Не дай меня в обиду (СИ)

И это моя цель и моя мечта — попасть в сердце Брайана. Я обязательно буду с ним. Он так много дал мне, мой Брайан, он стал мне просто необходим.

Но самое главное — это то тепло, которое я вижу в его глазах, когда он прижимает меня к своей груди. Это тепло бесценно. Я готов лишиться всего остального, но это — только моё! Слишком моё! Никому это не отдам!

====== Часть 15 ======

POV Брайан

В последнюю неделю моя жизнь превратилась в какой-то ёбаный кошмар! С того дня, как этот мелкий пиздёныш поселился в моём лофте, мой разум и моё тело перестали существовать, как единое целое. Сказать, что я хотел Джастина — ничего не сказать. Моё желание уже переросло в какую-то болезненную зависимость. Я думал о его губах на работе, представлял в своих руках его стройное тело, общаясь с приятелями, мечтал о его маленькой круглой заднице, трахая мужчин в Вавилоне. А приходя домой, я видел и слышал, как всё это великолепие, наряженное в бесформенные штаны и растянутую футболку, гремит на моей кухне посудой, готовя ужин, смотрит телевизор или рисует что-то в своём альбоме, сидя на диване с поджатыми под себя босыми ногами. Он кидался мне на встречу с радостью в глазах и улыбкой на пол-лица, и я мог трахнуть его в любой момент. Желание в его взгляде было таким откровенным и по-детски наивным, что мой член готов был выпрыгнуть из штанов прямо у входной двери. Но мой чёртов мозг говорил мне: Кинни, сукин ты сын! Сейчас ты за него вроде как в ответе. А что ты потом будешь делать с этим ребёнком?

И я брал себя в руки (во всех смыслах) и ехал в Вавилон. Там всё было просто. Ни к чему не обязывающий безымянный трах, выпивка, наркотики, и мой внутренний голос засыпал до следующего дня, чтобы потом вновь начать съедать меня изнутри.

Джастин уже вполне хорошо себя чувствовал, много рисовал и даже начал работать в своей старой закусочной по несколько часов, три раза в неделю. Я было пытался сопротивляться, но его упёртость была по истине гипертрофированной.

— Я не собираюсь сидеть у тебя на шее, Брайан. Мне нужны наличные. Ты что, предлагаешь мне каждый раз просить их у тебя, когда мне нужно купить себе жвачку или куда-то съездить? Чтобы продолжать увеличивать тот и так по истине огромный счёт, что я тебе обязан возместить за лечение?

— Ты несёшь чушь, Джастин! Я отлично зарабатываю, и эти деньги ничего не значат для меня.

— Зато для меня значат! Я не собираюсь жить у тебя на содержании. Это нелепо и дурно пахнет. Я действительно пока не могу обеспечить себя полностью и очень благодарен тебе за то, что ты помогаешь мне, но мне нужна моя работа, и ещё я возвращаюсь к рисованию. Само собой не здесь — писать в лофте красками не представляется возможным. А моя квартира оплачена ещё на полтора месяца. Я начну работать, а потом перееду, чтобы тебя не стеснять.

— В клинике предупредили, что ещё месяц ты должен находиться под присмотром родных, а поскольку…

— Давай не будем о семье, Брайан. И тем более я ведь перееду не завтра.

Этот разговор состоялся у нас за ужином. Джастин как всегда приготовил какую-то ароматную калорийную бомбу для себя и овощной салат мне, если откажусь есть тоже что и он. Как-то незаметно он скормил мне половину своей порции, улыбаясь и вилкой запихивая мне в рот, когда я пытался что-либо сказать, кусочки чего-то неопознанного, но, тем не менее, невероятно вкусного.

— Я не ем эту гадость, особенно вечером! — пытался протестовать я, но сопротивляться его солнечной улыбке было лень. Закончив с едой, я перебрался на диван. Джастин, убрав со стола, уселся рядом со мной с ногами, упёрся спиной в угол дивана и, притянув меня к себе, уложил головой на колени. Я лежал, закрыв глаза, а упорный мелкий засранец гладил пальцами мои волосы, массировал затылок, разминал уставшие за день плечи. Мой член, вставший в штанах, до неприличия откровенно говорил мальчишке, что мне очень хотелось продолжения. Он, конечно же, понял.

— У тебя был трудный день? — произнёс он мне в макушку. — Давай я помогу тебе.

Джастин сполз с дивана на пол и, стоя на коленях потянул к себе мои ноги. А какого хуя! Он этого хочет, я этого хочу. Что я так вцепился в эти свои принципы по поводу единственного траха? Разом больше, разом меньше… Не хочу сближаться? Так куда уж ближе — хоть и не по моему желанию, а по необходимости, но мы живём в одной квартире.

Я приподнял бёдра и дал ему стянуть с меня джинсы. Вобрав мой орган себе в рот, Джастин застонал и, вытянув руки, крепко обнял меня ими сзади. Помедлив несколько мгновений, как бы наслаждаясь тем, до чего смог наконец добраться, мелкий опустил ладони ниже моей поясницы и, придавая нам амплитуду тем, что подталкивал меня руками за задницу, стал насаживаться губами на член. Его горячий язык так быстро порхал по головке, и Джастин так стонал, всасывая, отпуская и снова всасывая член себе в рот, что я даже не пытался замедлить неминуемое и кончил, как подросток, за пару минут. Едва отдышавшись, я втянул мальчишку обратно на диван, уложил его на спину и, устроившись между его коленей, сдёрнул с него штаны, чтобы оказать ответную любезность. Когда я наклонился к нему и взял в рот, Джастин ахнул и выгнулся мне навстречу. Мне тоже не пришлось долго стараться — он был так возбуждён, что его член уже пульсировал, когда я прикоснулся к нему губами. Несколько моих движений — и Джастин уже стонал в моих руках, выплёскиваясь мне глубоко в глотку.

Вот уже второй раз мальчишка вырубился рядом со мной после нашего, условно говоря, секса. Он такая зажигалка! Заводится с пол-оборота. Я никак не могу понять, почему он в тот наш первый раз не захотел трахнуться. Ведь блядски хотел, я же видел. Глянув на время и вспомнив, что настал час Вавилона, я понял, что никуда сейчас не поеду. Мне было лень даже тащиться в кровать. Устроившись на диване рядом с Джастином и прижав его к груди рукой, я заснул до утра.

Следующее утро, утро субботы, было запланировано мной и Майклом заранее. Сегодня был день рождения его матери, и, конечно же, она ждала всю нашу пёструю придурошную «семью» к себе на праздничный ужин. Поэтому мы с Майки договорились ещё на прошлой неделе, что сходим в тренажёрку пораньше, а потом я отвезу его в торговый центр, чтобы купить Дебби тёплый клетчатый (прости господи) плед, который он выбрал ей в подарок.

А утром мы с Джастином проспали.

Майкл открыл дверь своим ключом. Я дал ему его ещё в тот день, когда вселился в эту квартиру на тот случай, если будет крайняя необходимость. Это было удобно, когда ему приходилось привозить меня пьяного домой, или он заходил что-то взять по моей просьбе, ну, или как сейчас, когда ему захотелось сделать мне сюрприз и явиться неожиданно с двумя стаканами кофе из соседнего Старбакса.

Сказать, что Майкл был удивлён, это всё равно что промолчать. Увидев нас с мелким на диване в обнимку, он широко открыл свои и без того большие глаза, рот, кстати, тоже открыл, и застыл в дверях, как изваяние.

— Заходить не собираешься? — спросил я его, выпутываясь из Джастина, который спал, обхватив меня всеми своими конечностями и уткнувшись носом в ухо. Пока я вставал и натягивал штаны, он даже не проснулся. Я кинул в него джинсами.

— Брайан… Что это? Брайан, что это значит?

— Это не что, а кто, Майки, — я прошёл мимо него, забирая один стакан с кофе и задвинул дверь в лофт.

— Брайан, но ведь ты всю жизнь говорил, что ты ни с кем не трахаешься дважды! Ты же никогда не хотел заводить никаких отношений! Ведь ты же и со мной никогда не…

— Майкл! Я с тобой никогда НЕ, потому что ты мой друг. Почти брат. Ты всегда это знал. Я всегда говорил тебе правду.

— Но… Но я думал… Я надеялся, что когда-нибудь…

— Что? Что, Майки? Ты надеялся, что когда я перетрахаю всех в этом ебучем Питтсбурге и останешься только ты, у меня не будет выбора? Я не сплю с друзьями, Майкл! Это окончательно!

— Но он же мальчишка! Мелкий продуманный гадёныш, который пробрался в твою квартиру, в твою устроенную жизнь, в наши отношения… Ты месяц не вылезал из клиники, ты тратишь на него огромные деньги, практически забил на друзей… Чем он так тебя зацепил?