You're All I Want (СИ)

После репетиции на большой перемене мы благополучно отправились на остальные уроки, и когда мы с Рихардом уже сидели в кабинете и обсуждали предстоящий экзамен, Шнайдер вдруг встал на парту посередине класса.

— Приглашаю всех на мой день рождения в пятницу, — сказал он довольно громко. Мои одноклассники страшно обрадовались.

— В пятницу же экзамен, — пробубнил я.

— Ты его целый день писать собрался? — Шнайдер удивленно вскинул брови. Я помотал головой, и собирался что-то сказать, но фрау Бреннер неожиданно зашла в класс.

— Ну что? Есть какие-то вопросы относительно пройденного материала? — фрау Бреннер оглядела класс.

— Да, — пробормотал Рих.

— Я вас слушаю, Рихард.

— Как сдать экзамен?

— Очень смешно. Вам, я думаю, вообще нечего бояться, вы же получили призерство на олимпиаде, — напомнила она, и Рихард замялся.

— Ну так это химия была… — начал он.

— Олимпиадная химия, Рихард, это чистая математика. Не прибедняйтесь.

Фрау Бреннер меня всегда недолюбливала. Конечно, кто станет любить ученика, который ничего не делает и демонстративно показывает всем своим видом, что ему похуй? Но сейчас, за несколько дней до экзамена, мне действительно стало страшно за свой результат на экзамене, так как от него зависела моя дальнейшая судьба. Уговорив Рихарда в очередной раз позаниматься со мной, я уже после уроков привел его к себе, и мы начали готовиться. На мое предложение сделать это у него, он почему-то отказался, ссылаясь на беспорядок в квартире. Я же сделал вид, что все в порядке, и мы позанимаемся у меня. Беспорядок? Серьезно? Когда это нам вообще мешало? Рихард не хотел идти домой и это было очевидным.

— А вот это? — спросил я, переворачиваясь на живот и придвигаясь к Рихарду. Тот осторожно взял учебник из моих рук.

— Определение интеграла, — коротко отрезал он, продолжая листать мою тетрадь. Я непонимающе смотрел на него.

— Я не помню, что такое интеграл, — честно признался я.

— Так, понятно, давай сначала… — терпеливо произнес Рихард, откладывая мои тетради в сторону.

— Я кушать хочу, — пробубнил я, укладывая свою голову на учебник алгебры, лежащий передо мной. Рихард тяжело вздохнул.

— Я тоже много чего хочу, но экзамен через два дня, Пауль. Ладно, давай передохнем, — согласился он, и сразу же добавил: — К слову, я тоже хочу есть.

— У меня там в холодильнике лазанья была, и еще мама делала салат… — я начал вспоминать, что такого хорошего у нас есть в холодильнике, но Рихард, положив свою руку мне на талию, притянул меня к себе.

— А можно сразу перейти к десерту? — ехидно улыбнулся он, и я, отвечая на его действия, потянулся вперед, касаясь его губ своими. Схватив меня за талию и перевернув на спину, Рихард оказался сверху, и я начал громко смеяться.

— Щекотно, Рих, — бормотал я, смеясь и стараясь противостоять ему, и мой друг, казалось, смеялся от моего собственного смеха. Как только мы с Рихардом услышали шаги, то он сразу перелез через меня, занимая положение чем-то занятого человека.

— Чай будете? — тихо спросила вошедшая в комнату мама. Мы с Рихардом переглянулись, улыбнувшись друг другу. Пронесло.

— Да, спасибо, мам, — неуверенно кивнул я, принимая поднос из ее рук, — Прямо как по заказу.

— Я ухожу на работу, ключи на столе, — оповестила она нас, — Ужин в холодильнике. Рихард, ты остаешься? — спросила мама Круспе, и тот, оторвавшись от учебника, внимательно посмотрел на нее.

— А можно?

— Да, конечно, — мягко улыбнулась она, — Проследи, пожалуйста, за этим олухом, чтобы он выпил свои таблетки и поужинал.

— С удовольствием прослежу, — ответил Рихард, притягивая меня к себе за талию. Мама как-то тяжело вздохнула, смутившись. Неисправимый идиот.

— Напомни Эмили про ужин, — проговорила она и, попрощавшись с нами, покинула мою комнату, направившись в коридор.

— Ну и что это было? — с задумчивым видом спросил я, глядя на него.

— Твоя мама меня любит, — хвастливо ответил Рихард, и, чуть помолчав, как-то разочарованно и в то же время восхищенно добавил: — Мне так нравится твоя семья…

— Я вижу, что ты не хочешь идти домой, — неожиданно даже для себя сказал я, но Рихард не стал увиливать от этой темы.

— Правильно, — спокойно подтвердил Рихард мои слова, — И уезжать я никуда не хочу, никуда… И в университет, который они выбрали для меня, я тоже не хочу.

— Мы что-нибудь придумаем, — с надеждой в голосе произнес я, улыбаясь. Рихард кивнул в ответ. Неужели даже после всего, что нам пришлось пережить, он так и не нашел общий язык со своими родителями? Нет, ты достоин счастья, достоин понимания и уважения, Рихард. И если твои родители этого не понимают, то я сам попробую наладить ваши отношения.

Когда после очередного нашего разговора Рихард наконец-то заснул, я осторожно и как можно тише покинул комнату, направившись к нему домой. Мне нужно было устранить причину его расстройства. Ну или хотя бы попытаться.

Подойдя к входной двери в квартиру, я чуть замялся. А вдруг их нет дома или они уже спят? А вдруг я помешаю? К черту, я все равно здесь. Два раза позвонив в дверь, я тяжело выдохнул, делая два шага назад. Хозяин дома не заставил себя ждать: уже через несколько секунд дверь мне открыл отец Рихарда. Его настороженный вид поначалу немного испугал меня, но, вспомнив душевные терзания Рихарда, я постарался подавить в себе это и сам начал с ним разговор:

— Добрый вечер, — произнес я, чуть улыбаясь. Мужчина напротив меня довольно хмыкнул.

— Добрый, — ответил он, все еще внимательно изучая меня взглядом, — Кажется, Пауль?

— Да, мне бы хотелось с вами поговорить, — уточнил я.

— Именно со мной? — спросил он.

— Да, если вы позволите, — сказал я, стараясь быть как можно более вежливым. Все-таки передо мной стоял отец моего парня, и как бы сильно он мне не нравился, я был обязан вести себя прилично.

— Ну проходи, Пауль, — он наконец пригласил меня в квартиру жестом, и я, немного помедлив, все же прошел вперед, и как только дверь закрылась за моей спиной, отец Рихарда добавил: — Ты ведь знаешь, где мой сын?

— Знаю. Именно поэтому я сюда и пришел. Ему нужна ваша поддержка. Ему нужна ваша помощь, понимаете? — спросил я, глядя в глаза его отца. Глаза, которые были чертовой копией глаз Рихарда.

— Говори конкретнее, — нетерпеливо произнес он, сложив руки на груди. Я сделал глубокий вдох и начал свое повествование. Заранее я свою речь, конечно же, не планировал. Да и зачем? Было необходимым, чтобы мои слова показались ему действительно честными и эмоциональными. Когда ты заучиваешь свои речи наперед, такого не происходит.

— Это не мое дело, но Рихарду приходится очень тяжело, — начал я с серьезным видом, — Понимаете, он не хочет идти по той дороге, что вы для него выбрали и делает это только из безграничного чувства любви к вам. Ему хочется простого семейного тепла и заботы. Не такой заботы, которую ему даете вы. Он действительно желает, чтобы вас интересовало что-то помимо вашей бесконечной научной работы и его успеваемости. Он, черт возьми, хочет, чтобы вы хоть немного поинтересовались его жизнью и его интересами. Если вы заставите его поступить на медицинский факультет, вы испортите ему жизнь навсегда, — на одном выдохе произнес я, все это время глядя на стремительно меняющегося в лице отца Рихарда. Я надеялся, что какие-то родительские чувства все-таки возьмут верх над его надменностью, и он поймет, как страдает его родной сын. Но все вышло иначе.

— Это все? — мужчина смотрел на меня с таким возмущением на лице, что я вообще пожалел о своем визите к нему домой, — Ты все сказал?

— Да, — я утвердительно кивнул.

— А теперь уходи. И если ты будешь говорить с моим сыном, скажи ему, что его вступительные экзамены начинаются через три недели, — твердо сказал он, приближаясь ко мне, — И что я бы на его месте готовился, а не шлялся по улицам с такими любопытными людьми, как ты.

— Но…

— Если мой сын хочет спать с тобой, то мне плевать, — перебил он меня, — Но если это мешает его учебе и образованию, — он подошел ко мне максимально близко, тыкая пальцем мне в грудь, и я чуть попятился назад, — То я сделаю все, мой мальчик, чтобы вы с ним никогда больше не виделись. Понятно тебе?