SEGUI IL TUO CUORE (ЛП)

– Ты всё равно слишком сильно рисковал, сынок.

– Я знаю, знаю. Я был рядом с ним во время многих кошмаров, Бёрт, но... Вы когда-нибудь любили кого-то? Какой глупый вопрос… Курт рассказывал мне о Вашей жене и он сказал, что это была настоящая любовь. Значит, Вы можете понять меня. Я бы остался рядом с Куртом даже только в качестве друга, если бы он хотел только этого. Но потом всё изменилось.

– Что изменилось?

– Курт. Курт изменился. Он приехал сюда, в Нью-Йорк, и больше не был тем сильным и уверенным Куртом, как когда-то. Он был в замешательстве, усталым, и был… слишком погружён в свою новую жизнь здесь. Мы снова встретились и, прошу Вас поверить, это произошло случайно. То есть, я знал, что он в Нью-Йорке, но мы нечасто созванивались после его отъезда из Лаймы. Отчасти, потому что я устал страдать за кого-то, кто, совершенно очевидно, не хотел меня. Отчасти, потому что он сам отдалился от меня. Он никогда не звонил, не искал меня. А потом мы опять увиделись в Starbucks. Что за клише, а? Тем не менее, для меня, это было чем-то вроде знака, о которых иногда говорят в фильмах. Может, это глупо... и всё же. Это был мой второй шанс, и я ухватился за него. Снова. Мне понадобилось два года, но в конце концов Курт... ну, Вы знаете. Принял меня, можно сказать. Или удовольствовался, если хотите, менее совершенной версией мужчины, о котором мечтал и видел сны.

– А когда между вами… всё это началось, ты не думал о том риске, которому подвергал моего сына или о Блейне и его боли?

– Да, разумеется, думал. Но вероятность, что Курт свяжет меня с воспоминаниями той ужасной ночи, была крайне мала. Меня там не было. Когда я пришёл, он уже потерял сознание и не видел меня, на самом деле, он ведь даже не знает, что я спас его, что если бы я приехал позже, он бы умер... господи! А Блейн… он... я лгал ему в течение семи лет, больше того, если разобраться, я начал делать это гораздо раньше... но я не мог поступить иначе.

– Почему?

– Потому что не хотел потерять его. И потому что я знал, что он простил бы меня. Блейн всегда это делает. Он один из лучших людей, каких я знаю. Трудно соперничать с этим, правда? Знаете, что он мне сказал, когда приехал сюда и обнаружил, что мы с Куртом уже даже жили вместе? Он сказал, что он не против, понимаете? Сначала он кричал и страшно ругался некоторое время, но не поднял на меня руку. Не оскорбил. Не перестал со мной разговаривать. Я с ума сходил, потому что не знал, что с моей дочерью, но мог отчетливо видеть, как его сердце разбилось на тысячу осколков, и всё равно он сказал, что не против. Что если Курт счастлив и в безопасности, он... не против. Я дико разозлился на него за эти слова.

– Ты разозлился только из-за этих слов, сынок?

– Нет, я бесился, потому что он ещё раз оказался лучше меня. Поэтому я загнал его в ловушку абсурдным обещанием, которое, я знал, он сдержит, во что бы то ни стало. Если бы я знал, что проваляюсь десять месяцев в коме и что именно это обещание поможет ему вернуться в жизнь Курта, никогда бы не сделал ничего подобного. Курт ужасно рискует с ним рядом, и Вы это тоже знаете.

– Может быть. А может, и нет. То, что я знаю насчёт Блейна, так это то, что, на данный момент, из вас двоих, как ни парадоксально, он был наиболее честен. И что я не знаю никого, с кем мой сын был бы в большей безопасности, чем он, – Бёрт бросил быстрый взгляд на Бастиана и добавил: – кроме тебя, разумеется. Было бы несправедливым утверждать обратное. Я доверяю моему сыну и знаю, что он сделает правильный выбор… правильный для него. Тебе бы тоже следовало доверять ему, если ты правда его любишь – а я знаю, что это так – и принять то, что он решит сделать. Но если есть что-то ещё, что я должен знать, и что ты всё ещё скрываешь, скажи мне сейчас, Себастиан. Речь о жизни моего сына, и я не намерен оставаться пассивным наблюдателем.

И что ещё мог сказать ему Себастиан?

Рассказать о Тэде? О своей ссоре с Блейном и о том, что он попросил его исчезнуть? О кольце с его абсурдной надписью?

Какого чёрта он задумал сделать перед тем как случилась авария? И почему именно об этом он забыл? В самом деле, на этот раз.

У судьбы странное чувство юмора.

Она приковала его к кровати на десять месяцев.

Сделала так, чтобы он оказался вынужден встретиться лицом к лицу со всеми своими ошибками и ложью, но при этом лишила его любых средств для собственной защиты. При условии, что таковые существовали...

– Больше ничего, – сказал он.

Его голова снова пульсировала, и он знал, что от этого до чистейшей боли путь короток, и это заставляло его нервничать.

Себастиан не хотел, чтобы Эрика видела его таким.

Уже целый месяц он ждал возможности повидаться с ней и сейчас хотел лишь насладиться её обществом, и посмотреть, как она отреагирует, когда познакомится с Куртом.

Его желание осуществилось через час.

Курт вышел из душа и готовил что-то на обед.

Себастиан и Бёрт мирно сидели на диване, глядя телевизор, и Бёрт вводил его в курс последних результатов сборной американского хоккея на льду, за которую оба болели.

Серьёзный разговор был отложен.

То есть, пока отложен, но только на время, и Бас знал это.

Он думал, где был Блейн.

Его дорожная сумка всё ещё лежала возле двери, и Смайт опасался, как бы он не выбрал именно этот момент, чтобы вернуться… Тогда Курт узнал бы, что он вышвырнул его из дома, и Бёрт тоже.

Как раз то, чего он хотел бы избежать.

Для протокола, он нисколько не сожалел о том, что ударил его …

Ох, да кого он, чёрт возьми, хотел обмануть?

Он чувствовал себя последней тварью из-за этого удара.

Несмотря на все те вещи, которые Блейн сказал ему.

И от одной мысли о которых его до сих пор тошнило.

Тэд, его Тэд… Нет! Он не должен был больше думать о нём в этом смысле.

Затем раздался звонок в дверь, и Бас забыл обо всём.

О собственной лжи, о Блейне, об этом дурацком кольце.

Бёрт помог ему, и он с трудом поднялся с дивана, а Курт побежал открывать дверь.

Первое, что увидел Бас была Фейт.

Они очень давно не виделись.

И Себастиан рад был видеть, что она была в порядке, в форме и по-прежнему очень красива.

Волосы у нее сильно отросли, и, возможно, она набрала пару килограмм, но была прекрасна, как всегда.

Было время, когда Бас часто задумывался, что бы было, если бы он решил жениться на Фейт, чтобы создать с ней и Эрикой традиционную семью.

Такое случалось, главным образом, когда его особенно выводили из себя отношения с Тэдом или оттого, что приходилось разрываться между ним и Куртом.

В такие моменты мысль о создании традиционной семьи не казалась ему такой уж абстрактной.

И если бы его чувства к девушке, хоть отчасти, можно было бы сравнить с тем, что он чувствовал к Курту и Тэду, возможно, он был бы самым счастливым человеком на земле.

Но это было не так.

Он заметил, что Фейт смотрит на него, по-прежнему стоя в дверях, со слезами на глазах.

Он ободряюще улыбнулся ей, спрашивая себя, где была Эрика, её было нигде не видно и... ох, нет, вот она.

Пряталась за юбку матери.

Выглядывала только её хорошенькая головка.

И когда глаза малышки, такие же зелёные, как и у отца, встретились с его, Бас отчётливо увидел, что радость озарила эту мордашку.

Эрика вышла из-за матери так, что Бас мог видеть ее как следует, и... Боже, как же она выросла!

Что ж, он не видел её почти год.

Девочка сильно вытянулась и немного похудела.

Её волосы отросли, и, судя по цветастому пальто, страсть к Hello kitty, должно быть, прошла в пользу Winx.

– Маленькая моя… – было всё, что Бас смог сказать надтреснутым от волнения голосом.

– Дядя Басси, ты вернулся! – закричала малышка, бросаясь ему навстречу, и он немедленно посадил её себе на шею, пусть даже это стоило ему значительных усилий.

Курт был поражён, насколько эта девочка была похожа на Себастиана.