Я никогда тебе не покорюсь (СИ)

========== Глава 6. Побег. ==========

Проснувшись утром от ставшего уже привычным звука гонга, я вскочил со своего жалкого ложа в старом бараке, но тут же скорчился и застонал, почувствовав тянущую неприятную боль в заднице. Я выл, как дикий зверь - отнюдь не от физических страданий (я знал и посильнее муки от полученных в сражениях ран), меня терзал безмерный стыд за пережитые ночные унижения. Проклятый мужеложец, как же мне хотелось собственной рукой его убить, сначала отрубив поганый член, который он засовывал в меня!

Жар бросился в лицо, когда безжалостная память мне напомнила, что я не смог сдержать себя и отозвался на греховное вторжение. Неужто я порочен, как отец, и в глубине моей натуры тоже дремлет мужеложец? Поэтому всегда был равнодушен к женщинам и редко брал в свою постель наложниц? Поэтому остался холоден, когда меня касались лапы мерзостной ханайской девки? А стоило Павилу только провести рукой мне по спине, как тело тут же предало меня?

Нет, невозможно. Не могу поверить в это. Я не порочен, никогда не замечал в себе пристрастия к мужчинам, хотя… лет пять назад был у меня в полку один солдат, который смутно волновал… Нет, это ни о чем не говорит, он просто нравился мне смелостью и красотой. Что же касается Павила - я был измучен, слаб, поэтому и отозвался на его прикосновения. Но почему он осторожничал со мной, может нарочно делал так, все с той же гнусной целью подчинить? Зависимость от жажды наслаждений - тоже рабство, и говорят, куда мучительней обычного, когда один страдает от неудовлетворенности, желая получить свое любым путем, другой ему отказывает, наслаждаясь унизительными мольбами жертвы. Да нет же, вряд ли это так, что за нелепица мне лезет в голову с утра? Наемник не настолько глуп, чтоб думать так, тем более вчера он взял меня, только поддавшись уговорам гнусной похотливой девки.

А что, если ему понравилось, и он захочет повторить? И неизвестно, как я поведу себя, вдруг снова буду ерзать и стонать, участвуя в постыдном непотребном действе? Я вздрогнул, ясно осознав, что не уверен сам в себе, и это уронило меня в собственных глазах. Нет, решено, и если я и колебался раньше, теперь был абсолютно тверд - надо бежать! Немедленно, сейчас, сегодня, этой ночью!..

- Эй, раб, чего ты там застрял? - голос надсмотрщика и резкий стук хлыстом по хлипкой двери. - Хочешь без завтрака остаться? Дело твое, но если опоздаешь на проверку, то отведаешь плетей!

Я выполз и отправился в барак на завтрак. Что-то глотал, не ощущая вкуса, а в мыслях было лишь одно - вдруг вечером все повторится? Потом заставил себя думать о другом. Сета и воинов нигде не видно, узнать, что было прошлой ночью, я не мог. Они наверняка пытались вытащить меня, теперь теряются в догадках, что же могло произойти, нарушив наши планы. Мне оставалось только ждать - оруженосец пробирался сообщить мне новости во время небольшого послеобеденного отдыха, когда рабы дремали, развалившись прямо на полу, а я сидел в некотором отдалении от всех, прижавшись к стороне барака - там, где тянулась щель, через которую мы слышали друг друга.

День показался бесконечным. Руки болели, спину жгло огнем, боль в заднице ужасно злила, а я таскал навоз и размышлял, много ли тех, кто знает о моем позоре? Судя по взглядам надзирателей, они не знали, зачем меня вчера забрали во дворец, но если чертова ханайка вздумает совсем втоптать меня в дерьмо, то новость разлетится молнией, и вот тогда любой получит право унижать меня, считая швалью. Тогда меня ничто не сможет вытащить из ада. Я или задушу себя своей же цепью, или нырну в отстойник и покончу с этим диким унижением.

- Мой принц, не спрашиваю, что вчера случилось с вами, - голос оруженосца окатил мое истерзанное сердце радостной волной, - один из наших видел, как вас тащили во дворец. Сувон сумел мне передать, что генерал уехал рано утром в гарнизон, так что его сейчас здесь не будет. Мы поменяли план побега, ночью вчера едва не нарвались на надзирателей, так что бежать решили вечером. На ужин не ходите, сядьте на виду у всех возле барака, тогда ваши тюремщики ничего не заподозрят. Все остальные тоже будут ужинать и вы останетесь один. Вставайте и идите влево, будто бы в сортир, за ним сплошной забор, но мы проделали там щель. Увидите доску, испачканную сажей, она отодвигается бесшумно и легко. Бегите ко дворцу покойной королевы, слева обшарпанная дверь, там мы вас будем ждать. Но помните, что времени у вас совсем немного и риск велик. Вас быстро хватятся, так что придется рисковать?

- Да. Я готов.

- Отлично. Будьте осторожны.

Остаток дня я прожил словно бы во сне. Работал и старался ни о чем не думать, чтобы не вызвать никакого подозрения у стражей. Я монотонно делал свое дело, крепко держа себя в руках. Сегодня все получится, я вырвусь на свободу.

Я ждал удара гонга, возвещающего о конце работ, однако все равно он все во мне взорвал. Час близок, надо только сделать все, как надо. Я не спеша убрал тележку и лопату и так же медленно пошел на задний двор, где выкупался в бочке. Не для того, чтобы смыть пот, нужно избавиться от запаха навоза. Он мог предать меня, когда начнут искать. Достал сухую чистую одежду, грязную прополоскал в воде, повесил на веревку. Кому-то, может, выдадут ее после меня.

- Або, жрать не пойдешь? - окликнул надзиратель. - Ну да, тебя ж вчера позвали во дворец на ужин! - он издевательски хихикнул, оглядев меня и ту немыслимую рвань, которая была на мне надета. - Вот же чистюли эти господа! Сколько в рабах, а все пытается не провонять навозом. И что ты так упрямо держишься за глупую гордыню? Ведь генерал сказал, что стоит только попросить, и будешь каждый день купаться в ванной. Ну, что ты рожу-то опять такую скособочил? Что я не так тебе сказал? Я спрашиваю, жрать пойдешь? Хоть ты и принц, но полный идиот! Наш Павил усмирял и не таких! Ты мне не зыркай тут глазищами. Развесил свои лучшие наряды? Тогда иди в общий барак, не хочешь жрать, дело твое, но должен быть все время на глазах!

Дойдя до общего барака, я опустился у стены снаружи.

- Тут посижу, - не глядя на тюремщиков, упрямо буркнул и прикрыл глаза. - Там душно и воняет рыбой.

- Еще чего! Не первый день в рабах, а все какие-то капризы! Вставай, мне некогда с тобой возиться!

Я даже не пошевелился, словно бы не слышал. Тюремщик пнул меня, сначала слабо, а потом сильней. Удар свалил меня на землю, но я поднялся и снова принял прежнее положение, не тронувшись с места.

- Оставь его, пускай сидит, - вмешался второй надзиратель, - пошли, жрать хочется, аж все в кишках свербит. Куда ему отсюда деться, всюду наши люди. В ошейнике, в лохмотьях, бритый - он даже из дворца не сможет выйти.

- Не забывай, он вырос здесь, - возразил первый, - я слышал, где-то есть подземный ход. Вдруг он нырнет туда и поминай, как звали?

- Вход в подземелье охраняется, не сможет он туда нырнуть. Пошли уже, хватит его пасти, как малолетнего ребенка. Ну если сомневаешься, так цепью прикрути к стене.

- Он без цепей еще. В его помойный хлев за ними далеко идти. Ладно, пойдем, ты прав, куда он денется отсюда?

Они ушли. Я досчитал до двадцати и медленно поднялся. Теперь, в решающий момент я был полностью собран и спокоен, не позволяя ни сомнениям, ни страху овладеть душой…

- Куда собрался, раб? - мне в спину уперлось копье. Я обернулся - воин, видимо, из дворцовой охраны. Откуда он тут взялся? Его работа торчать возле ворот.

- В сортир, - как можно равнодушней буркнул я, - желаете пойти со мной?

- Иди, - после короткого раздумья, усмехнулся он, опуская оружие, - не хватало еще нюхать вонь у нужника.

Доску, измазанную сажей, я увидел сразу. Попробовал - она легко и мягко отошла в сторону, открывая проход за пределы скотного двора. Я вылез, водрузил ее на место, быстро огляделся, чтоб определить, как сократить дорогу. В этом углу обширной территории подсобных помещений я прежде не бывал, однако шпиль большого королевского дворца был мне отлично виден, служа ориентиром. Мне нужно влево, вон туда, где возвышается дворцовый храм. Не доходя, свернуть еще раз влево и пройти примерно сто шагов.