Сгорая в синем пламени любви, я прошу тебя стать моим на веки (СИ)

Передо мной стоит человек ростом меня по выше в черном плаще с темными волосами и если я правильно разглядел еще и в очках и тут меня осенило.

- Юкио!

Когда я собрался с силами, то контуры фигур стали четче, а все звуки стали более мение улавливаться по смыслу. То, что я увидел, заставило меня вжаться в эту же стенку и жалеть о том, что я вообще родился. Юкио направил на меня дуло пистолета, и спасала меня только рука отца, что не давал Юкио выстрелить. Я впервые в жизни видел брата в таком невменяемом состоянии. Его глаза был расширенны и зрачок полостью закрыл собой радужку, губы сложены в дикий оскал. Если бы не Широ то в моей голове сейчас сияла бы пуля. Я чувствовал как Широ боится за меня, а я боюсь за отца, ведь Юкио может и его захотеть застрелить.

Я слез с кровати и глубоко вздохнув подошел к младшему брату, я старался не смотреть на дуло пистолета и нагнув свою голову так чтоб пуля точно меня не задела, достал валяющийся на полу меч и освободил его из плена ножен. Комната полыхнула, синим пламенем, и Юкио закричав как раненый зверь, схватился за слегка обожженную кисть руки. Пистолет с глухим ударом упал на пол.

Я рассеянно проводил его взглядом, а затем кинулся в объятья отца. Тот крепко обнял в ответ и шепнул мне, чтоб я оделся. Я кивнул и нацепил на себя простынь, а затем, подобрав свои вещи, пошел в ванную, смотря в глаза очень злого, но адекватного Юкио.

Когда я уже одетым вернулся в комнату, то отец тоже уже был одет в свой черный плащ, а Юкио сверлил в нем дырку. Я присел на краюшек письменного стола и стал ждать когда мне предъявят все претензии и вскоре я их получил, только не те, что я ожидал.

- Вы соврали мне насчет той истории.

- У нас не было другого выхода Юкио, Рина могли убить, а я бы вернулся в мир духов.

- Почему? Почему ты мне не рассказал отец? Неужели ты считаешь, что я рассказал бы все Ватикану?

- Они следили за тобой. Только вчера Мефисто сказал мне, что за тобой прекращена слежка.

- Но почему именно за мной?

- Ни я, ни Рин не стали бы болтаться о всей этой заварушки с кем-нибудь, а ты мог.

- Что за бред?

- Я тоже так считаю, но Ватикан при своем мнении.

- Пожалуйста. Скажи мне что ты и Рин вместе только из-за ЭТОГО ГРЕБАНОГО РИТУАЛА!!!

- Нет, ритуал тут не причем. Это наши чувства.

- КАКИЕ ЕЩЕ ЧУВСТВА! ТЫ СОВСЕМ ГОЛОВУ ПОТЕРЯЛ! ОН ЖЕ ТВОЙ СЫН И МОЙ СТАРШИЙ БРАТ!

- ЮКИО!

А Юкио ничего не сказал, он просто выбежал из комнаты. Я хотел побежать за ним вслед, но рука отца, схватившая меня за локоть, не дала это сделать. Я не знаю почему, но остался на месте, а затем и вовсе прижался к Широ. Было безумно больно на душе, но такова моя судьба. Дарить счастье и причинять боль.

В каждой бочке меда есть своя ложка дегтя.

====== Наши узы не разрушит воля мира. ======

Я смотрел в след за убегающим Юкио и мысленно просил у него прощения, за все. Я понимал, что все обвинения младшего сына чистая, правда. Да, Рин мой сын и он мужчина, но как объяснить то, что чувствуешь сердцем? Юкио не любил, так как люблю я. Любовь бывает разная и порой распознать это чувство, очень тяжело и лишь увидев, что с твоим любимым человеком что-то случилось, ты понимаешь, насколько он тебе дорог.

Когда я почувствовал, как Рин страдал из-за моего отказа и убежал ванную, я еще терпел, хоть сердце и обливалось кровью, но когда я увидел его лежащим на дне душевой кабинки, под бьющими струями ледяной воды, я так сильно за него испугался. В голову полезли самые страшные мысли, и одна была хуже другой. Когда я достал его из кабинки он был бледный как мел, тяжело дышал и был очень холодный, настолько холодный что кончики моих пальцев слегка щипало от прикосновения с его ледяной кожей.

Я положил сына на кровать и вызвал скорую помощь. Минуты тянулись в часы, в трещащую от боли голову, лезли страшные мысли о том, что Рин может серьезно заболеть и внутреннее я, гадко смеясь, говорило о том, что это я во всем виноват. Я это и не отрицал. Я надел на себя своею одежду и тут же в нос ударил знакомый запах мяты и пряностей. Так пах только Рин. Мое и без того плохое настроение упало еще ниже. Я был готов на стенку лезть от беспокойства и внимательно следил за чужим прерывистым дыханием. Внутренняя связь между мной и сыном ослабла, но я все еще ее чувствовал, и это заставило меня задуматься, о том, насколько сильно я ранил чувства собственного сына.

Я присел на краюшек кровати и наклонился к родному до боли в глазах лицу. В нем ничего почти не изменилось, лишь клыки появились и заострились уши, а еще где-то под одеялом еле-еле двигался черный хвост. На моем лице появилась горькая улыбка. Рин был очень красивым, и я частенько задавал себе вопрос о том, почему толпы девушек гоняются за Юкио, а не за ним. Старший был намного привлекательней. У него правильные черты лица, длинноватые волосы, красивые голубые глаза, задорная улыбка и веселый характер. Он может за себя постоять и других в обиду не даст, Юкио же, тихий и спокойный и не настолько красивый. Может это лишь мое мнение?

Вскоре приходит врач и после недолгого осмотра говорит о том, что у Рина переохлаждение и что его здоровью ничего не угрожает. У меня камень с души слетает, и я готов рыдать от счастья и тут меня словно ударила молния. Я понял, что полюбил Рина. От этого мне стало и легче, но мораль что я воспитывал в себе все эти годы, словно змея травила меня своим ядом. Я не могу быть с сыном, это неправильно, нас не поймут, нас могут за это убить. Я видел, как убивали священников за связь с демонами и нас может постигнуть та же участь. Я не боюсь своей смерти, но не хочу чтоб умер Рин. Я был на грани. Я метался между двумя сложными выборами, и это казалось мне самой страшной пыткой.

Здравый рассудок говорил не принимать чувства сына, а сердце молило ответить в замен. Что выбрать? И тут же мне вспомнились слова Рина «если я и ты в течение года крупно поссоримся и разрушим нашу связь… Ты умрешь, а я помогу ему захватить Ассию.» Так есть ли смысл в словах рассудка? Мы лишь сделаем хуже. Я буду причинять ему боль и рано или поздно мы разрушим и без того хрупкую связь и я умру, а он попадет в лапы Сатаны. Мы обрекаем мир на полное уничтожение и сами так и не станем счастливыми. Значит, я выберу зов сердца. Так будет лучше для всех нас.

Когда я признался Рину в своих чувствах, мы стали очень близки друг другу, но именно после той ночи мы стали единым целым. И сейчас я чувствую, как Рин рвется догонять Юкио, но ему сейчас нужно побыть одному. Юкио умный и добрый он поймет, пусть и не сейчас, но поймет. Он желает нам счастья, он не раз захочет нас разлучить, он будет нас обвинять, но смириться и поймет. Просто нужно чуть-чуть подождать, как когда-то я пытался понять Юри, я понял тогда, а значит, поймет и Юкио.

Наши узы не разрушит воля мира.

====== Игра, которую мы начали, невозможно закончить без потерь. ======

(POV Юкио)

Я справился с заданием немного быстрее и приехал домой не вечером как планировал, а утром. Сидя в поезде, я хотел предупредить отца с Рином, что приеду пораньше, однако меня что-то останавливало. Всю дорогу у меня было плохое предчувствие и как оказалось не зря.

Когда я переступил порог мужского общежития, я открыл дверь в мою с Рином комнату с замиранием сердца, а затем мои глаза расширились от удивления, а к горлу подступил противный комок, что не давал нормально говорить. На узкой кровати моего брата лежал отец и Рин и если бы они лежали одетыми, а не обнаженными я смог бы придумать им оправдания, но такому нет отговорки. Рин во сне уткнулся отцу в живот, а его хвост обвился возле левой ноги Широ, а он сам приобнял брата за шею и сгорбившись спал на краюшке сбитой подушки. В комнате ощутимо пахло сексом, хотя почему я так решил я сам не знаю, просто моя интуиция вопила об этом.

Я постоял так пару минут, а затем резко подошел к кровати и схватив отца за руку, повалил его на пол. Отец проснулся и сонным взглядом смотрел на меня, а когда понял, кто пред ним стал что-то говорить про то, что все то что я увидел, неправда. Я хотел бы поверить отцу, но мои глаза мне не врали, а в голове мельтешили разные мысли. Голова стала сильно болеть, на глазах наворачивались слезы. Я смотрел на спящего брата и ощутил сильнейшую вспышку гнева по отношению к нему.