Вольт (СИ)

― Почему сразу спятил? Только ты и я, места тут навалом, а настоящую шпагу я не требую, хоть на палках можно или… ― Чонин огляделся, шагнул к столику и выудил из вазы два жёлтых цветка с длинными и жёсткими стеблями. ― Цветочный поединок.

― Цветочный?.. Господи… ― Хань потёр ладонью глаза и обречённо вздохнул. ― Ты ребёнок или где?

― Ага, боишься? ― довольно улыбнулся Чонин и угрожающе помахал цветком в воздухе.

― Ничего я не боюсь, просто не умею.

― Научишься, куда ты денешься? ― безмятежно отозвался Чонин, подошёл к кровати, ухватился за запястье Ханя и заставил его подняться. Прежде чем тот успел опомниться и возразить, Чонин оказался за его спиной, уверенно вложил в правую ладонь стебель цветка и обхватил пальцами. ― Видишь, это просто. Не шпага, конечно, но всё то же самое. Часть клинка у основания, ближе к гарде, сильная, та часть, что у острия, слабая. Хотя это не обязательно должна быть шпага, просто начинать лучше с неё.

― Ты, правда, учился фехтованию? ― пробормотал Хань и попытался сделать выпад. Вышло довольно неуклюже и забавно, но Чонин закусил губу, чтобы не засмеяться и даже не улыбнуться. Вряд ли его смех польстил бы самолюбию Ханя.

― Возможно.

― Весьма уклончивый ответ.

― Тебя это беспокоит?

― Ещё как. Если ты хочешь, чтобы я отвечал на твои вопросы, почему же сам не отвечаешь на мои? Не похоже на честную игру.

― Неужели? Сделай скидку на то, что я тут пленник, а ты ― нет. Всё честно.

― Это всего лишь… ― Хань начал поворачиваться, но Чонин крепче схватил его ладонь собственной и плотнее прижал спиной к своей груди.

― Это истинное положение вещей в данный момент. Я не боюсь смерти, но умереть так просто, ничего не попытавшись сделать, не в моём характере.

― Угу, но вряд ли ты сможешь прикончить меня этим цветком.

― Я не собираюсь тебя приканчивать ни этим цветком, ни чем-нибудь ещё. И я не говорил, что хочу кого-нибудь убить. Я сказал, что готов умереть, но не собираюсь делать этого сейчас. ― Чонин тронул губами ухо Ханя и тихо поинтересовался: ― Чувствуешь нюансы?

― Нет, ― честно признался Хань. ― Но смогу попытаться, если ты перестанешь ко мне приставать.

― А я пристаю?

― Ну… мне лениво шевелить мозгами, когда ты меня трогаешь. Кстати, как думаешь, что прямо сейчас упирается мне в задницу?

― Не обольщайся. Так что насчёт пофехтовать?

Хань тяжко вздохнул.

― Ладно. Ан гард? Как ты это делаешь?

― Что именно?

― Ну вот это… ― Хань вывернулся из рук Чонина и неуклюже изобразил салют шпагой.

― Ничего сложного…

― Ну да, как же. Вроде то же самое, но у меня выглядит совсем не так.

― Это просто привычка к весу шпаги, у тебя её нет. Цветок полегче будет. Да, ты дашь мне нормальную одежду?

― Чем тебя эта не устраивает?

― Всем. Я такое не носил.

― Зато теперь будешь… Ой!

― Убит, ― тонко улыбнулся Чонин и угрожающе взмахнул растительной “шпагой” так, что Хань шарахнулся в сторону. ― Это тебе за одежду.

― Погоди…

― Убит опять. Всё ещё за одежду.

― Эй, нельзя быть таким мстительным!

― Снова убит.

― Ну хватит уже!

― И ещё разок ― хана твоей печёнке…

― Ах ты…

― Прости, у тебя тут сердце, кажется.

― Засранец!

― А это был желудок.

― Нет уж, я так не играю! Не тычь мне цветком в нос! Ну всё!..

Во время погони за умирающим от смеха Чонином Хань своротил кресло, перевернул столик и сбил с люстры одну из хрустальных хреновин. Потом Чонин перекатился по кровати, уходя от мощного удара подушкой. Заодно прихватил вторую подушку и метко запустил её в Ханя, тот “поймал” снаряд лицом и перешёл к более существенным мерам.

Чонин уловил, как воздух вокруг начал уплотняться, тут же понял, что это означает, и инстинктивно пожелал оказаться подальше. Ошейник отреагировал мгновенно на намерение и начало перехода за пределы “Дворца”.

Горло горело от одновременных попыток сделать вдох и закашляться. Чонин зажмурился, рухнув на колени, потому что всё равно в глазах потемнело, и он толком ничего не видел. Чёрт бы побрал этот ошейник! Он-то думал, что уж больше так не подставится, и вот, пожалуйста… доигрался. Конечно, он просто не хотел, чтобы снова что-то приключилось со спиной, и чтобы Хань это увидел, поэтому и совершил необдуманный поступок, позабыв об ошейнике.

― Вот придурок… ― Горячее дыхание у виска. ― Зачем ты это сделал?

Тёплые пальцы забрались под ошейник: царапали, тянули, пытались быстрее вернуть металл и пластик в первоначальное состояние, разомкнуть сцепленные звенья.

Прикосновение мягких губ и глоток воздуха, осторожно переданный Ханем.

― Случайно, ― с трудом пробормотал Чонин, когда ошейник перестал сжимать шею ― только сдавливал слегка. ― Тебя я боюсь больше, чем какого-то ошейника.

― Ну спасибо, ― сердито проворчал Хань. ― Буду знать, какой я страшный. Ты б ещё выглядел испуганным, чтоб я тебе мог поверить. Я вовсе не собирался ничего такого делать, просто зафиксировать на месте, чтоб ты не носился тут везде.

― Мог просто перестать носиться за мной с перекошенной физиономией. ― Чонин довольно улыбнулся, когда Хань пристроил его голову у себя на коленях и принялся перебирать пальцами волосы. ― И я всё ещё хочу есть, кстати. Ты кормить меня собираешься?

― Если ты настаиваешь, с удовольствием. ― Помолчав, Хань мстительно добавил: ― С ложечки.

Между прочим, это оказалось не пустой угрозой, и Чонину пришлось некоторое время отбиваться от Ханя, жаждущего кормить его “с ложечки”. Зато чуть позднее Хань компенсировал своё неподобающее поведение выдачей нормальной одежды.

― Дурацкий день, ― подытожил Хань, осмотрев брюки и рубашку на Чонине. ― Не помню, когда я в последний раз так валял дурака.

― То есть, веселился? ― невинно уточнил Чонин и утащил с подноса мандарин. Ловко поддел кожуру ногтем и принялся счищать. Через полминуты бело-оранжевая спираль содранной кожуры валялась на краю стола, а Чонин аккуратно сжимал мандарин пальцами.

― Что ты делаешь?

― Ничего. Вот, держи.

И он положил на ладонь Ханя “цветок” из долек мандарина.

― Как ты…

― Это просто. Чистишь, нажимаешь вот тут, как будто бутон раскрываешь, только не до конца, не перестарайся. И всё. А потом можно убирать по дольке, пока цветок не исчезнет.

― Красиво… ― Хань вертел ладонь и так, и эдак, рассматривая “цветок”. ― Даже жаль есть его.

― Я не знаю, что я чувствую, но что-то чувствую определённо. Мне не всё равно, ― тихо произнёс Чонин, не сводя глаз с увлечённого изучением “цветка” Ханя. Тот вскинул голову и удивлённо спросил:

― Что ты сказал?

― Ничего. Тебе показалось.

Хань явно вознамерился возразить, но тут же закусил губу и промолчал. И Чонин с немалым трудом удержался от того, чтобы заглянуть в его разум. Незачем. Что бы Чонин там ни увидел сейчас, это лишь больше всё запутало бы и осложнило. Особенно для самого Чонина, ведь он сказал правду: он не знал, что именно он чувствует и почему. И он не изменил своих намерений ― собирался сбежать по-прежнему. Из “Дворца”.

О побеге от Ханя он не думал. Хотя… следовало подумать, наверное.

========== 10 ==========

► 10 ◄

Во время грозы, когда во “Дворце” отсутствовал Чен, случился сбой в системе. Хань мог бы что-то сделать, если бы не находился в это время в собственной кровати вместе с Чонином. Но он был вместе с Чонином ― уж точно не сны смотрел и не испытывал ни малейшего желания прерываться на самом интересном месте, поэтому сбой всё-таки случился во всей красе.

В нескольких секторах теперь возникли проблемы с электричеством и вентиляцией. Проблемами с электричеством занимался вернувшийся Чен, а отладкой вентиляции ― Лэй. Хань заявился к ним так просто. Или нет. Сначала он просто слонялся от стола к проектному блоку и обратно, слушая обмен мнениями Лэя и Чена, потом притулился в углу на стуле, попивая чёрный кофе и глядя блестящими глазами на чертежи, в итоге же сполз со стула и пристроился рядом с Ченом.