Снадобье (СИ)

- Мне кажется, здесь кто-то есть, - хрипло крикнул Петтигрю и попятился, от чего старина Годрик должно быть презрительно сплюнул в своем склепе.

- Хватит трястись, - одернул его Блэк. - Ты хуже девчонки!

На круглых щеках вспыхнул румянец, коротышка резко повернулся и рванулся к друзьям. Снейп сдержал нервный смешок и дал гриффиндорцам отойти на десяток шагов. Вместе с ними уползало и тусклое пятно света. Все дальше и дальше. До того, как темнота стала полной Северус тихо двинулся следом, стараясь держаться на границе колдовского свечения. Он не боялся потерять мародеров, но не хотел оказаться запертым в ловушке. Вдруг, чтобы выбраться отсюда, нужно знать какой-нибудь хитроумный секрет, о которых не пишут в книгах, но передают из поколения в поколения в древних семьях вроде поттеровской. Снейп снова почувствовал себя обделенным - его мать никогда не рассказывала о своей учебе в Хогвартсе, да и о жизни в магическом мире вообще. А он имел право знать, он ведь не грязнокровка, он - наполовину колдун.

Петтигрю, вот же въедливая скотина, постоянно оглядываться через плечо, обшаривая темноту цепким взглядом. Маги ползли, как крысы в стенах, спускаясь по маленьким неудобным ступенькам, с которых нога вечно норовила соскользнуть. Снейпу снова пришлось подобраться поближе, но света все равно не хватало и он боялся выдать себя неуклюжим движением. Вот будет потеха, если он споткнется и свалится прямо на Питера, который наверняка тут же со страху обмочит штаны. И тогда конец всем планам. А у него почти получилось, разгадка была рядом, и чутье подсказывало, что игра стоит свеч. Кто-то назвал бы его план подлым, но сам Северус так не считал. Настоящая подлость начнется, если гриффиндорцы выбрались из школы лишь для того, чтобы поплясать голышом под луной. Тогда придется самому состряпать какой-нибудь ритуал, чтобы подставить их.

Тайный ход извивался, как драконья кишка, стены были покрыты черным налетом, словно копотью, и странно пахли - немного серой и слегка железом. Снейп одевался с расчетом, что придется провести много времени на улице и парился в теплой мантии. Он слышал, как ругается Блэк, который волок Люпина на своей спине, Поттер подбадривал его, уверяя, что осталось еще чуть-чуть. Это “чуть-чуть”, по мнению Северуса было не меньше, чем расстояние от школы до Хогсмида. Наконец, они пришли, послышался скрежет, будто два каменных жернова терлись друг о друга. В узкий лаз проник прохладный и свежий ночной воздух. И, несклонный к лишней эмоциональности, слизеринец, почувствовал себя узником, выпущенным на свободу.

Интересно, как же его враги собирались идти через поле и холм, щедро освещенный лунным светом. Неужели они закутаются в мантию-невидимку и будут изображать чудище с множеством ног, но одним маленьким мозгом? Все, что причиняло мародерам неудобство, было ему в радость. Свежий воздух вернул Северусу хорошее настроение. Получив достаточно места для маневра, он почувствовал себя увереннее.

Люпин очнулся, зарычал, задергался и они с Блэком упали на землю. Петтигрю отскочил в сторону и, визгливо, как есть девчонка девчонкой, воскликнул:

- Превращается!

Это слово расставило все по местам, подтвердив самые невероятные подозрения Снейпа. Оборотень перевернулся на спину и подставил лицо лунному свету. Северус вздрогнул и чуть ли не отпрыгнул как Петтигрю, когда из глотки Люпина вырвался то ли стон, то ли вой. Одно дело было читать про оборотней в старинных книгах, пусть и богато иллюстрированных красочными рисунками, а совсем другое - смотреть как человеческое лицо оплывает, будто у восковой куклы, прислоненной к жаркой печке. Почему то ему казалось, что глаза оборотня расползаются, превращаясь в чернильные кляксы или темные опухоли. Вдруг Люпин выгнулся, упираясь головой и пятками в землю. Его тело впитывало в себя свет луны, отвечая на невидимую ласку протяжными хриплыми стонами. Северус не мог разобрать, чего в них было больше - боли или удовольствия. Он смутился и отвел взгляд. Никто не шевелился: луна будто загипнотизировала колдунов, наслала на них чары неподвижности, остановила время.

Первым опомнился Поттер, окликнул Блэка, они вдвоем подхватили Люпина и потащили его, но не в сторону леса, а к деревне. Петтигрю неохотно потрусил следом. Северус последовал за ним, пытаясь на ходу уложить происходящие в голове. “Да, Поттер совсем чокнулся, если решил, что оборотня можно выгуливать, как домашнюю шавку!” Тощее тело тряслось и выворачивалось, будто змея, Снейп слышал, как хрустят суставы, но гриффиндорцы не бросили друга, лишь крепче держали его за руки, не обращая внимания, что ноги волочатся по земле. Времени оставалось все меньше.

Они подбежали к иве, которая бешено замолотила в воздухе ветвями - фурия с плеткой-девятихвосткой и та выглядела бы менее грозной. Поттер отпустил Люпина, зато тот теперь вцепился в него чуть ли не мертвой хваткой. “Вот черт!”, - подумал Снейп и хотя он бывало желал очкарику сдохнуть в мучениях, но теперь, когда мечта грозила осуществиться, понял, что совершенно к этому не готов. Сухая трава шуршала под ногами, дерево лютовало и щелкало ветками,как многоглавая гидра пастями, а Поттер, не теряя самообладания, начал осторожно отцеплять пальцы Люпина от своего плеча. Более того, он нашел в себе силы пробормотать какие-то успокаивающие слова, будто имел дело не с чудовищем, а с обычным человеком, испуганным и плохо соображающим от боли. “Чокнутый”, - подумал Снейп. - От Люпина там уже ничего не осталось, оборотень сожрет их всех и не вспомнит о какой-то там дружбе”. Он сжал кулаки, какая-то его часть хотела поступить правильно и остановить это безумие. Другая уговаривала выждать, ведь он хотел, чтобы мародерам было плохо, в сто раз хуже, чем ему. Впервые судьба прислушалась к его мольбам, нужно было только найти в себе смелость и принять ее подарок.

Люпин отпустил Поттера, тот все еще всматриваясь в лицо друга сделал шаг назад. Дерево тут же вскинуло одну из ветвей, гриффиндорец шестым чувством угадал опасность и пригнулся, тонкий кнут просвистел у него над головой. Но вместо того, чтобы отбежать, он повернулся к дереву лицом и сотворил огненное заклятие, на кончике палочки вспыхнул алым яркий язычок, который рос и рос разгоняя ночную тьму. Ива отпрянула, ветки встали дыбом, как змеи на голове у перепуганной горгоны и даже ствол отклонился назад, едва не ломаясь пополам.

Северус снова хотел поставить Джеймсу неутешительный диагноз, но не успел. Мародер бочком протиснулся к стволу, дотянулся до ветки и дерево замерло как было, беспомощно обвисшие ветки, образовали небольшой шатер. Прямо в земле открылась дыра, Поттер подхватил Люпина, которого трясло и корежило. Руки отчаянно загребали воздух, он походил на утопающего, который делает последнюю отчаянную попытку удержаться на плаву. Друзья поддерживали его. Даже Петтигрю, преодолев свою трусость, приблизился и пытался помочь, правда, без особой пользы. Видимо, такая у коротышки судьба - вечно путаться у всех под ногами.

Поттер выругался непонятно про чью душу - то ли Люпина, из-за чьих конвульсий они все едва не грохнулись на землю, то ли горе-помощничка Питера. Блэк пытался схватить оборотня за ноги, но едва не получил по носу и решил отступить. Мелькнула рука: вытянутая, с раздувшимися суставами, похожая на человеческую, но с острыми когтями, из под которых текла кровь, черная в свете луны. Люпин не выл и не стонал, из его горла выходили хрипы, которые перемежались с какими-то вязкими хлюпающими звуками. Внутри него тоже шло превращение.

Наконец Поттер ухватил его подмышки и втащил в дыру, удача благоволила гриффиндорцам, потому что они не свалились и не сломали себе шеи. Блэк прыгнул следом и даже Петтигрю не стал как обычно копошиться. А вот Северус заколебался, перед его глазами все еще стояла рука с заостренными когтями. Он ведь не полезет вслед за оборотнем в узкий подземный лаз? За оборотнем, который вот-вот перекинется и захочет пустить когти в дело. Желудок скрутило. Снейп заметил, что дыра закрывается. На принятие решения оставалась секунда не больше и его выбор был идти до конца.