Табия (СИ)

— Господа! — в центре зала возникает Александра в тёмно-бордовой парадной мантии. — Настал час, ради которого многие из вас здесь собрались. — Вперёд неуверенно выходят несколько молодых людей, не старше Гарри, и толпа невольно отступает. — Тёмный Лорд настолько щедр, что в эту Рождественскую ночь наградит вас особым знаком отличия, нашей Меткой. Носите её с гордостью.

Гарри видит, как Риддл едва заметно вздыхает, и старается спрятать неуместную улыбку за волосами. Только сейчас он начинает понимать, что вся эта клоунада только утомляет его.

Риддл медленно встаёт из кресла и обращается к первому юноше:

— На колени.

Тот покорно опускается на пол, закатывая рукав.

— Я клянусь служить моему Лорду верно и преданно, — взволнованно и постоянно сбиваясь, начинает он заранее выученную клятву. — Я клянусь повиноваться ему всегда и во всём. Я клянусь отдать за моего Лорда жизнь, если потребуется. Я клянусь смиренно принимать от его руки наказания или даже смерть.

Юноша нервно сглатывает и совершенно по-детски хлопает ресницами, с восторгом наблюдая за приближающимся к нему Риддлом. И этот счастливый страх вызывает у Гарри смешанные чувства: жалость пополам с отвращением.

Риддл молча берёт юношу за запястье и приставляет палочку к светлой коже, которую через несколько секунд навечно изуродует большая тёмная татуировка. Юноша дёргается и издаёт громкий стон боли, переходящий в рык. Гарри морщится и старается смотреть не на него, а на Риддла. Но на лице того полное равнодушие, правда, верхняя губа брезгливо изгибается. По руке парня расползается чёрный череп и змея, выползающая из его рта. Он зажмуривается и судорожно хватает ртом воздух. Когда Метка набухает, Риддл убирает палочку.

— Встань и служи мне! — разносится по залу его холодный голос.

Новый Пожиратель поднимается с пола, вытирая со лба крупные капли пота и восхищённо разглядывая свою татуировку. Когда он скрывается в толпе, следом выходит второй юноша и, опустившись на колени, как псаломщик, зачитывает ту же клятву.

Гарри надоедает следить за происходящим, и он оглядывает зал. В толпе других Пожирателей он случайно замечает Снейпа, который смотрит на юного идиота с плохо скрываемой болью. На секунду встретившись с Гарри глазами, он быстро отворачивается.

Идёт уже, наверное, десятая клятва, и десятый сдавленный крик нарушает торжественную тишину зала. Гарри бы тоже, по идее, должен чувствовать разочарование, но вместо этого его затопляет совершенно иное и неуместное чувство. Превосходство.

Эти молодые люди, с восторгом и ужасом глядящие на будущего повелителя снизу вверх, готовы пройти болезненную и унизительную процедуру и заклеймить себя на всю жизнь, чтобы хоть на толику приблизиться к великому Тёмному Лорду. А ему, Гарри Поттеру, который девять лет сражался со своим врагом, достаточно лишь подняться на пятый этаж и постучать в кабинет. Губы сами растягиваются в горькой усмешке.

Наконец последний кандидат получает свой рождественский подарок, и Риддл с раздражённой гримасой возвращается в кресло. Александра взмахивает палочкой, из воздуха материализуются уменьшенные музыкальные инструменты и, зависнув под потолком, начинают играть что-то незатейливое. Напряжённая тишина в зале моментально рассыпается, как песок, гости переговариваются, смеются, кто-то приглашает партнёрш на танец.

За последние полчаса у Гарри накопилось столько вопросов к Риддлу, что половину он тут же забывает. Однако, помня наказ Люциуса, решает не трогать его во время торжества и встаёт из кресла, чтобы найти ребят и выпить вместе чего-нибудь. Он уже почти доходит до стола с напитками, когда возле него возникает тот самый юноша, который первым принял Метку.

— Мистер Поттер, — парень почтительно склоняет голову, глядя в пол, и Гарри машинально останавливается. — Для меня большая честь с вами…

— Да, да, и мне приятно, — роняет Гарри со скукой и пытается высмотреть в толпе поверх голов Марка.

— Я много читал о вас, — продолжает настойчивый парень, не поднимая головы, — я всегда восхищался вашей смелостью и отвагой. Но после того, как я прочёл ваше интервью, вы стали моим кумиром.

Гарри незаметно вздыхает и закатывает глаза.

— Эй, — зовёт он и дожидается, пока юноша наконец посмотрит ему в глаза. Лишь как следует вглядевшись в его лицо, Гарри понимает, что ошибся. Похоже, юный Пожиратель куда моложе, чем ему казалось. — Как тебя зовут?

— Брендон, сэр.

— Брендон, сколько тебе лет?

— Пятнадцать, — отвечает парень с лёгким оттенком гордости.

— Ты идиот, Брендон, — просто сообщает Гарри и наконец берёт со стола бокал с шампанским.

Не успевает он сделать глоток, как Брендон снова жужжит над ухом:

— Простите мою назойливость, сэр, но как вам это удалось?

— Удалось что? — Гарри уже готов вылить шампанское парню на голову.

— Добиться расположения Тёмного Лорда.

— Проживи мою жизнь — и у тебя тоже получится.

— Извините меня. Просто мне бы очень хотелось…

— Что, правда, хочешь жить, как я? — голос Гарри сочится ядом. — Ну так это очень просто. Сначала нужно, чтобы он несколько раз тебя чуть не убил. При этом выжить нужно умудриться только чудом. Потом нужно долго и упорно срывать Пожирателям их планы и делать прочие мелкие гадости. А затем, когда тебе надоест, нужно самому прийти к Пожирателям и сказать, что хочешь присоединиться к ним. И тогда, если повезёт, будет тебе и красивая жизнь в поместье, и дорогие шмотки, и расположение, и коньяк с чаем по вечерам от дорогого Волдеморта! — Брендон вздрагивает, хватаясь за левое предплечье, и его глаза удивлённо распахиваются. — А, — понимающе тянет Гарри. — А это, Брендон, бонус такой. Получаешь Метку от повелителя и утрачиваешь возможность называть Волдеморта по имени. — Брендон снова вздрагивает. — Что, больно?! Волдеморт, Волдеморт, Вол…

Чья-то ладонь зажимает ему рот, и над ухом слышится обманчиво весёлый голос Марка:

— Вы извините его, он у нас нервный. Простите.

Несколько напрягшихся было Пожирателей, ставших свидетелями этой сцены, понимающе улыбаются и отворачиваются, а Марк убирает руку и тащит Гарри прочь от бледного, как лист бумаги, Брендона.

— Эфенди, я тебя убью, — шипит он. — Нет, сначала с я тобой выпью, — Марк ловко хватает бокал с проплывающего мимо подноса и, звонко чокнувшись с Гарри, отпивает почти половину. — Что на тебя нашло? — морщится он.

— Не знаю, — Гарри передёргивает плечами. — Просто всё это противно. Бесит. Они малолетние тупицы.

— Да ладно, оставь их в покое, это их выбор.

— А я к ним и не приставал. Он первый подошёл.

— А чему ты удивляешься? Ты теперь и здесь знаменитость.