SEGUI IL TUO CUORE (ЛП)

И Курт, который шепчет «да», вместо того, чтобы остановиться.

Потому что он хотел чувствовать.

Хоть что-то, кроме тоски по Блейну.

Что-то, что было бы хорошей причиной тому, что он остался, помимо чувства долга.

Потому что он хотел вернуться к прежней жизни с Себастианом, даже если многое изменилось.

Эрика, которая теперь приходила навестить их чуть ли не каждый день.

Присутствие Тэда, живое и почти осязаемое, между ними, что становилось ещё более тревожным от того, что Бас о нём не помнил, а следовательно, Курт не мог потребовать от него объяснений по этому вопросу, чтобы хоть немного успокоиться.

Любовь к Себастиану, которую Курт всё ещё испытывал, была сильной и настоящей.

Но недостаточно.

Больше нет.

Даже в тот момент, когда он двигался в унисон с ним и жадно целовал, встречая каждый новый толчок с пылом и страстью... нет, этой любви было недостаточно.

Курт хотел вернуться к своей прежней жизни.

Правда, хотел.

Только не мог.

Но должен был.

Когда Себастиан кончил и вышел из него, Курту захотелось плакать.

Но он этого не сделал.

Однако понял кое-что важное.

Понял, что не может лгать себе самому и продолжать заниматься с ним сексом, как ни в чём не бывало.

Довольно было одного прикосновения Себастиана, чтобы воспламенить его, это правда.

Но теперь всё было иначе.

Все ощущения были мимолётными, продиктованными гормонами и общими воспоминаниями.

Всё сводилось лишь к физическому желанию, порыву страсти – ничего больше.

Когда Себастиан потянулся, чтобы прижать его к себе, он уклонился, используя как предлог жажду, быстро встал с кровати и сбежал на кухню.

Нельзя спать с кем-то, если хочешь другого, говорил себе Курт.

Даже если этот кто-то – человек, который спас тебя, и с которым ты разделил последние семь лет жизни.

Но нельзя и отречься от всего этого ради того, кто внезапно вошёл в твою жизнь, задержался только на два коротких месяца, а затем, так же быстро как явился, исчез.

Ради того, кто больше не хочет тебя.

Курт сказал себе, что ему просто нужно заново привыкнуть ко всему.

Поэтому он быстро вернулся в спальню и лёг в постель, принимая поцелуи Себастиана, вскоре вновь ставшие откровенными и жаркими.

Курт знал, что он хочет большего.

Прежде всего, потому что нуждался в подтверждении.

И, возможно, он тоже в этом нуждался.

Поэтому он сел на него сверху, чтобы на этот раз самому управлять всем.

Когда Бас снова оказался внутри него, Курт сжал зубы и постарался отдаться во власть простых чистых эмоций.

Под звуки голоса Бастиана, в которых чередовались стоны и ругательства.

Следуя собственным благим намерениям отвечать и просить о большем, ещё и снова, чтобы забыть… хоть ненадолго.

И это ему удалось.

По крайней мере, на некоторое время.

Себастиан чувствовал себя хорошо.

Конечно, боли в ноге и в голове никуда не делись, но, тем не менее, он чувствовал себя действительно хорошо.

Как он подозревал, прежде всего, благодаря Курту.

Прошло всего два дня как они снова начали заниматься сексом, и это случилось уже трижды.

Курт казался ненасытным.

Он вёл себя более свободно и расковано, чем обычно.

И предпочитал сам всем управлять.

Он говорил, что делает это, чтобы не слишком утомлять его, но Себастиан догадывался – истинной причиной было желание почувствовать, что он может что-то контролировать.

Иногда Смайт задавался вопросом, действительно ли только его состояние так влияло на Хаммела, или что-то другое.

Или кто-то другой.

Или отсутствие кого-то другого.

Себастиан ненавидел это ощущение неуверенности, но ничего не мог с собой поделать.

Он боролся с призраком этого парня целых восемь лет.

И не смог победить его даже тогда, когда Курт забыл всё.

Ничего странного, если сейчас он боялся того, что произошло между ними за эти два месяца.

Он никогда не спрашивал об этом Курта, разумеется.

Ему не казалось справедливым требовать ответов от него, когда сам он не мог или, вернее, не хотел давать их насчёт Тэда.

Тэд... иногда ему его не хватало.

А, к чёрту! Ему не хватало его постоянно.

Иногда Себастиан спрашивал себя, чем он сейчас занимается, и его охватывало неодолимое желание позвонить ему, как в прежние времена, и сказать, как он по нему скучает...

И что думает о нём.

И что хотел бы сделать его счастливым.

Хотел, но не мог.

Потому что он любит Курта.

Себастиан всё ещё был убеждён, что сделал выбор, правильный для всех.

И что скоро сможет получить счастливую жизнь, к которой стремился.

Жизнь с Куртом.

Он ошибался.

Потому что судьба уже готова была ещё раз перемешать карты на столе.

Начиная с этого вечера, во время ужина у его матери.

Это без преувеличения можно было назвать поистине эпическим событием.

Повторил про себя Курт уже раз десятый за вечер.

Он, Себастиан, Мадлен, и его отец, Бёрт, собравшиеся в одной комнате.

И это происходило впервые с тех пор как... вообще-то, практически с тех пор как они со Смайтом начали встречаться, если уж честно.

И он даже не понял, каким образом это произошло.

Просто Мадлен, зайдя как-то проведать сына, узнала о том, что Бёрт сейчас в Нью-Йорке, и сказала, что, возможно, пришло время познакомиться семьями, а Себастиан ответил «Отличная идея», как ни в чём не бывало.

И теперь – вот они все здесь.

В гостиной Смайтов.

Его отец нахваливает картины Мадлен, хотя и не понимает ничего или почти ничего в живописи, а она, весьма любезно объясняет мельчайшие детали каждого произведения с поистине невероятным терпением.

Курт и представить себе не мог, что когда-нибудь сможет наблюдать подобную сцену.

И подозревал, что долго это не продлится.

Себастиан решил сообщить своей матери о существовании Эрики в тот вечер, подбадриваемый присутствием его и Бёрта.

Курт не был от этого в восторге.

Он был согласен, женщина должна узнать о том, что стала бабушкой, несомненно, и само собой, не отказался бы увидеть выражение её лица в этот момент, но он был также убеждён, что подобный разговор сын должен был провести с ней один на один, а не в присутствии других людей, что могло поставить её в неловкое положение.

Но не в его власти было помешать этому, и если Себастиан так решил, так и должно было быть.

В любом случае, его это мало интересовало.

Он почти не следил за тем, что происходило вокруг него.

Наблюдал за остальными будто бы со стороны. И в некотором смысле так оно и было.

Его мысли были заняты иным.

Он думал о Блейне.

Опять.

Лишь вчера он получил его сообщение, в котором тот просил дать ему ещё времени.

Но Курт не знал, сумеет ли.

С каждым новым днём, чем больше он вновь сближался с Себастианом, тем сильнее тосковал по Блейну.

И дело было даже не в том, что он не хотел быть с Себастианом.

Они воссоединились, и их жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло.

И Курт был счастлив, когда мог быть с ним.

Действительно счастлив.

И тем не менее, Блейн всегда незримо присутствовал.

Не желал уходить.

Чёрт, Курт хотел только снова услышать его голос.

Он не смог бы сказать, когда именно эта идея начала формироваться в его голове, но внезапно он прервал мирно текущую беседу, воскликнув:

– Могу я воспользоваться одним из Ваших телефонов, Мадлен? – привлёк он общее внимание. – Я хотел бы позвонить Мерседес, она сегодня снова начала химиотерапию, а у моего мобильника села батарейка.

Курт почувствовал укол совести из-за этой маленькой лжи.

Мерседес действительно начала химиотерапию тем утром, и он смертельно огорчился, когда узнал, что испытания для неё далеко не окончены.

И он правда должен был поговорить с подругой, конечно, только вот в тот момент не это было его настоящей целью.