Повседневность (СИ)

- А я на дурачков и не обижаюсь, - не остался в долгу Билл, показав Трюмперу кончик языка. – Давайте уже торт есть, он так вкусно выглядит…

- Давайте! – обрадовалась Бекка, нетерпеливо заерзав на месте. – Ой, а что смотреть-то будем, мы и не выбрали еще!

- Сама решай, - опрометчиво бросил Каулитц.

Ребекка засветилась как лампочка, и с воодушевлением посмотрев на взрослых, открыла рот…

- Только не «Гринча»! – с одинаковым ужасом на лицах в один голос воскликнули Билл с Томом.

Девочка тут же надулась и засопела. Бекка могла смотреть этот дурацкий фильм сто раз подряд, без перерыва, и ей было абсолютно все равно, какой месяц стоит на дворе - декабрь или июнь. Она с упоением подпевала дебильным песенкам, называла лапочками откровенно страшных жителей идеалистически-отвратного города, а изображающий из себя зеленого быдловатого придурка Джим Керри, вообще был верхом совершенства. Почему-то этот наглый, совершенно неприятный персонаж вызывал у нее безграничное умиление. Бекка пищала, пребывая в полном восторге от его кривляний, и плакала, когда эту зарвавшуюся мерзость с тонкой душевной организацией, заслуживающую, по мнению Тома, как минимум расстрела, кто-нибудь обижал.

- Зайка, - попытался уладить зарождающийся конфликт Билл. – Мы ведь в прошлый раз его смотрели…

- И в позапрошлый тоже, - поддакнул Трюмпер с тоской в голосе.

- И в позапрошлый, - согласился Билл, искоса глянув на него с молчаливой просьбой не вмешиваться. Том тут же заткнулся, прекрасно осознавая, что дипломатическими качествами не обладал никогда. Он был защитником и добытчиком, а урегулирование конфликтов – это к Каулитцу. – У меня куча новых интересных фильмов, я специально к твоему приезду купил. Там про собачек есть. Ты же любишь?..

Наконец, общими усилиями фильм был выбран. Ребекка, забравшись с ногами на диван, не отрываясь, совершенно круглыми глазами, смотрела на то, как кучка симпатичных, очень обаятельных собак боролась с ледяным холодом крайнего севера, пытаясь выжить и дождаться возвращения людей. Девочка причитала, накрыв щеки ладошками. Вскрикивала, поочередно хватая за руки то отца, то Билла, в особо напряженные моменты, однако, не забывая, про недоеденный торт. И даже немножко поплакала, но почему-то только тогда, когда в жизни отважных животных все наладилось, и любимый хозяин вернулся, с твердым намерением забрать их домой. К безграничной радости взрослых, Гринч, на этот вечер, был забыт.

Когда фильм был посмотрен, тортик съеден, а на улице стало совсем темно, успокоившийся за вечер Билл снова занервничал, понимая, что время серьезного разговора неумолимо приближается. Все вместе они убрали посуду. Билл с Ребеккой маленько побрызгались водой, ополаскивая чашки из под чая. Они брызгались бы еще больше, но Том их разогнал.

Потом Трюмпер, закинув визжащую дочь на плечо, потащил ее в ванную, на необходимые перед сном процедуры, а Билл поплелся к себе. Зашел в спальню, тихо закрыл дверь и, не зная, что бы еще сделать, лег в постель, натянув покрывало до подбородка. Ему тут же стало невыносимо стыдно от этой позы смущающейся девственницы, ожидающей своего первого мужчину. Обругав себя последними словами, Билл стянул одеяло до пояса, оставив плечи открытыми, повернулся на бок, лицом к двери, устроившись поудобнее, и стал ждать.

Том явился минут через двадцать. Скользнул в комнату. Оглядел его, лежащего на кровати, с ног до головы, и направился прямиком к постели.

- Я с тобой полежу, - сообщил Трюмпер.

- Рэй…

- Бекка, - машинально поправил Том и, предвидя вопрос, отчитался, забираясь под одеяло и устраиваясь точно так же на боку, лицом к Биллу. – Умыта. Уложена. Усыплена.

Они долго лежали молча, глядя в глаза друг другу, будто пытаясь найти там ответы на все вопросы. Первым не выдержал Том:

- Может быть я тугодум, но до меня все никак не может дойти, что это вообще такое было… не объяснишь?

- Это был секс, Том, - невесело усмехнулся Билл. – Тебе ведь Беверли рассказывала, что такие вещи иногда случаются.

- Ты такой остроумный, Каулитц, просто сил нет… - огрызнулся Трюмпер. – Ну, раз ты у нас такой информационно-подкованный, может быть, скажешь, какого черта мы это сделали? Я, знаешь ли, о сексе с тобой круглыми сутками не раздумывал. И для меня это стало несколько неожиданным событием.

- Я тоже не думал, - быстро соврал Билл. – Но панику по этому поводу устраивать не собираюсь…

- Ага, - насмешливо перебил его Том. – Ты лучше поревешь в темном уголке несколько дней подряд, стойкий оловянный солдатик.

- Я не из-за этого!

- Да знаю я, не обижайся!

И снова наступила тишина. Билл уставился на совершенно белую футболку Трюмпера, и начал с интересом ее разглядывать, решаясь задать один, очень важный для него вопрос.

- Том, а Кэтрин?.. – с трудом выдавил он.

- Черт! Я не хочу о ней сейчас вспоминать! Она на выходные с подружками уехала, и я рад буду, если не вернется месяцев пять, а лучше год. И мы не о ней говорить будем, а о нас с тобой. О том, что мы наворотили совместными усилиями, а как теперь разгребать все это, лично мне непонятно. Это вообще дичь какая-то! Ну перепили… ну тра*нулись, и х*р с ним! Сделано – забыто. Так нет же, мне понравилось так, что до сих пор от воспоминаний яйца сводит. Я такого кайфа от секса еще никогда не ловил… - тихо, будто выдохся, закончил Том и неожиданно спросил. - А тебе?..

- Что мне? – от слов Трюмпера у Билла перехватило дыхание, а сердце заколотилось быстро-быстро где-то в горле. В голове все перепуталось, и тело словно пульсировало в такт единственной связной мысли: Тому было с ним хорошо!

- Тебе понравилось?

- Да я, если честно, и не запомнил почти ничего, пьяный же был, - снова соврал Билл, начиная чувствовать себя законченным лжецом и даже, почему-то, немного предателем.