Сгорая в синем пламени любви, я прошу тебя стать моим на веки (СИ)

На собственных уроках сильно вывел из себя Рин, а после он случайно стал свидетелям «скромного» поцелуя отца и его старшего брата. Настроение упало ниже плинтуса. Казалось, что хуже быть уже ничего не может, однако судьба с длинным хвостом и черным юмором показала ему обратное. Это был случайный разговор сладкой парочки, что явно его не заметила.

- Как думаешь, Сатана еще долго будет до нас домогаться? Я понимаю, что тот желает уничтожить наш мир, но почему именно моими руками?

- Если бы я только знал, Рин. Юри говорила мне однажды что ее мечта, это соединить эти два мира… Быть может он исполняет ее волю? Он немало убил людей, что бы спасти ее тогда. Он любил ее, но почему-то не считается с вами. Даже Мефисто он не любит.

- Я хочу, чтобы он, наконец, от нас отстал, да и за Юкио я боясь. В тот раз он почти его завел в ловушку, мне тяжело его защищать на расстоянии, да и не нравиться мне то, что Сатана, имея тело в этом мире, пытается добиться своего. Для него это действительно игра?

- Думаю, что да. Вот только наши роли в ней мне не нравятся, но предпринимать что-то сейчас будет опасно. Ватикан нас просто убьет вслед за Сатаной, да и немало гражданских будет ранено. Нам сейчас нужно держать ухо в остро и продержаться этот год. Это наш единственный шанс.

Дальше Юкио слушать не стал. До дома он добрался с туманом в голове, и только его голова коснулась подушки, он заснул. Проснулся он в коком-то темном помещение, а его руки были скованы кандалами. Обнаженная спина неприятно соприкасалась с холодной и шершавой спиной, а голова сильно болела в районе висков. Вскоре послышался топот ног, и дверь в это помещение открылось. Подойдя ближе, незнакомец натянул на Юкио его очки и Окамура младший узнал в нем учителя Мононоке. Припоминая разговор отца с его братом, в голове Юкио сразу же всплыла догадка.

- Сатана.

- О, так ты уже в курсе, небось, подслушал тех двоих. Что ж не придется тогда тебе все разъяснять.

- Что тебе от меня нужно?!

- Твое тело, а то это скоро будет трещать по швам, все же искусственные полукровки не такие как вы двое, да и шантажировать моего старшего сыночка будет еще более интересно, чем прежде. Он с этим паладином меня не раз обламывали, что мне не сильно-то нравиться. Я терпеть не могу, когда мне кто-то в чем-то мешает.

- Ты не добьешься своей цели.

- И кто мне в этом помешает? Ты? Или те двое? Это же детская забава, а не война? Куда им против меня, правителя Геенны? На моей стороне целый мир и вы трое мне не помешаете.

Юкио склонил голову. Слова Сатаны, словно ведро холодной воды отрезвили ум, и Окамура понимал, что тот прав. Отчаянье захватывала своими ледяными руками трепещущее в грудной клетке сердце, а в глазах сильно защипало, но Юкио сильно укусил себя за губу, не давая горьким слезам прокатиться по его лицу. Сатана видя это хмыкнул и подняв сына за острый подбородок посмотрел в глаза, где на самом дне плясала слабая надежда.

(POV Юкио)

Я долго смотрел Сатане в глаза и думал, что эта пытка никогда не закончиться. Мои руки, что были скованы кандалами, наконец, были освобождены, и я попытался вырваться, но попытка была жестоко пересечена. Левый бок пронзила сильнейшая боль от синего пламени, и на бледной коже остался уродливый ожег. Сознание помутнело, но я отчаянно сопротивлялся и не позволял себе упасть в бездну непроглядной тьмы, но сил не осталось, и я сдался на милость моему мучителю.

Очнулся я в той же темноте, в которую и упал, и от этого захотелось закричать, да только голоса не было совсем. Я не чувствовал своего тела, но отчетливо понимал, что Сатана управляет им. Бок все еще противно ныл, от чего я чувствовал себя бездомной собакой и в довершение ко всему, я понял, что все то, что я делал со времени когда воскрес отец было неправильно и отвратительно. Меня буквально захлестнуло осознание того, какой я был тварью, ведь я и вправду нечего хорошего не сделал ни для отца, ни для Рина. А они… Они помогали мне и желали счастья и даже после моего ухода и всех тех отвратительных поступков, они меня защищали. И я готов был рыдать от горя, понимая, что своими же руками разрушу не только их счастье, но и оборву их жизнь.

Истерика подхватывала меня словно волны моря во время шторма. И появилось сильное желание исчезнуть из этого мира навсегда. Надежда в моем сердце умерла вместе с моей волей к жизни.

( Конец POV Юкио)

Сатана с улыбкой на лице поднялся и с силой сжал кулаки. Тело собственного сына было словно его собственное, а его собственная сила бурным потоком разливалась по венам. Уши вновь заострились, а глаза на мгновенье стали золотыми, а затем вновь стали привычного голубого оттенка. Выйдя в коридор академии, Сатана накинул на себя плащ экзорциста и направился к Юкио домой. Игра, в которую он играет, перешла на новый уровень.

Все начнется завтра, а пока можно наслаждаться мнимой тишиной.

====== Это был самый страшный день в моей жизни, день когда звук выстрела заглушил звук моего сердца. ======

Рин проснулся в холодном поту посреди ночи. Глаза его были расширены, а зрачок уменьшился почти до точки. Сердце юного экзорциста с силой ударялось о клетку из собственных костей, а в голове все еще стоял шум от кошмара, что никак не вспоминался. В комноте было душно, но для юноши было очень холодно, пожилой мужчина, что лежал рядом приподнялся и обняв Рина за плечи, что-то ему стал шептать и вскоре они оба заснули беспокойным сном.

(POV Рина)

Я не помню тот кошмар, что мне снился, лишь мелкие и незначительные детали. Вроде бы там был лес и черная река, а еще там были голоса. И голоса эти были не живых людей, а мертвых и они меня о чем-то просили. И лес тот был не простым, все ветви в нем были из плоти, что полыхала черным огнем. Деревья тоже были странными, но мне не вспомнить. Вода же соприкасалась с берегами словно нефть, медленно убивала зеленую траву. Земля была ужасна, но я не знаю почему, слишком мутно все перед глазами. А еще я видел, что кто-то тонул в той воде и я отчаянно пытался его спасти и человек тот не был моим отцом, но все равно кто-то очень важный для меня. А затем, что-то там случилось и рука за которую я держал того человека пропала, и я сам совно на миг перестал существовать. И я проснулся.

Мне было очень больно дышать и слезы вырвались из глаз, я так одиноко себя еще не чуствавал. Мне было страшно и до скрежета в зубах хотелась почуствовать тепло живого человека. Тут меня обняли, так ласково. Мелодичный и слегка басистый голос шептал слова успокоения, но я не понимал их значения, я просто оживал, словно в том ужасном сне меня кто-то убивал.

(Конец POV Рина)

Утро было на удивление солнечным, хотя на дворе стояла поздняя весна, и почти каждый день был пасмурным. Лучи солнца без препятствия проникли в комнату Рина и стали светить ему прямо в глаза. После ночного кошмара, хотелась спать так, словно ты бегал вокруг Академии трех часовой марш бросок. Усталость брала свое. Широ же смотря на то как его сын кутается посильнее в тоненькое одеяло, хотел бы его оставить дома, да только у него была контрольная по Юкиному предмету. Но сердце паладина упорно доказывало разуму, что отправлять это чудо в Академию категорически нельзя.

Смутные подозрения закрались в пепельноволосую голову, так как Сатану сегодня не видели. Обычно этот демон раньше всех приходил на занятия и перебирал какие-то бумаги, но как Фудзимото не пытался выбить и Феля информацию, так у него и не получилось. Тот упорно играл в молчанку. Чувство опасности так и витало в воздухе. Надавив совести преподавателя на горло, Широ встал и, начиркав несколько строк на листке бумаги, пошел в Академию, оставив Рина спать дома.

(POV Широ)

Ночью Рин проснулся с самым загнанным выражением лица и ужасом в глазах. Я сразу понял, что тому приснился воистину страшный кошмар и поэтому крепко обнял его за плечи. Через некоторое время он успокоился и устроившись поудобней в моих объятьях заснул. Я же пролежал без сна еще где-то час, но и я не спал крепко. Уром зазвенел будильник, и черныш снова принес мне его в зубах. Я отключил механические часы и слегка усталым взглядом посмотрел на моего бывшего фрасьена. Тот недовольно и как-то загнано махал своими хвостами. Большие золотые глаза смотрели на меня с затаенной надеждой. Видимо не я один чувствовал опасность. Вскоре мне позвонил Мефисто и сказал, что его папочки в школе нет, а это не к добру. Я спросил, есть ли Юкио в Академии и Фель ответил положительно, однако чувство облегчения не наступило, а наоборот еще дальше забилось в глубину моей души. Чувство чего-то очень злого в стократ превысилось.