Рядовой (СИ)

— Я тебе сделал больно?

Он мотает головой.

— Я думал, что ты разонравишься мне, но я не смогу отказаться от тебя, прости… прошу… стань моим мужем? Я подам прошение на тебя.

Отодвигаю его от себя и цежу:

— Ты хочешь выставить нас на посмешище? А об Аштане ты подумал?

Он кивнул, и я весь превратился в слух.

— Он будет под присмотром моего дядьки. Воевода не пойдет против меня и моего отца. Отцу все равно, у него есть незаконнорожденный сын. Он сейчас с ним. И на мои причуды всегда смотрел сквозь пальцы. Я не претендую на его состояние.

Несмело отвожу взгляд, пытаясь продумать все, и наконец, отвечаю нехотя:

— Сам не знаю, как без тебя буду. Но давай пока тайно встречаться?

Он мотает головой.

— Нет!!! Я и так уже изревновался, извелся весь. Ты должен каждую ночь быть моим. Только моим и ничьим. Я видел, как ты ту девку увел за собой. А потом видел, как она ушла от тебя, шатаясь. Скажи мне, что ты не был с ней.

Отворачиваюсь к окну и шепчу над ним, стягивая не больно его волосы на себя.

— Я хотел забыть, не хотел быть один той ночью. Прости… не хотел… я хотел стать нормальным… понимаешь?

Он, резко обернувшись, цедит зло:

— То есть мы сейчас ненормальные? Больные на голову? Ты это хочешь сказать?

Вздыхаю лишь.

— Я не это хотел сказать, а то, что Аштану надо, чтобы обо мне никто не мог плохого сказать. Он и так слишком многое пережил. Я его из огня вынес совсем малышом. И потом опекал все время.

Циате весь сразу как-то сник и, кивнув, обнял меня за талию.

— Прости, Путиш, прости… я совсем уже с ума сошел. Не могу ни о чем думать, кроме тебя.

Поднимаю его резко на руки, прижимаю к себе, крепко целуя в губы, и спрашиваю:

— А ты бы согласился стать моим мужем?

Он тотчас отзывается:

— Даже не сомневайся.

Смотрю на него долгим взглядом и наконец решаюсь.

— Я тоже бы не хотел скрывать наших отношений. Но хочу предложить тебе другое.

Он с готовностью смотрит на меня, и я, с трудом подбирая слова, предлагаю:

— Я тут замыслил давно. Последний раз я воевал, не могу уже народ бездумно убивать. Воевать надо не с народом, а с тем, кто там сидит на троне. И почему король так неразумно отдал князю Чупану больше половины земли, что тот решил сделать себя выше короля. И установить свою власть и своих князей. Я к чему все это говорю, к тому что надоело мне, что меня ведут, вот просто ведут, Циате, просто ведут, — обнимаю его жарко, и он отзывается на объятия, слушая меня очень внимательно и сам весь подаваясь на встречу моим объятиям. — Так вот, решил я перейти на сторону Чупана, но потом передумал. И решил просто уехать другие страны смотреть заморские. Людей посмотреть и себя показать. А то живу и знать не знаю, что есть люди оборотни, люди эльфы. А еще говорят, есть людоеды. Вон видел заморского гостя случайно… из кареты… его кожа была словно камень. И лицо и тело было с чешуей.

Циату кивнул.

— Это наги. Они вообще не приходят к нам, а тут случайно набрели на нас. Тоже, видишь, свой мир расширяют. Наш король пытался настроить их на войну против чупановцев, но те отказались и не приняли ни чью сторону. А откуда ты знаешь об эльфах? Они ведь из сказок, я о них только в сказках слышал, — он зевнул, и я, щадя его, предложил:

— Давай ты домой поедешь? Твой извозчик так и ждет тебя. Циату?

Он сонно мотнул головой.

— Я хочу с тобой спать, с тобой… Путиш… я же говорил. Я сейчас уеду, а ты в гостинице опять кого-то искать будешь… — сказал он обиженно.

Пришлось, сдерживая улыбку, пообещать:

— Нет, я не буду никого искать. Просто, если я намекну тебе или знак подам, то мы встретимся, ладно?

Он кивнул, серьезно глядя на меня, и следом спросил:

— Значит, я завтра приеду сюда после нашего построения перед воеводой? Можно?

Киваю, насмешливо глядя на него.

— Может, не стоит часто…

Он, обижено посмотрев на меня, сказал все же:

— Давай уж договоримся так, я буду приезжать, когда хочу, и делить тебя я ни с кем не собираюсь. Либо я объявлю о своем желании сделать тебя своим мужем. Но мне придется стать лордом своих земель. Это долгий процесс. У меня нет своей армии, у меня нет таких земель. Отец не даст мне свои земли. Тем более, ради такого. Потому найти средства мне пока проблематично. Но вот есть одно решение, которое мне не нравится…

Заинтересованно смотрю на него и переспрашиваю:

— Погоди, есть решение, чтобы мы с тобой официально стали мужьями даже с разным классом? Я бедняк, ты элита?

Он кивнул раздраженно, соглашаясь.

— Есть. Но повторяю, мне оно не нравится, — он вздохнул и, посмотрев на меня виновато, сказал, слезая с моих рук и садясь на нашу одежду на сене, натягивая на себя тонкие штаны. — У Лордов есть большой плюс — они могут женится на ком хотят. Чтобы им стать, можно лишь быть женатым на лорде и дождаться когда первый лорд умрет и оставит тебе все по наследству. Потакая его прихотям. Либо… — я было начал руку поднимать, чтобы отмахнутся, но он продолжил: — Либо, Путиш?! Либо тот лорд внезапно умирает по неизвестной причине. Другого не может быть.

Я усмехаюсь.

— И кто его кокнет?

Циате лишь пожал плечами.

— Ну не обязательно ведь кокать, как ты выразился. Можно и просто…

Я раздражено мотнул отрицательно головой.

— Хватит, я не хочу об этом даже разговаривать. Если и делать все, то правильно, и чтобы никто не пострадал. Не по мне все это. От нашего желания, чтобы страдали невинные люди…

Тот лишь пожал плечами.

— Другого нету варианта. Либо вместе отправиться путешествовать, и я не верю в оборотней и эльфов. И тем более уж во всяких там невиданных существ. У нагов и то две ноги по желанию бывают и силы они необыкновенной. Но нам не появляются. И границы свои защищают, очень тщательно путая всех входящего с любыми намерениями.

Я все думал почему-то над словами Циате, даже когда он уже уехал, и, закрыв глаза, почему-то представил перед глазами того нага, что я видел. Лицо словно гладкий камень. Страшное и такое отталкивающее. Губы закрывали ужасные клыки и острые зубы. Рук я не видел, да и вообще я тогда не придал значения. Всяких у нас гостей бывало, но мы мирно прощались с ними. Наш король все-таки с головой-то дружит. И не лезет на рожон кроме того князя, брата своего родного, Чупана.

Я тогда долго не мог забыть того нага, что через всю толпу сверлил меня взглядом. А потом я взял отпуск и, высчитав, где должна быть хотя бы примерно шахта, отправился туда. Потом как-то и забылось о том наге. Я даже и не знал, что там, в этой шахте, такие благородные были рабы. Знал бы… не всех бы освободил. Меня тогда пытались наградить, но я лишь отмахнулся, как и позапрошлый раз, когда рядом с городом нашим, банда орудовала ужасным промыслом, издеваясь над бедняками и делая их калеками, они писали письма на спинах бедняков и отправляли их королю. Письмена так и не прочитали толком. А мне вот запал тогда в душу один бедняк, что пришел без глаз. Осерчал я тогда сильно, и так же взяв отпуск на несколько дней, выждал их появления и главаря тогда заставил приползти в город. Я держал его в ошейнике и так и отдал охране на воротах. А тех что были с ним, с этим больным на всю голову главарем, я повесил сам, ни разу не жалея их.

Когда-то и мой отец также делал, жалел всех сирых и убогих. Пусть я и сам был таким, но я не просил милостыню и мало того, сам по возможности помогал тем, кому мог и видел, что им надо хоть чем-то помочь.

Проснулся я, как ни странно, вовремя, солнце не успело набрать высоты, и, сполоснувшись в речке, продолжил то, на чем вчера и закончил, вспоминая нашу близость с Циате. Даже не верилось, что мы были вместе. Все казалось словно каким-то нереальным. Вот его следы на растворе… Замесив еще раствора, я, обмотав голову тряпкой и надев штаны, что обычно носят под военной одеждой, принялся за работу. Тело было, как ни странно, отдохнувшим. Кушать пока не хотелось, и чувствовалась некая легкость и даже небрежность в движениях, когда я клал кирпич. К своему удивлению, я очень быстро вывел трубу и принялся чистить и приводить в порядок внутри дом.