Повседневность (СИ)

- А хочешь запомнить? – Том придвинулся поближе и положил руку на его накрытое покрывалом бедро. Билл резко вскинул взгляд и несколько секунд рассматривал Трюмпера со странной смесью недоверия и надежды в глазах.

- Хочу, - наконец, признался Каулитц.

- Попробуем?

- Давай.

На этом решимость закончилась, и они снова замолчали, надеясь на то, что первым это самое «давай» начнет кто-нибудь другой.

- Бл*ть! Как малолетки, ей Богу! - наконец рыкнул Том, и, подавшись вперед всем телом, накрыл губы Каулитца своими.

Алкоголь не только снимал запреты, но и притуплял чувства. В этот раз, на трезвую голову, Биллу все казалось еще более ярким и желанным. Губы Тома были обветренными и из-за этого слегка шершавыми. Билл лизнул их кончиком языка, пытаясь смягчить. Трюмпер тяжело и шумно выдохнул ему прямо в рот и перевернул на спину, в попытке придвинуться ближе.

Видимо и этого ему показалось мало. Нетерпеливо откинув покрывало в сторону, Том лег сверху, просунув свою ногу между бедрами Билла, улыбнулся сквозь поцелуй, услышав тихий хныкающий звук, намертво впаявшийся в память с прошлой ночи. Оторвавшись от губ, спустился к шее, осторожно прикусил кожу. Чмокнул куда-то за ухо, подышал в него горячо, заставив Билла передернуться всем телом. Спешить не хотелось. Сегодня Том хотел узнавать. Рассмотреть каждый миллиметр, поцеловать, потрогать…

Он словно впервые видел этого человека. Казалось, что это не Билл, а кто-то совершенно чужой и незнакомый. Ну не может его Каулитц дышать так возбуждающе, и вздрагивать всем телом от каждого прикосновения тоже не может. Том нежно прикусил тонкую ключичную косточку, скользнул ладонью под футболку, накрыв теплый нежный живот. Кожа была очень гладкой и словно бархатной на ощупь. Приподняв ткань повыше, Том внимательно посмотрел на то, что гладили его руки.

- Никогда не обращал внимания, насколько сексуально смотрится эта твоя наскальная живопись, - задумчиво протянул он, разглядывая закрывавшую почти весь бок татуировку.

Погладив вычурный рисунок пальцами, Том наклонился и попытался повторить его кончиком языка. Билл что-то зашептал неразборчиво и выгнулся. Он стонал, вскрикивал и искренне думал, что не выдержит и сойдет с ума, пока Трюмпер продолжал «чертить» на его теле, заставляя гореть и плавиться.

- Разденемся? – предложил Том. Того, что есть, стало катастрофически не хватать.

- Том, ты точно уверен?..

- Твою мать! – тут же разозлился Трюмпер. Убеждать кого-то в том, что все происходящее хорошо и правильно он не мог. Просто не верил в это. – Ни в чем я не уверен, ясно?! Но я хочу… а ты?

- Да. Но мне страшно.

- Я знаю. Мне тоже. Продолжим?..

- Да.

Облегченно выдохнув, Том избавил Каулитца от мешающей сейчас одежды. Билл покорно поднял руки, позволяя себя раздевать. Он лежал, закрыв глаза, грудь вздымалась от частого дыхания, а пальцы комкали простыню, угрожая порвать тонкую ткань в клочья. Кожа горела, как при лихорадке, и совершенно не верилось, что всё это происходит на самом деле. Билл даже глаза открыл, чтобы убедиться.

Всё еще полностью одетый Том лежал рядом, прижимаясь к нему бедрами, и водил языком по коже с таким выражением на лице, словно не мог насытиться. Биллу тоже очень сильно захотелось попробовать его кожу на вкус. Подергав за край тонкой белой футболки, он попросил:

- Сними…

Том тут же выполнил его просьбу. С усилием сглотнув, Билл протянул руку и положил ладонь ему на грудь. Толкнул, заставив лечь на спину. Том как-то странно поморщился, но подчинился. Он, вообще-то, сам хотел трогать и разглядывать…

Об этом своем желании Трюмпер забыл сразу же, как только почувствовал прижавшиеся к шее губы. Поцелуи были легкими, пробными. Они спустились вниз, заставив вдавиться затылком в подушку. Перескочили на грудь. Билл высунул язык и поласкал тут же сжавшийся сосок самым кончиком. Осторожно прикусил зубами, щелкнул штангой и, словно извиняясь, снова нежно погладил языком.

- Бл***ть, - прошипел Том, вцепившись себе в дреды. Было очень нужно чем-то занять руки.

Подбодренный такой реакцией Билл, положил ладонь Трюмперу на живот и аккуратно поцарапал ногтями, вслушиваясь в прерывистый стон. Желание занимало главенствующее место, вытесняя нерешительность. Билл прикусил кожу у пупка зубами. Нырнул в ямку языком, провел влажную дорожку вниз, попытался проникнуть под резинку штанов. Сделать это оказалось достаточно трудно, и Билл решил от них избавиться, прихватив и трусы за компанию…

- Теперь… ты! – с усилием выдохнул совершенно голый Том.

Билл ухмыльнулся, выполнил приказ, поражаясь своей наглости, и попросил:

- Не матерись, - хотя эмоциональная реакция Трюмпера на его мини-стриптиз доставила удовольствие.

- А больше ты ничего не хочешь? – привычно рыкнул Том, сгребая его в охапку.

- Хочу, - согласился Билл и, хихикнув, добавил. – Но на сей раз не Bentley…

- Кто-то сейчас договорится…

Губы Тома были слишком близко, чтобы Билл мог противиться искушению. Жадный, агрессивный поцелуй вынес из головы все мысли и слова напрочь. Билл скулил, прижимался всем телом и старался потрогать все, до чего только мог дотянуться. Не выдержав напряжения, Каулитц разорвал поцелуй и, перевернув недовольно заворчавшего Тома назад на спину, вернулся к изучению его живота. Гладил, лизал, ласкался как большая кошка. От переизбытка чувств даже попытался втянуть кожу в рот, впившись в нее губами и оставив неплохой засос.

Наткнувшись на полностью возбужденный уже член Трюмпера, Билл прижался к нему щекой. Потерся. Успокаивая, погладил задрожавшего Тома ладонью по бедру. Повернул голову и широко лизнул головку языком. Поймал маленькую капельку смазки, забрал в рот, прислушался к себе, пытаясь распробовать. Вкус был странный, но не противный. Пряный, солоноватый, и отдавал чуть-чуть горечью. Никакого отторжения не было. Слишком много лет Билл довольствовался мечтами, прокручивая в голове подобные порно-картинки, чтобы сейчас ему было стыдно или неудобно.