Семь кругов Ада (СИ)

— Хорошо, — наконец, обессилено вздохнул Энтони, — Что вы сказали его родителям?

— О! Мы подстроили все так, что его мать думает, что ребенок в летнем развивающем лагере. Весь следующий месяц он проживет здесь, — торопливо ответила медсестра.

— Вот как… старая схема, как всегда работает безотказно, что ж… и какие же проблемы возникли с нашим новым… подопечным?

— Ах, это… он умудрился съесть восемь порций мороженого, и у него разболелся живот! Я не знаю, что мне делать!!! — захныкала девушка, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы же медсестра! И не можете помочь ребенку избавиться от боли в животе?! Чем же вы занимались в медицинском университете шесть лет?!

— Отстреливала медведей, — недовольно буркнула девушка, явно обидевшись.

— А я-то все гадал, отчего вы даже в самые холода носите свои коротенькие тонкие халатики. Нижнее белье на медвежьей шерсти? — не преминул съязвить профессор, — может, и мне мишку стрельнете, а? Давно мечтал о мягком ковре в зал! — усмехнулся профессор и, в ответ на негодующий возглас девушки, захлопнув папку с досье на Фелини, пошел к комнате, номер которой был указан в документах. Комната была одна из самых дальних. Прежде чем зайти в нее, Энтони заглянул в окошко и увидел маленького мальчика с темно-русыми волосами, большущими серыми глазами и в зеленой пижаме. Хотя окошко с внутренней стороны комнаты было зеркальным, и мальчик видеть профессора никак не мог, но все же почти сразу голова мальчика повернулась к двери, и он пристально уставился на окошко, словно чувствуя, что за дверью кто-то есть, и этот кто-то за ним следит. Дабы не пугать малыша, Энтони поспешно открыл дверь комнаты и зашел внутрь.

— Привет, малыш! — улыбнулся он, подходя к мальчику, что сидел за детским столиком.

— Здравствуйте, — тихо пробормотал тот, явно смущаясь взрослого незнакомого мужчины.

— Меня зовут Энтони Ворон, я твой… учитель! Я буду приходить к тебе каждый день, и давать небольшие головоломки, которые ты будешь должен разгадать, — улыбнулся Энтони.

— Здорово! — мальчик захлопал в ладошки, — я люблю головоломки! — заявил он.

— Я в этом даже не сомневался! — профессор прямо-таки излучал мир и любовь, — Но игры начнутся с завтрашнего дня, а сегодня у тебя свободный день, можешь осмотреть свою комнату, посмотреть телевизор или, быть может, поиграешь в компьютер? В общем, делай, что хочешь!

— Да… мне уже сказали, — вздохнул Тери, утыкаясь взглядом в стол.

— Что-то не так? Тебе что-то не нравится? Быть может, тебя что-то беспокоит? — встрепенулся профессор.

— Угу, — мальчик, кажется смутился еще больше, — живот болит, — пробормотал он тихо.

— Ах, это! Погоди, — врач начал рыться в карманах и через пару минут выудил небольшую капсулу, — Вот, выпей, и тебе станет легче, — протянул Энтони капсулу мальчику. Но тот внезапно недовольно замотал головой:

— Фу! Таблетки беее! Не хочу! — захныкал он как самый обыкновенный ребенок, — Они мне не помогут! — заявил мальчик нагло.

— Нет? — мужчина насторожился, — Если не они, тогда что же?

Тери что-то пробормотал себе под нос и только после того, как Энтони переспросил, ответил уже громче:

— Леденец… леденец мне точно поможет! Он всегда помогает!

— О… вот оно что, — усмехнулся профессор, понимая, что никакой боли у мальчика в животе нет, и все это время он лишь старался, как и любой ребенок, его лет, манипулировать взрослыми, давя на жалость.

— Что ж, будет тебе леденец, — улыбнулся врач, выходя из комнаты. Но лишь дверь за ним закрылась, тихо приказал медсестре:

— Вколите снотворное и порцию новых экспериментальных нано, а завтра утром выдайте первую «головоломку». Возможно, вы правы и именно Он сможет создать то, что нам так нужно.

Оглушительная сирена заставила меня буквально подпрыгнуть на месте. И не только меня. Мои одноклассники повскакивали со своих мест и начали активно шушукаться по поводу того, что же могло произойти. Учительница тем временем старалась всех успокоить, явно и сама находясь в недоумении. А значит, это была не запланированная проверка сигнализации, а нечто куда более серьезное. Женщина пыталась заставить всех собраться в одну кучу и как можно скорее, но при этом, по возможности, не придаваясь панике выйти из здания. Панике-то никто и не придавался, а вот конское ржание разносилось со всех сторон. Согласитесь, когда в вашей школе случалась подобная тревога или поступал звонок о том, что школа заминирована, вы же ощущали легкий адреналин и в глубине души мечтали о том, чтобы слухи о мине или маньяке-насильнике, или, может, о повесившемся в туалете ученике оказались правдой! И дело было не только в том, что отменили бы занятия… просто… просто это было невообразимо интересно! Я бы и сам, наверное, сейчас бы не хуже других бегал бы по классу с расширенными от перевозбуждения зрачками и думал о том, что же могло произойти. Но сегодня на подобное поведение у меня не было никакого настроения. Хоть я и отошел от окна, перед глазами стояла эта злополучная фраза, адресованная не кому-нибудь, а, видимо великому и неповторимому мне.

— Тери, что здесь происходит? — на лице Мифи также появилась тревога, как только она увидела надпись.

— Понятия не имею, — пожал я растерянно плечами, — Может… может, это все же не мне? Мало ли Лисов в интернете, — нервно засмеялся я.

— Ага… Тери, ты еще скажи, что эта фраза адресована чучелу лисы, что стоит в старом кабинете биологии, — саркастически ответила Мифи.

— Во! Вот оно что! Точно ему! А я-то уже было забеспокоился… фух… ну слава пряникам, я здесь ни при чем!

— Тери! — тут же взвыла Мифи, грозно топнув ногой, — Не будь идиотом! Лишь один человек на этой планете стал бы оставлять сообщение из метровых букв чучелу лисы!

— Да, и кто же это?! — искренне заинтересовался я.

— Это Ты, придурок!

— Думаешь, это я сделал надпись? Когда бы я успел? Я же…

— А-а-а-а!!! Тери, не тормози! Я не о том, что ты написал это сообщение, я о том, что это сообщение не чучелу лисы!

— А кому же? Может, скунсу? У нас клевое чучело скунса и…

— ТЕРИ!!!

За нашим спором я даже не заметил, как мы спустились на лифте в холл, а оттуда вышли на школьное крыльцо. Народу была тьма. Но пугало даже не это, а то, что к школе уже успело подъехать несколько десятков машин скорой помощи и полиции. И этот запах… Ощутимый запах крови, которым было пропитано все крыльцо и от которого по спине побежали мурашки.

— Блять, хоть убейте — воняет кровью! — тем временем послышалось где-то сбоку.

— Говорят, это кровь учеников тринадцатого класса?!

— Они там что, все мертвы?

— О господи, их убили?!

— Мы все умрем?

— Когда-нибудь так точно, — недовольно буркнул я в ответ на последнюю фразу, понимая, что сплетням верить нельзя. И все же… не обращая внимания на вопли преподавательницы, которая просила никому не расходиться, я побежал в сторону надписи. Естественно, к словам меня никто не подпустил, но разглядев буквы ближе, я оставил последние сомнения по поводу того, чем они были написаны.

— Эй… эй-эй-эй! Только не говорите, что действительно кого-то убили?! — меня заколотило.

Из-за тебя…

Из-за тебя убили ни в чем не повинных людей…

Опять!

Почему…

Почему-почему-почему???

Почему все вокруг тебя мрут, как мухи?

Кто в этом виноват?

Мир?

Судьба?

Общество?

Бог?

Ты…

— Не паникуйте, никто не умер, слышите? Повторяю, никто не умер! А теперь идите к своим преподавателям, они вам скажут, что делать дальше! — проговорил немолодой полицейский, отгоняя любопытных учеников от надписи.

«Никто не умер? Ну слава богу»

Пока не умер…

Я, более или менее успокоившись, вернулся к классу, двадцать минут меня отчитывала учительница биологии за мой эгоизм, после чего она объявила, что из-за происшествия в школе было принято решение отменить Отбор, а также на неопределенное время отменить и занятия. С помощью особого ключа учительница сняла со всех учеников магнитные браслеты и ушла, так толком и не объяснив, что же произошло в действительности. Да и кто будет что-либо объяснять бесполезным детям, сующим нос не в свои дела, верно же?