Двое в лодке, не считая контракта (СИ)

— Стало легче? — серьезно спросил Марк.

— Да. Только ты ничего не видел, хорошо?

— Тогда спать?

Не спрашивая, Марк раскрыл одеяло и придвинулся к Тому, не получив в ответ никакого протеста. Видимо, отсутствие сопротивления со стороны омеги и повлекло за собой легкие поцелуи в плечо и шею.

— Зачем ты облизал мое плечо?

— Ты везде соленый.

— Потому что я не был в душе. Марк, у меня нет сил сопротивляться, а ты этим пользуешься.

— Если бы я захотел пользоваться, то все бы было по-другому, Олень-паникер. Так что не порть момент и наслаждайся. Хочешь массаж? Я умею. А у тебя там камень вместо мышц от напряжения. Потом заснешь сном младенца. Повернись на живот. Давай, не бойся, тебе понравится.

Массаж оказался довольно болезненным. Так что понравилось Тому далеко не сразу. Наверное, мышцы были перенапряжены. Томас шипел, но Марк на это шипение внимания не обращал и продолжал разминать самые болезненные места. Напряжение волшебным образом уходило. Томас провалился в крепкий здоровый сон.

Примечание к части "Нахлынут гости" - не нагрянут. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc2p/278198 , см. "неприятель нахлынул из лесу".

Глава 39

«Если у вас есть проблемы и вы поддаетесь чувствам, то начинаете быстрее идти ко дну. Я не любитель погружений. Чем ближе дно - тем меньше света. А в темноте довольно сложно искать выход».

Нил Блекворд.

"Пора переставать удивляться", - это была первая мысль, которая посетила голову Томаса Хейли по пробуждении.

Нервная система перегрелась и отключилась на всю ночь, даруя своему хозяину полноценный отдых. После того, как массаж из болезненного перетек в приятный расслабляющий, Томас, словно по щелчку, заснул прямо под руками Марка. Поэтому все манипуляции с собственным телом были благополучно пропущены. При всем желании он бы не вспомнил, как его развернули и уложили на бок, поправили подушку. И, конечно, Том не смог возмутиться по поводу того, что в этот раз Далтон поменял их привычную комбинацию для сна - повернул омегу к себе лицом и уложил свою руку на прохладную поясницу. Поглаживания по спине привели к тому, что Хейли бессознательно придвинулся поближе и прижался к теплой груди.

- Доброе утро, - Марк отложил книгу обратно на тумбочку и вернул свое внимание омеге.

Грудь мужчины служила Тому естественной подушкой, на которую он во сне заполз почти всем корпусом и обнимал без задней мысли. Можно сказать, пересекал Далтона по наклонной линии.

"Да, я пошел по наклонной", - поставил себе диагноз Том и тоже пожелал доброго утра, сползая с тела альфы на свое место.

- Почему не разбудил? - часы показывали начало одиннадцатого. - У тебя же тренировка.

- Тебе нужно было восстановиться. Что хочешь на завтрак? - Марк потянулся и тоже поднялся.

- Душ. На завтрак я хочу душ.

- Понял. Завтрак на мое усмотрение. Жду тебя внизу, - Далтон подмигнул и скрылся за дверью.

Томас глупо похлопал ресницами, рассматривая закрывшуюся дверь и поплелся в душ. Возле зеркала он помялся, не решаясь в него взглянуть. Что там? Опухшее лицо и всклокоченная шевелюра? Хейли робко глянул на отражение. Лицо не изменилось, но вот для глаз упражнение со слезами было в новинку. Нижние веки припухли, образуя детские мешочки. На творческий беспорядок на голове Том махнул рукой. Главное, что в голове была приятная пустота. Кинь монетку - и раздастся звон. Но это, конечно, ненадолго.

"Мне нужен контрастный душ", - Том скинул с себя домашние штаны прямо на пол и шагнул в кабинку.

От горячей воды тело становилось податливым, от холодной тонизировалось. Вместе со струйками воды потекли и мысли. Они колебались от "почему я сорвался" до "как же стыдно", от "я ведь не железный " до "все равно разговор состоится". И, конечно, "нужно что-то решать". Сразу после этого на голову лился холодный поток.

Зато от вчерашнего настроения не осталось и следа. Раздражение исчезло, принятие не было мучительным. Оно было осознанным и, наконец-то, не раздирало душу на части. Томас накинул халат на влажное тело и, высушив волосы, вернулся в комнату. К тому, чтобы посмотреть Марку в глаза, он был готов. Собственная слабость больше не казалась чем-то постыдным.

"Я обычный человек", - повторил себе Том, прежде чем открыть двери.

      На столе стояли пока еще пустые тарелки и салат. Судя по запаху - Далтон приготовил омлет. Сам альфа колдовал над кофемашиной и демонстрировал свою крепкую спину в облегающей футболке. Видимо, двигался Том бесшумно, поэтому остался незамеченным. Он взял тарелки и подошел к плите. Керамика звякнула о столешницу и Марк обернулся.

- Ты уже тут?

- Как видишь.

Томас нагрузил едой посуду и аккуратно вернул ее на обеденный стол. Солнце заливало помещение ярким светом, заставляя омегу щуриться от такого контраста. Завтракали молча. Но от Тома не укрылось то, что Марк присматривается к нему так, будто не может выбрать линию поведения. Его наблюдения в процессе завтрака не прошли бесследно, кажется, увиденное не вызывало опасений. За кофе Далтон заговорил:

- Как настроение?

Правая бровь Тома на секунду взлетела вверх и вернулась в прежнюю позицию. Это и был ответ. Сливки медленно растворялись и опадали к невидимому дну.

- Рад, что все хорошо. Тогда мы сможем поговорить, - Марк поднялся и вернулся с новой порцией сливок, без спроса добавил их в кофе своего не сильно разговорчивого мужа. - Эти чуть сладковатые. Нравится?

- Ты все равно уже добавил, - Том ложкой забрал немного на пробу и одобрительно кивнул головой. - Вкусно.

- Так ты не против разговора? Если хочешь, можем отставить его... Скажем, до вечера.

- Нет.

      Томас теребил салфетку и решался. Почему-то вспомнился прыжок с моста. Очень схожие были ощущения. Если бы пришлось взвешивать оба события, то весы бы показали равнозначность. Сейчас предстоит оголить свои больные места, которые скрывались от самых близких. Порой даже от самого себя. А они вот так разом воспалились, стали видимыми, их уже нельзя было игнорировать. Игра в прятки порядком надоела. Лучше поговорить. А дальше будь что будет. Все равно сидящий напротив человек и так уже знал больше, чем Тому хотелось бы. Было неловко. Томас думал о том, как подать информацию так, чтобы это не переросло в душевный стриптиз. Хотя Далтон меньше всего походил на психолога. К счастью. Потому что был в жизни Тома опыт такого сеанса, родители предложили просто попробовать. Хейли хватило на пятнадцать минут. То ли психолог был специфический, то ли Томас слишком придирался. Но то, что в каждой сказанной фразе искали подтекст, которого там не имелось, к диалогу не склоняло. Тогда Том извинился и ушел. А вот от Далтона уходить было некуда.