Шепотом (СИ)

Наша маленькая компания некоторое время ехала молча, но когда до рынка оставалось примерно две остановки, мальчишка спросил:

- Что вы будете покупать?

- Всякое, – пожимаю плечами. – Дитё требует одёжину с ушами – это у нас фетиш с колыбели. Я хочу ей чего-нибудь тёплого прикупить, да и себе хотя бы пар пять носков.

- Зачем так много? – удивляется.

Нас тряхнуло на повороте, поэтому мне пришлось крепко вцепиться в спинку одного из пассажирских кресел. Вместо меня ответила Сонька:

- Потому, что у нас дома это… – дитё нахмурилось, тщательно выговаривая слова: – Терра Инкогнита, – а на удивлённый взгляд мальчишки самодовольно усмехнулась: – Папа постоянно так говорит, когда не находит второй носок.

Никита прыснул от смеха, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Нас снова качнуло – малец не удержался, свалился на какого-то серьёзного деловитого дядьку с чёрным чемоданом подмышкой. Я мог считать себя отомщённым.

- Просто у нас найти пару носков – нонсенс. Вечно они по одному ползают. У нас дома наверняка в каком-то из шкафов вход в Нарнию – должны же они куда-то деваться.

Мальчишка приглушённо засмеялся:

- Думаю, вход есть не только у тебя. Моя мама тоже постоянно жалуется, а так, это, можно сказать, карма всех мужчин, если они не педанты.

- Папа не педант, папа лентяй, – вставила свои пять копеек Соня.

- Радость моя, а кто такой педант? – подловил её «на горячем».

Маршрутка снова остановилась, а дитё замолчало, раздумывая над ответом. Потом чего-то сообразила, подозвала Никиту – он наклонился, и они зашушукались.

- Это нечестно, – притворно возмутился я, но тут, как некстати, позвонил телефон.

Никогда не ставил отдельную мелодию на определённого человека, но сейчас шестое чувство подсказывало, что жаждущий моего внимания товарищ – либо тёща, либо Шурик. Мама тоже периодически звонит, но она мой предполагаемый сон хотя бы ценит, и разговариваем мы часов с трёх. Вот тёща – ранняя пташка, Шурику же хватает наглости звонить в любое время.

Оказалось – Шурик.

- Салют спящим! – жизнерадостно завопил динамик.

- Привет, почему так рано? – гляжу, как дети, кивнув друг другу, удовлетворённо расползаются, а тётенька у окна осторожно его распахивает, втягивая носом прохладный воздух.

- Да вот, кинулась – и позвонить некому. Все либо спят, либо посылают.

- И ты решила обратиться ко мне? – скептически. – Подарить ещё один посыл? До места сама доберёшься или помочь?

- Саш… – переходит на серьёзный тон. – Я тут к тебе еду. В городе никогда не была, но ты ж меня встретишь? Надеюсь, ты не против незваных гостей.

Её слова как гром среди ясного неба. Да, гостья-то незваная, но ничего не поделаешь.

- Встречу. Через сколько ты будешь на ЖД, и будешь ли там вообще?

- Я тебя люблю! Агась, на ЖД, где же ещё? Если навскидку, то прибуду через полчасика.

Я рассеянно провожал взглядом мелькающие за стёклами дома и деревья. Занавески, до которых добирались порывы ветра, трепетали точно попавшие в центр урагана оторванные крылья бабочки.

- Позвонишь, когда сойдёшь. Мы сейчас топаем на базар, но, думаю, до твоего приезда справимся.

- Ура, позвоню обязательно! До связи.

- До связи, – фыркаю, отключаясь.

Внимательно подслушивающая мой разговор Соня, пусть слышала лишь односторонние реплики, но догадалась сама:

- Лёля приедет, да?

Никогда не понимал, почему она так называет Шурика. Но та не возражает – кто их поймёт, этих женщин.

- Ага. Похоже, наша поездка переносится на следующие выходные. Извини.

- Ничего. Если Лёля приедет, мы с ней во что-нибудь поиграем. Я уже соскучилась.

- Лёля, то есть Шурик, то есть Александра, – пояснил я недоумевающему Никите, – это наша мм… общая подруга. Сказала, сегодня приедет.

- Понятно, – лаконичный ответ.

Долгие разговоры у нас с ним решительно не получались, легче – молчать. Да и молчание выходило уютное, без напряжения и недомолвок. У меня редко получается с кем-то так «молчать», чаще приходится сглаживать атмосферу разговорами, по сути – пустой болтовнёй.

Наша остановка. Рынок от неё совсем недалеко.

Мы протолкались сквозь кучу плотно прижатых друг к другу тел и выскочили на улицу.

Халат с ушками Соня не нашла, зато всем сердцем прикипела к белым пушистым наушникам, удовлетворившись этой покупкой. Она примерила пару курток, но так ничего и не выбрала. Я же, как и говорил, приобрёл несколько пар носков. Гуляющий с нами за компанию Никита выдрал в зоомагазине большущую пачку собачьего корма и пару старых подержанных книг в небольшой лавке.

Пока мы ехали на ЖД, выяснилось, что у него дома обитает некое пресмыкающееся, коему ещё потом будет нужно прикупить хавчик. Как оно уживается с лающим нечто – не представляю.

К приезду Шурика мы подоспели вовремя. Она, ёжась от холода, стояла при полном параде: рыжущие волосы, подстриженные под каре, тонкая красная курточка на меху, грудь, чуть не дотягивающая до третьего размера, едва прикрывающая задницу юбка, длиннющие ноги в черных сетчатых колготках и блестящих красных босоножках на умопомрачительной шпильке.

У Шурика, как у большинства представителей рыжих, тонкая бледная кожа. На запястьях, я когда-то разглядывал, чуть ли не каждую венку видно, а лицо и даже плечи усеяны туевой кучей веснушек. Помню, она пыталась с этим бороться – замазывала пудрой, тониками, прочей мутью, но безуспешно, поэтому вскоре наплевала и бросила.

Выходя из-за угла зала ожидания, я поймал взгляд её тёмно-синих глаз. Она вымученно мне улыбнулась: наверняка с дороги устала.

Домой мы не заглядывали, поэтому шли с пакетами на руках. Псина послушно телепалась на поводке сзади.

- Хеллоу, – рыжая приветственно помахала рукой.

Украдкой поморщилась от навязчивой прохлады. Но красота ж требует жертв – особенно в конце октября.

Соня, держа меня за руку, радостно помахала в ответ.

- Никита. Шурик, – привычное обоюдное представление.

Они протянули друг другу руки. Левые. Удивлённо переглянулись, пожали их и расползлись в улыбках.

Я явно чего-то недопонимаю.

- Поехали домой? – обвожу всех вопросительным взглядом. – Никита, ты с нами?

- Если не помешаю.

- Не помешаешь, – отвечает за меня рыжая.

Она мою «политику» знает и разделяет.

- И хватит задавать этот идиотский вопрос, – дополняю ответ. – Если бы помешал, я бы не стал приглашать.

С расшаркиваниями покончено, и мы уже собрались идти, когда Шурик с досадой хлопнула себя по лбу:

- Совсем забыла, мои вещи, – обратилась ко мне: – Не поможешь дотянуть?

И указала на лавку, возле которой расположились большая красная лакированная сумка и громадный серо-серебристый ящик.

- Эмм, – я озадаченно замялся: если первое – куда ни шло, то со вторым в общественный транспорт хрен протиснешься. Не факт, что оно в общественный транспорт вообще влезет. – Это что?

- Сувениры, – хитрющая улыбка до ушей.

- Ты решила подарить нам холодильник? Спасибо, но этого добра хватает, – прикидываю «на глаз» размеры.

- Кое-что получше, – самодовольно заявляет. – Для Соньки это.

И всю дорогу назад, а нам пришлось идти пешком, моё дитё неотрывно зачарованно глядело на презент. Пока дошли, я слегка продрог, впрочем, ничуть не печалясь по этому поводу: свою куртку пришлось отдать Шурику, так как её ледышки вместо рук меня совершенно не устраивали. Девчонка сначала отпиралась, но спустя минуту благодарно закуталась в одёжину. Я-то перетерплю, а к ней болячка прицепится на раз-два.

Честно говоря, подходя к подъезду, я серьёзно задумался, влезет ли сия квадратная конструкция в двери. Пусть она на удивление лёгкая, но всё равно – громадная. К счастью, хотя не знаю, к моему ли – влезла.

А когда мы поднимались по ступенькам, Никита осторожно потянул меня за рукав.

- Я скоро вернусь, только собаку домой занесу. Хорошо?

Вместо ответа кивнул:

- Окей, нет проблем.