Защитник (СИ)

Может, в первую очередь нужно обратить внимание на гостей города? Их, на самом деле не так уж и много. Несколько десятков человек. А в день, когда Око уничтожили, их было и того меньше. Но Гаара и без магии был достаточно хорошо осведомлен о тех, кто приезжал или уезжал из города. Приехать в Лиман, нет, в Таку, и остаться незамеченным практически невозможно. Практически. И все же, иногда отдельным личностям такое удается. Взять хотя бы Узумаки Наруто. Как он оказался в Таке? Какой богами забытой дорогой он шел? Где и когда пересек границу? Сколько времени провел в Пахотной деревеньке, прежде чем обнаружил себя довольно-таки скандальным образом? И когда он встретил демона? Они пришли вместе или же встретились в Таке? Может, советнику все же удалось призвать демона, и те истории, что повторяя практически слово в слово и как один заикаясь повторяли маги, не пустые отмазки, и чистая правда? Но это абсурд! Это смешно! Общего могущества тех магов едва ли хватило бы для того, чтобы призвать с десяток мелкой нечисти. Это и в подметки не годится высшему демону. А вот Узумаки, ему одному, это, пожалуй, было под силу. Хотя как-то слабо верится в то, что призвал демона. Призвал его для себя. Уж слишком это противоречит тем данным, что удалось собрать об Узумаки Наруто.

Гаара хмыкнул. Вспомнив об Узумаки, он невольно вспомнил обо всех странных, не шибко приятных событиях, с которыми Наруто так или иначе был связан. Взять хотя бы внезапное исчезновение мэтра Рьюиса, лекаря-чернокнижника. Кстати об этом. Лекари-чернокнижники состоят на отдельном учете. За ними не наблюдают шпионы – такая практика прекратилась, едва ли начавшись, уж слишком чутки такие люди к чужим глазам. Зачастую это маги, по каким-то причинам провалившие постдипломную практику и так и не получившие лицензию. От посторонних глаз они избавляются быстрее, чем самый лучший убийца обрывает жизнь своей очередной жертвы. И с лекарями-чернокнижниками, как известно, обычный люд связывался лишь от большой безнадеги. Да и сам Гаара трижды бы подумал прежде чем начинать сотрудничество с лекарем-чернокнижником, будь у него необходимость в таком сотрудничестве. Вообще за такими лекарями следили лишь для того, чтобы быть уверенным, что они не свернули с «правильной» дорожки. Чернокнижники были настолько же опасны, как и некроманты. Впрочем, Гаара слабо верил в моральные принципы и чистоту совести тех, кто величал себя лекарем-чернокнижником. За такими людьми нужен глаз да глаз. Когда доводится иметь с ними дело, нужно всегда быть на шаг впереди. Тогда всегда можно либо свести на нет все их затеи, или сделать так, чтобы планы навсегда остались планами.

Гаара усмехнулся и прикрыл глаза. Он решил, с кого начнет. Лекари-чернокнижники и просто чернокнижники. Да, пожалуй, так будет правильнее всего. Интуиция подсказывала Гааре, что беда приключилась именно с чернокнижником, и что без Узумаки Наруто здесь не обошлось. Маг несколько раз глубоко вздохнул, удобнее сел на жестком кресле, пробормотал себе под нос короткое заклинание и позволил правой руке выводить символы на карте. Пройдет несколько часов и он прочитает то, что получится.

***

Отказываясь от военной службы, а позднее от путешествий и начиная оседлый образ жизни, Кицучи больше всего опасался вот таких вот тихих, зловещих, безлунных ночей, когда суеверный люд боится не то, чтобы выйти на улицу, просто взглянуть в окно. Ведь в такие дни, не нужно быть прорицателем, чтобы предсказать это, ни одна живая душа носа не покажет на улицу. А это в свою очередь будет означать лишь одно: все постояльцы его постоялого двора, и те случайные прохожие, которым посчастливилось оказаться поблизости от «Двойного» не преминут снять здесь комнату. А те, у кого в кармане завалялось всего пара медяков, наверняка наведаются в «Глас» или «Голос», закажут две кружки самого дешевого пива и будут пить их, если потребуется, до второго Перерождения.

В отличие от своей жены, Кицучи не любил, когда в его доме собиралось слишком много людей. Конечно, это очень хорошо сказывалось на постоялом дворе, развивало трактиры и оправдывало затраты на поваров и охранников, но хозяина «Двойного» постоялого двора все это волновало мало. Он быстро уставал от людей. Не переносил духоты, несмолкающих разговоров, пьяных выкриков и выходок своих гостей. Не любил он и жечь много свечей. Признавал либо яркий солнечный свет, либо тусклое свечение луны. Если ночь выпадала такой, как сейчас, он считал, что все, что нужно – это лечь спать. Но гости и постояльцы «Двойного» были совершенного иного мнения на этот счет. Лишь немногие остались в своих комнатах. Остальные же спустились в трактиры, потребовали запереть ставни и двери и зажечь как можно больше свечей и принялись обсуждать непроглядную ночь, вести теологические споры, пить пиво да заказывать индейку, запеченную с яблоками.

А еще подвыпившие посетители нередко устраивали драки. Вот и сейчас, двое достаточно состоятельных и, очевидно, незнакомых мужчин разошлись во мнении, а спасительное пиво, что хоть немного отвлекало их от предмета разговора, закончилось. Скандал был неизбежен. Собственно, он уже начался. Вот с характерным скрежетом отодвигаются стулья, падают и звучно звенят пустые кружки, один из мужчин с силой бьет кулаком по столу. Он бьет так сильно, что Кицучи невольно удивляется тому, откуда в этом с виду хрупком посетителе столько сил, и почему их стол все еще не разлетелся на маленькие кусочки. В «Гласе» поднимается шум. Испуганно визжит капризная, мнящая себя аристократкой полная дама с большими, некрасивыми губами и маленькими, поросячьими глазами. Ее визг будит задремавшего рядом с матерью ребенка, и он начинает громко плакать. Кто-то что-то кричит. Снова звенят кубки, скрепят стулья. Люди встают со своих мест и закрывают от хозяина постоялого двора набирающую обороты драку. Впрочем, потасовка мало волнует Кицучи. Краем глаза он увидел, как два дюжих охранника пробираются сквозь толпу с твердым намерением отработать свое ежемесячное жалование. В своих людях Кицучи не сомневается. Так же, как и доверяет своему тонкому слуху и отточенному годами чутью. Поэтому среди многообразия голосов и шума ничто не мешает ему услышать тихий, стыдливый скрип ступенек. Дерево скрипит так лишь тогда, когда тот, кто ступает по нему, не хочет, чтобы его заметили. Разом становится как-то прохладно. На мгновение холодеет в душе, что-то неведомое заставляет Кицучи напрячься. Опасность рядом. Совсем близко. За спиной. Мужчина криво усмехнулся. Да, это оно. Это то чувство. То напряжение. Тот трепет. Это все то, чего ему нередко не хватало все эти десять лет размеренной жизни. Он неспешно обернулся и спокойно посмотрел на того, кто замер у него за спиной.

Этого постояльца Кицучи знал плохо. Если подумать, за несколько месяцев, что он снимает здесь комнаты, они не перекинулись с ним ни одной фразой. Но этот мужчина часто мелькал перед глазами, в отличие от его спутников. Опять-таки, в отличие от его спутников, он казался опасным. И наверняка был таковым. Чего стоят одни только многочисленные швы на видимых участках его тела. А глаза? Насыщенно-бирюзовые. Неестественно яркие и опасно-холодные.

Кицучи едва слышно хмыкнул и машинально провел ладонью по короткой жесткой бороде, стараясь вспомнить все, что знал о госте. Этот мужчина сопровождал очаровательную даму. Его дочь боготворила эту барышню, ее изысканные наряды, умение держать себя. Кицучи же гостья не внушала особого доверия. Люди, которые скрывают свои лица, однозначно затевают что-то неладное. И неважно, кто это: мужик с большими мозолистыми руками и длинной спутанной бородой, или утонченная леди в широкополой шляпе с длинной темной вуалью.

Итак, гость сейчас стоящий перед ним, появился в «Двойном» вместе с обеспеченной барышней и молодым магом несколько месяцев назад. Сейчас Кицучи не мог точно вспомнить ни день, ни время, за что мысленно себя корил и клятвенно убеждал себя, что пересмотрит записи, как только переговорит с постояльцем. В том, что им придется разговаривать, хозяин постоялого двора не сомневался. Однако, первым начинать разговор он не собирался. Поэтому просто внимательно рассматривал гостя, машинально оценивал его способности и вспоминал. Вспоминал каждую их встречу и всех тех, с кем гость имел дело. А таких людей было совсем немного. Молодой маг, вроде бы его зовут Шикамару, да барышня, которая вызывает дикий восторг у его дочери и не внушает доверия ему самому. Еще есть некий господин, чей голос Кицучи доводилось только слышать. Скорее всего это был какой-то видный аристократ, путешествующий инкогнито. Возможно, что не внушающая доверия барышня - его жена. Она тоже скрывает свое лицо, боясь раскрыть личность мужа. И это была бы замечательная легенда, путешествуй вдвоем. Но это было не так, и Кицучи не верил в придуманную его женой историю.