Укрощение Рики (ЛП)

— Простите, хозяин, — потупившись, тихо сказал ксеронец.

— Всё в порядке, Энью. Только не вздумай больше подвергать Аки сексуальным домогательствам. Тебе ясно?

— Да, хозяин.

— А как это — «подвергать специальным вымогательствам»?

— Забудь, Аки.

— М-м-м, — надув губы, промычал парнишка.

Когда они добрались до дома, Аки принялся в восторге носиться кругами, пока хозяин не схватил его и силой не усадил в кресло.

— Успокойся! — велел Омаки.

— Не могу, — всхлипнул мальчонка.

— Советую тебе постараться, иначе перекину через колено и крепко отшлепаю. Думаю, это заставит тебя присмиреть.

Аки наконец затих, наблюдая, как Энью с комфортом устраивается в кресле, которое хозяин поставил в пределах досягаемости его цепи. В кои-то веки ксеронца стали считать кем-то большим, чем животное, и от удовольствия он тихонько замурлыкал. Удивительный эротичный звук сразу очаровал его нового хозяина.

— О боже, какая прелесть! — Блонди наклонился и прошептал Энью на ухо: — Вечером, как только Аки отправится в кровать, мы с тобой непременно познакомимся поближе.

Ксеронец улыбнулся и заморгал как завороженный, его вытянутые зрачки расширились. Не в силах противиться искушению, Омаки протянул руку и запустил пальцы ему в волосы.

— Ты хороший маленький пет, Энью!

— Что ты там ему шепчешь? — громко спросил Аки.

— Это тебя не касается, — ответил Омаки и указал на линию, которую отметил на полу клейкой лентой, чтобы обозначить территорию ксеронца. — Заруби себе на носу, Аки: эту линию пересекать нельзя, ни при каких обстоятельствах! Ты меня понял?

— Ага. — Мальчик отвернулся с деланным равнодушием.

Омаки подошел к нему и присел рядом на корточки.

— Аки, слушай и мотай на ус! Если нарушишь запрет, я отшлепаю тебя, как сегодня утром, только в два раза сильнее и в три раза дольше. Твоя попа будет болеть так сильно, что ты не сможешь на ней сидеть. Тебе всё ясно?

Глаза парнишки округлились, и он молча кивнул.

— Хороший мальчик. Теперь иди и готовься ко сну.

— Но я не хочу спать!

— Мало ли, чего ты не хочешь. Слушайся меня, Аки!

Аки поплелся в свою комнату, как безоружный солдат на передовую; он что-то бухтел себе под нос, возмущаясь тем, какая это вселенская несправедливость — быть маленьким мальчиком. Омаки приступил было к обещанным ласкам, но тут ему помешали — на терминал пришел вызов от Хейку.

— Извини за поздний звонок, — начал блонди.

— Никаких проблем, — с улыбкой ответил Омаки. — Как там дела в «Танагура Медикал»?

— Дела… довольно интересные. Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.

— Вот как? — Омаки ухмыльнулся во весь рот. — Похоже, ты припас свежую аппетитную сплетню, которой тебе не терпится поделиться?

Хейку засмеялся.

— Именно. Как думаешь, кто ко мне сегодня заходил?

— Теряюсь в догадках.

— Рауль Ам, вот кто.

— Рауль? — Омаки удивился, потом рассмеялся. — Дай угадаю. Просил избавить его от клейма?

— Избавить… от клейма? Да нет. — Хейку с улыбкой покачал головой. — Хотя… ты разбередил мое любопытство.

— О, я не могу рассказать тебе эту историю. Даже не проси. Подожди, пока увидишь запись. Это нечто… невероятное.

— Звучит заманчиво. И всё же — нет, ни о каком клейме речи не было. Ну что, сдаешься?

— Боюсь, что да.

Хейку подался вперед.

— Он хочет, чтобы я сделал его фурнитуру восстановительную операцию.

Омаки замолчал, потом спросил:

— Это независимый канал, Хейку?

— Сейчас посмотрю… да, независимый.

— Уверен?

— Абсолютно. Я всегда пользуюсь независимыми каналами связи, если они свободны.

Омаки вздохнул с облегчением.

— Так… о чем ты там говорил?

— Я, конечно, не уверен, но подозреваю, что Рауль спит с парнем — Юи, так, кажется, его зовут.

— Не может быть! — Омаки покачал головой. — Вот уж от Рауля никогда бы не ожидал.

Хейку улыбнулся.

— А почему нет? Все знают, что они с Ясоном не один год крутили роман.

— И все же… заниматься сексом с собственным фурнитуром? Я удивлен.

— А я так просто в шоке. — Хейку усмехнулся. — Прежде всего потому, что у него хватило духу пойти против Юпитер — он ведь задумал отменить санкционированную модификацию.

— Да… Рауль заметно вырос в моих глазах.

— В моих тоже.

— Значит, ты согласишься провести операцию?

— Подумаю.

— Ты же понимаешь, какое наказание тебя ждет, если всё раскроется?

Хейку кивнул.

— Конфискация имущества и публичная порка кнутом.

— И ты… готов идти на такой риск?

— Во имя свободы — готов.

— Подозреваю, что тебе просто никогда не доводилось присутствовать на публичной порке, — с плотоядной ухмылкой заметил Омаки.

— Омаки, ты неисправим.

— Ну, что поделать! — Хозяин «Башни Усмирения» обернулся и обнаружил, что Аки уже занес ногу, чтобы переступить запретную черту, а Энью весь подобрался и изготовился к прыжку. — Мне пора, Хейку. — Он резко оборвал связь и гаркнул:

— Аки!

Мальчишка вздрогнул и отдернул ногу.

— Что я тебе велел, Аки? — набросился на него блонди.

— Но он…

— Что я тебе только что велел, а? Разве я не объяснил в подробностях, что тебя ждет, если ты меня ослушаешься?

Аки залился слезами.

— Иди сюда!

От страха парнишка не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Омаки подошел сам, поднял его на руки и отнес к своему креслу. Усевшись, он положил мальчонку на колени и стянул с него пижамные штаны.

— Сейчас ты будешь наказан, Аки. Я ведь тебя предупреждал, но ты пропустил мои слова мимо ушей. Придется научить тебя примерному поведению. Подумать только, два наказания за один день! Сущий чертенок!

Вцепившись в брюки хозяина, Аки жалобно скулил. Омаки задал ему крепкую, основательную трепку, ни на миг не прекращая делать внушение. Наконец, шлепки прекратились, отчасти потому, что жалобные рыдания мальчика смягчили сердце хозяина, отчасти — из-за болезненно напряженного бугра в штанах блонди. Омаки довольно грубо поставил парнишку на ноги.

— Марш в свою комнату и сиди там, пока я тебя не позову! — приказал он, награждая голую задницу последним шлепком на десерт.

Аки тут же бросился к себе, держась за покрасневшие ягодицы. Он всхлипывал на бегу, позабыв даже натянуть штаны, которые путались у него вокруг лодыжек.

Омаки лихорадочно схватился за собственные брюки, но молнию, как назло, заело. Руки его тряслись, он ругался на чем свет стоит и был так возбужден, что ему казалось, ширинку вот-вот напрочь снесет взрывом.

— Могу я помочь, хозяин? — подал голос Энью. Он с живым удовольствием наблюдал за наказанием, не забывая наглаживать свой всегда готовый член. Ксеронец чуял, что блонди на пределе, и это заводило его еще сильнее.

— Слишком поздно, — выдохнул Омаки. Ему наконец удалось высвободить свой ствол, и он принялся терзать его с громкими хриплыми стонами. Белая вязкая жидкость хлынула сквозь пальцы, и наступила долгожданная сладкая разрядка.

Блонди откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Хозяину нравится шлепать Аки, — заметил Энью.

Открыв один глаз, Омаки посмотрел на ксеронца, и на губах его заиграла хитрая улыбка.

— А ты наблюдательный, — поддразнил он пета. — Интересно… откуда в твоей голове такие мысли?

Энью ухмыльнулся.

— Мне понравилось на вас смотреть.

— Ох-хо-хо! — прерывисто рассмеялся блонди. — Я тебя просто обожаю!

— Мы всё еще… собираемся познакомиться поближе сегодня вечером? — с надеждой закинул удочку ксеронец.

Омаки улыбнулся.

— Значит, вот как я это сформулировал… Почему бы и нет? Если ты хочешь узнать, собираюсь ли я трахнуть тебя жестко, маленький пет, ответ будет — «да»! — Он жестом показал на свой пах. — Если тебя беспокоит это, выбрось из головы: я способен на подвиги не меньше трех раз в день.

Восхищенный Энью поднялся на ноги и подошел к хозяину так близко, что цепь натянулась.