Event Reborn (СИ)

— Я не знаю, Майк, — тихий женский голос, полный отчаяния. — У меня такое чувство, что я его предала, он почти не выходит из больницы с того момента, я даже не знаю, как и быть. Я почти потеряла сына. Мне не хватает его!

— Ты не можешь его забрать, — тяжелый, полный сожаления вздох. — Иначе ты упустишь его окончательно. Он не прекратит свои попытки перемещаться и сойдет с ума, в полном понимании этого слова. Мне не нужно объяснять это тебе.

Том открыл глаз чуть шире, стараясь справиться с болью внутри головы. Ему было очень плохо, но еще и страшно от того, что он сейчас слышал. Даже в своем полусознательном состоянии он легко сопоставил два и два, поняв что происходило. Том не дышал и не шевелился, решив дослушать все до конца.

— Я знаю, — расплывчатый силуэт Симоны встал со стула и поплыл по направлению к окну, — я понимаю теперь, Йорг до самого конца лихорадочно сидел за книгами, вычитывая, выискивая какие-то семейные архивы и листал старый альбом с фотографиями, где они с сестрой были вместе. У него постоянно шла носом кровь. Он бился, будто в эпилепсии. Точно так же, как Том. Это было незадолго до того, как его пришлось отдать на содержание в клинику. Но ты никогда не говорил, что все, что он делал могло оказаться правдой. Получается, он не был сумасшедшим?

— Он стал им, — спокойно пояснил Майк. — Постоянно мучая свой мозг. Ты же помнишь, как он кинулся на тебя с ножом?

— Я никогда этого не забуду.

— Его состояние было агрессивным. Что касается Тома, — в голосе Брайтмана послышалось сомнение. — Трудно сказать, на какой стадии находится он, станет яснее, когда он очнется и мы сможем с ним поговорить.

— А потом что? Лечение? Его можно вернуть?

— Все зависит от результатов. Ты же понимаешь, Симона.

Тишина воцарилась в палате. Том не дышал. Значит, вот как? Она просто сдала его на содержание в клинику. И такое решение она приняла после той записки?

— Я не понимаю другого, для того, чтобы так себя мучить, должна быть очень веская причина. Ты можешь сообразить, что могло толкнуть его на такой поступок? — голос Майка раздался через некоторое время уже из другого угла палаты.

— У меня только подозрения. В записке он хотел изменить мою жизнь, предупредить о болезни. И все же, я думаю, он пытался спасти кого-то еще. С одной стороны — меня, а с другой… Кажется, дело не в этом, у меня из головы не идет одна вещь…

— Какая?

— Я не знаю, в праве ли я об этом говорить.

— Ну ты же хочешь помочь сыну?

Тяжкий вздох известил о том, что решение нелегко далось Симоне.

— Дело в Билле, том соседском пареньке с которым Том дружил…

— Я помню, ты говорила что-то.

— Он часто говорил о нем, их отношения не клеились довольно долго. Но после аварии все словно изменилось, ведь это из-за него Том остался навсегда парализованным.

Недолгое молчание, прежде, чем продолжать.

— Потом Билл пришел к нему сам, и они, кажется, поговорили. После этого они стали ближе и даже дружны. И если честно, я думаю, у них были чувства, Майк. Они и сами не осознавали этого, но я, как мать, видела это. После похорон Билла Том не хотел ни есть, ни спать. Только катался в своем кресле по дому и смотрел на фотографии, где они были еще вместе… — она не закончила предложение, дав Майку шанс додумать фразу до конца самому.

— Вот оно что, — Брайтман кивнул и Том перевел на него взгляд, все еще стараясь не шевелиться. — Просто поразительно, насколько чувства иногда ослепляют людей. И насколько меняют их жизни. Давно они познакомились?

— Да… С того момента, что мы живем в Эверетте, — тихо отозвалась женщина. — У них всегда была странная компания, иногда я ловлю себя на мысли, что ничего бы этого не произошло, не свяжись он с этим мальчишкой, который…

— Не нужно винить во всем этом никого, кроме меня, — внезапно услышал собственный голос Том.

Слова вылетели прежде, чем он успел остановить себя. Вздохнув, он повернул больную голову в сторону, заставив и мать и врача вздрогнуть.

— Я отвечу на любые ваши вопросы, но Билла в это вмешивать вы не будете!

— Том! — Симона на момент потеряла дар речи, прижав руки ко рту. — Ты очнулся!

Мать радостно бросилась к сыну. Слезы блеснули в ее глазах, однако женщина тут же остановилась, ошарашенная тем, с каким отчуждением посмотрел на нее ее мальчик. Майк Брайтман за ее спиной высунулся в коридор, в экстренном поиске медсестры, которая, как Том понял, могла бы вколоть ему успокоительное для буйных, если потребует ситуация.

— Что, не нашла решения умнее, кроме как сдать меня в психушку, мама? — прошипел Том, с трудом садясь на кровати.

Его бледные сухие губы еле шевелились, выговаривая слова.

Том был рад видеть свою мать живой, но он никак не понимал, за что она обошлась с ним так. Обида жгла его изнутри.

— О, Том, так это правда? Ради него? Все это? — Симона обернулась на растерянного Брайтмана, застывшего на пороге в нерешительности.

— Да, это правда. Билл был для меня всем, моим лучшим другом, человеком, который был со мной тогда, когда больше никто не стоял рядом. И теперь… — Том затрясся, не в силах свыкнуться с этой мыслью, — его больше нет. Из-за меня!

Голос парня дрогнул и сломался, он отвернулся от любопытных глаз Брайтмана и матери и уткнулся носом в подушку, надеясь, что они просто уйдут и оставят его одного. Вряд ли какие-то слова могли теперь помочь.

Даже собственная жизнь стала больничным кошмаром, еще более сломанная, чем до вмешательства. Ни друзей. Ни университета. Ни прошлого. Ни будущего. Лучше ад, чем такая жизнь.

Симона подошла к кровати и села рядом с сыном, не зная, как ему помочь. Плечи его содрогались крупной дрожью.

— Уйди, мам… Просто уйди и оставь меня в покое… Пожалуйста…

Симона беспомощно погладила его по голове. Им с Майком понадобилось много времени, чтобы понять все про механизм перемещений, сопоставить факты, что они знали о Йорге. Ей до сих пор не верилось, что такое возможно, и было трудно представить, насколько надо было любить человека, чтобы пожертвовать всем ради него. Но это должно быть очень большое и светлое чувство.

— Пойдем, Симона, — одними губами проговорил доктор Брайтман. — Мы… Присмотрим за ним.

Миссис МакГрат помедлила еще с секунду, а затем, еще раз оглянулась на сына, что выглядел убитым и сломанным, будто кукла, сброшенная с высоты. Наверное, в такие моменты, как этот, нужно действительно дать человеку немного свободы и времени, а потому мать просто вышла, прикрыв за собой дверь и оставив Тома наедине с его пустотой.

========== Год 2011, 25 февраля, пятница. Измененная реальность. Попытка 4. Неделю спустя. ==========

Время в больнице тянулось для Тома бесконечно долго в процессе рассматривания потолка на смятых и скомканных простынях его койки. Так заканчивалась его история: в итоге он оказался в той же самой клинике, что и отец, как Симона всегда и пророчила ему.

В жизни бывают такие моменты, когда цель просто пропадает, как таковая, заставляя человека бродить, как в тумане. На автомате просыпаться. На автомате открывать глаза. Зачем-то есть, позволять медсестрам осмотр. Зачем-то жить. Для Тома эта реальность оказалась именно такой — необъяснимо бесцельной.

Он и сам не знал, в своем он уме или уже нет. Все, что происходило с ним, казалось ненормальным, сумасшедшим, случившимся не с ним и в каких-то других реальностях.

Ему начало казаться, что ничего не было и даже, что Билл и его светлый образ — всего лишь плод больного воображения, несуществующий призрак, за которым он гонялся в пылу собственного бреда. Все они — Тайлер и Ханна, Гордон, Тревор, Андрэ, Бастер, Аманда и Кристин все персонажи прошлых жизней, возможно, вообще не существовали никогда. В пределах стен больницы все казалось нереальным и призрачным, всего лишь копией реального мира, даже копией, снятой с копии, пустой оболочкой, лишенной красок и звуков.

Реальной осталась только Симона. Она регулярно справлялась о состоянии своего сына и искренне пыталась помочь, заходила к нему два раза в день. Со слезами на глазах она просила рассказать ей все, что Том мог, все, что он хотел бы, чтобы только ему стало легче, однако ответом на ее просьбы и призывы было лишь негромкое: «уйди».