Сладкая добыча. 15 лет спустя (СИ)

Для осуществления этого плана необходимо было ехать в город и посоветоваться с Ани, а потом там же и искать... Внезапно Лоренсу вдруг стало дурно, в груди защемило, голова закружилась и он начал задыхаться. Неужели он решится? Да, он был должен, обязан сделать это.

- Ник, приоткрой пожалуйста окно, – слабым голосом попросил он.

- Папочка, – тем временем заныл Лейли. – Папочка, ведь уже пришла весна, а ты мне обещал... Когда же мы поедем в город? Когда?

Лоренс с трудом отдышался, пришел в себя, а потом, с обычной улыбкой, обернулся к Лейли и ласково произнес спокойным и ровным голосом:

- Скоро, сыночек, очень скоро. Сегодня же вечером я переговорю об этом с нашим лордом, и мы начнем собирать вещи.

====== 7. Кристиан и Хел. ======

С того дня, как Кристиан впервые встретил Зигфрида, жизнь его внезапно превратилась в прекрасный и радужный сон, полный самых тревожных и одновременно великолепных предчувствий. Он находился под глубоким впечатлением, постоянно, вспоминая об этом оборотне, а иногда, по ночам, его сердце обрывалось куда-то прямо в глубину его естества, и сладкая истома растекалась по всему телу.

Кристи сам не понимал, что с ним творится, как и в какой степени он хочет этого альфу, но твердо осознавал, что он желал бы видеть рядом с собой Зига и как супруга, и как друга, и как отца, лишь бы тот стал его защитником в этом жестоком мире. Подсознательно он сразу понял, что Зиг – именно тот, кто сможет дать достойный отпор любой несправедливости, даже его собственному деспотичному и злобному отцу.

А отца Кристи боялись многие. Приезжающий в гости Говэн, порой, в разговоре начинал заискивать перед Мордаунтом и говорил гораздо более тихо и миролюбиво, особенно, когда Морди вдруг громогласно воспламенялся в адрес кого-нибудь сочной, бранной речью.

Кристи всем сердцем ненавидел своего законного отца такой лютой ненавистью, что ему от нее самому порой становилось страшно. Иногда, еще до рождения их альфенка, и папа Хел, пребывая с супругом то стонал, то кричал и просил пощады, из-за стены, Кристи невольно хотелось взяться за топор и обрушить его на голову своего жестокого родителя. Все его нутро начинало трястись от бессильной ярости, и он отчаянно кусал подушку, чувствуя, что он либо, все же, убьет того, кто породил его на свет, либо сам покончит с собой, так как был не в силах был выносить то, что творилось в их, так называемой, семье.

Кристи часто слышал, как по ночам сдавленно, стараясь не шуметь, рядом всхлипывал в рыданиях его папа, при этом стараясь делать вид, что спит. Никогда Кристи не сможет простить отцу то, что тот сделал с его папой! Никогда!

Хотя Кристи не знал иного обращения, он остро чувствовал, что все должно было по идее происходить иначе. Он знал, что другие омеги не ходили в синяках, не сжимались в комок при появлении их альф, а свое мнение высказывали твердо и уверенно, к тому же еще и хвастались подарками от своих супругов.

Сейчас, с рождением их ненаглядного и любимого Тэда, жизнь их, можно сказать, значительно улучшилась, сгладив острые углы. Морди ходил чаще всего довольный, едко подшучивая и отпуская пошлые шуточки в адрес Хела и своего сына-омежки. Все колотушки на это время почти прекратились. Отец больше не приглашал к себе в постель своего супруга, ведь главная миссия омеги, считалось, была теперь выполнена.

Морди даже иногда брал на руки своего альфенка, громко при этом гоготал, корчил ребеночку страшные рожи и подкидывал его высоко вверх, от чего малыш начинал неизменно громко плакать. При виде этих игр, сердца Хела и Кристи буквально разрывались от страха. Вдруг детка ударится головой об потолок! На этом все отцовское воспитание заканчивалось, и пьяный Морди, свято исполнив, как он считал, свой отцовский долг, удовлетворенно заваливался храпеть в свою комнату на огромную кровать, тогда, как они, втроем, ютились в одной душной комнатушке с крошечным оконцем.

И чем они с папой могли похвастаться? Ни ванной, ни туалета, ни телевизора, а об интернете или мобильных телефонах они даже и не мечтали. Сотовый был только у Мордаунта, и тот частенько при них важно извлекал его из кармана своих широких штанов, просматривал сообщения и загадочно ухмылялся. Хел и Кристи даже не представляли, как им пользоваться, а телевизор видели лишь в гостях, и то крайне редко. А за те блага цивилизации, которые появились с рождением альфенка, они должны были бесконечно целовать Мордаунту ноги и руки, выслушивая его желчные упреки.

А как они пережили те страшные дни, когда Морди загулял в поселке, а Кристи вдруг слег с высокой температурой? Хел, на последних сроках беременности, был вынужден колоть дрова, таскать их в комнату и топить печку, чтобы они не замерзли.

А глава семьи заявился несколькими днями позже, когда папа родил, без всякой врачебной помощи, и устроил пьяный скандал, что дома не прибрано и где попало валяются окровавленные тряпки, да и вообще ему нечего жрать! Именно тогда Кристи про себя окончательно решил, что сделает все, чтобы он с папой Хелом избавились от домашнего деспота и начали новую жизнь.

Кристи, периодически бывая в гостях в поселке и все тонко подмечая, отлично знал, что другие омеги живут гораздо лучше, совсем иначе! Так за что же они должны были благодарить своего альфу? За те редкие часы, в которые тот, бывая дома, их не оскорблял и не избивал? Или же за минимальные приличные условия в виде кухонной плиты или стиральной машинки, когда в доме не было ни туалета, ни ванной, ни телефона, ни отопления?

Все эти мысли, в сочетании с неистовой обидой на судьбу и своего отца, постоянно крутились у Кристи в голове. Он желал себе и своему папе гораздо лучшей участи. И он знал абсолютно твердо, что категорически не хотел вступить в брак с Дрочиэлем, который был ему глубоко омерзителен с первого момента их знакомства, и под которого отец собирался его подстелить. Все существо юного омежки восставало против этого союза.

А тут пришла новая беда. Однажды он проснулся от жутких спазмов в животе, бедрах и во всем теле. Пронзительным вскриком он позвал на помощь своего папу, наивно решив, что смертельно заболел или уже умирает. Хел тут же прибежал, сначала он обрадовался, поняв, что у омежки наступила первая течка, а потом вдруг горько разрыдался. Ведь ведь это означало, что отсрочки брака с Дрочиэлем больше не будет! Морди тут же после нее выдаст своего Кристи за сынка полицейского, как те давно и договаривались, вопреки желанию самого Кристиана!

Конечно же, скрыть течку от отца не удалось, как они не пытались. Как только тот заявился из леса, так сразу же хищно втянул ноздрями воздух и удовлетворенно произнес, обращаясь к Хелу:

- Ну, наконец-то! А то я уже решил, что и сынок твой, такой же бесплодный и фригидный, как ты сам, моль бесцветная. Собирай нашего омежку в поселок, а я поеду и договорюсь о всех условиях бракосочетания.

Оттечковал Кристи ударно, как и полагалось неизбалованному омеге. Он не лежал в постели связанный, а занимался тяжелым физическим трудом – колол и таскал дрова, носил воду в баню, работал в огороде. Свои обязанности он выполнял на автомате, а сама душа его надрывалась и призывала оборотня, единственное существо в мире, которое им вдруг посочувствовало и обещало спасти.

Панику его еще более усилила новость, которую после долгих размышлений ему высказал Хел. Нет, старший омега совсем не собирался сбегать и оставлять своего супруга. Нет, он не может, это выше его сил – превратиться в наложника оборотня. Да и сам Кристи тоже в опасности, так сказать, под прицелом. Пусть уж лучше жизнь их плывет по уже устоявшемуся мерному течению. Какие им даны судьбой альфы, то и хорошо, нужно уметь довольствоваться малым, а не смотреть, как живут другие. В общем, Хел полностью открестился от плана побега и сосредоточился на сборах юного омежки для передачи его в семью шерифа, бормоча, что там будет все просто великолепно, и Дрочиэль, бесспорно, достойный молодой альфа, который сильно его полюбит.