Blood and Sex (СИ)

— Вижу, я всё прекрасно вижу и помню, — сквозь зубы процедил Леви. — Не держи меня за идиота. Похоже, у тебя не было подобного опыта в жизни, поэтому я тебе кое-что поясню, — видя, как парень смутился и покраснел, Леви чуть смягчился. — Раньше я встречался с Эрвином, да и с другими, потому что хотел найти себе спутника. Человека, с которым бы прожил всю жизнь. Тогда я испытывал некоторые романтические чувства к нему, поэтому мне было паршиво, когда он меня бросил. Но любовь и секс — это разные вещи. Теперь я встречаюсь с ним только для удовлетворения своей потребности, не более. Никаких чувств больше нет, так что, если он снова бросит меня — больше не будет больно. Наверное, ты представляешь себе занятие любовью как нечто прекрасное и возвышенное, основанное лишь на чувствах и внутренней близости, но это не так. Спешу тебя разочаровать, но физическое удовлетворение можно получать с человеком, к которому ничего не испытываешь. Однако удовольствия здесь гораздо меньше, чем в первом случае.

— Так уж Вы к нему и ничего не чувствуете, что сразу согласились на постель, — проворчал Эрен, выслушав его лекцию о «взрослой» любви.

— Не твоё дело, — огрызнулся Леви, наливая кипяток в чашку с чаем. — Тебе тоже уже надо понять, что такое секс, чтобы перестать выносить мне мозги каждый раз. Заведи себе кого-нибудь, только смотри, чтобы она спиногрызов в подоле не принесла. Мне уже и одного хватает, — забрав чашку, он прошёл мимо Эрена и направился к бару.

— Одного? — Эрен в задумчивости почесал затылок. — А что, у вас есть ребёнок? Или… Вы это про меня?

========== Нечисто ==========

— Что? Снова засунешь меня в ту комнату? — с недовольством спросил Леви, через неделю снова прибыв в особняк Смита. На этот раз он чувствовал себя намного спокойнее и уже не хотел свернуть ему шею, как тогда. Похоже, ему удалось убедить самого себя в том, что они встречаются лишь для удовлетворения физиологической потребности. Поэтому, он рассматривал мужчину лишь как объект, пригодный для постели.

— Она тебе не понравилась? — мягко спросил Эрвин. Он сидел в своём кабинете, изучал какие-то документы и выкуривал дорогую сигару. Дым заполнял всю комнату, однако запах не был неприятным, как у многих дешевых сигарет. Даже наоборот — Леви нравилось вдыхать его.

— Абсолютно нет. Полная безвкусица, — резко ответил тот, отчего Смит лишь усмехнулся.

— Всё равно ты её не видишь, а она меня возбуждает. Ты ведь знаешь, красный цвет очень агрессивно действует на нашу нервную систему и раздражает её.

— Тогда ты должен весь состоять из красного цвета, — проворчал Леви, а Эрвин улыбнулся ещё шире.

— Чувство юмора у тебя как всегда отменное, — затушив сигару, он сложил бумаги в конверт и, запечатав его, убрал в секретер.

— Чувство юмора? Я говорю на полном серьёзе, — Леви не успел поднять глаза, как Смит неожиданно оказался напротив него и, без предупреждений, схватив в охапку, поцеловал. Эта атака получилась настолько внезапной, что танцор поначалу остолбенел и в первые секунды ничего не чувствовал, а потом начал отталкивать его, ощущая, как скручивает желудок.

— До сих пор чувствуешь? — Смит отстранился и увидел, что Леви побледнел и прижимает ладонь ко рту.

— Думаешь, от этого так просто избавиться? — часто дыша, прошептал степист.

— Нет, не думаю. Значит, придётся действовать как в прошлый раз, — с некоторым разочарованием ответил Смит. — А мне хотелось бы по-другому, — со вздохом добавил он.

— Неужели. Я тебя в чём-то ущемил? — с сарказмом произнёс Леви, окончательно придя в себя. — Дай мне что-нибудь выпить, — внезапно попросил он. — Некрепкое, какое-нибудь вино. Красное и сладкое.

— С чего вдруг? — удивился Смит, однако подошёл к бару. — Обычно ты пьёшь только чай.

— Захотелось, — процедил Леви и, когда тот подал ему бокал с алым напитком, чуть ли не залпом его осушил. Ему просто хотелось заглушить чем-то сладким это неприятное ощущение, которое появлялось каждый раз, когда Смит пытался прикоснуться к нему.

— Ещё, — Леви протянул ему бокал, и Эрвин вновь склонил над ним бутылку.

— Если хочешь напиться, как в прошлый раз, тогда нужно что-то покрепче. И вино так не пьют, — видя, что тот опять делает большие глотки, посетовал мистер Смит.

— Я не хочу напиться, а это на меня даже не подействует, — возвращая ему бокал, Леви всё же ощутил, что стало внезапно жарко. Похоже, вино оказалось крепленым.

— Если бы пил нормально, наслаждаясь вкусом, то не подействовало бы. А на то, что ты влил в себя два бокала алкоголя — организм отреагирует, — мягко произнёс Эрвин, убирая бутылку.

— Плевать. Делай, что хочешь, только покончим с этим побыстрее, — Леви развернулся к двери. — Где там твоя чёртова комната? — он вышел в коридор, ощущая, как Смит двинулся следом. Пройдя два поворота, они снова оказались в той мрачноватой багровой спальне с широкой кроватью и стенами, покрытыми алыми шпалерами.

— Только от одного её вида начинает тошнить, — когда Эрвин закрыл за ними дверь, прошипел степист, падая на кровать. Смит, поставив свечу на тумбочку, взял из выдвижного шкафчика тёмную ленту и приблизился к танцору.

— Тогда тебе лучше не видеть её, — склонившись, он завязал ему глаза. На этот раз Леви не сопротивлялся, просто неподвижно сидел, чувствуя, как Смит снимает с него пиджак и расстёгивает сорочку. Схватив парня за руку, он заставил его подняться на ноги и стянул ещё и брюки, оставив Леви в одной рубашке. Степист почувствовал давление на своих плечах и понял, что ему нужно опуститься на колени. Как только он это сделал, послышался звук расстёгиваемой молнии, и что-то горячее и влажное коснулось его губ. Парень скривился, как мог, но всё-таки приоткрыл рот и провёл языком по его плоти. Наверное, если бы до этого он не выпил два бокала вина, его бы вывернуло через секунду, однако, несмотря на сопротивления желудка, Леви продолжал это делать, заставляя себя обхватывать его губами и обводить языком.

«Хорошо, что я не вижу его», — ощущая, что между собственных ног тоже всё напряглось, танцор придвинулся ближе, чувствуя, как Смит стиснул пальцами его волосы на голове. Причём настолько сильно, что если бы степист попытался отстраниться, наверняка лишился бы нескольких клоков.

Наконец, насытившись его губами и языком, Эрвин грубовато поднял Леви на ноги и толкнул на кровать. Забравшись сверху, он снова привязал его руки к изголовью, как в прошлый раз, но вот рот затыкать кляпом не стал.

— Сегодня ты тихий, — отметил Эрвин, раздвигая его ноги и касаясь возбужденного члена. Парень содрогнулся, но не издал ни звука, крепко стиснув зубы. Усмехнувшись, Смит убрал руку и не стал больше прикасаться к чувствительному органу, понимая, что сейчас степист желает этого больше всего. Вместо этого он смочил пальцы в вязком масле и проник в его тело, подготавливая его для соития.

— Сегодня я заставлю тебя кончить прямо так, — спустя минуту прошептал Эрвин и, удерживая его ноги, вошёл в парня. На этот раз Леви пришлось ещё крепче стиснуть свои зубы и даже прикусить кончик языка. В прошлый раз… всё было по-другому. Он сражался и боролся, а теперь просто лежит и ждёт. К тому же, он возбуждён скорее от осознания, что занимается этим, а не от самого действа. Когда Смит овладевает его телом, никакие мысли не могут перебить эту ощущение, и никакие рефлексы не способны подавить его. Эрвин знает, что нужно делать, чтобы не позволять партнёру думать о чём-либо. Он может только чувствовать, а больше ничего и не нужно.

Толчки были такими же грубоватыми, как тогда, тело Леви постоянно вздрагивало, а ощущения не позволяли успокоиться ни на секунду. Сейчас, в эти мгновения Леви понимал, что Эрвин тогда был прав: просто секс без ласки и нежности не вызывает ни капли отвращения и доставляет больше удовольствия, чем всё остальное вместе взятое. Неделя — хороший срок, чтобы проголодаться и почувствовать жажду тела. Как обычно, Эрвин всё рассчитал: не надо никаких прелюдий и ласк для разогрева любовника. Просто одно ощущение его тела может свести с ума…