Сладкая борьба (СИ)

– Знаешь, ребята скоро разъедутся, – тихо сказал Кеннет, прижимая меня к себе, – и мы ещё долго не увидимся, наверное. Так что сейчас было бы самое время кое в чём им признаться. Пойми меня правильно, Мэл, – поспешил заверить альфа, – я не давлю на тебя, просто я подумал, что тебе легче будет выйти сначала к близким.

Я действительно подумал над его предложением пару минут, но потом почувствовал, что сейчас этого делать не стоит.

– Не хочу портить им каникулы, – сказал я, Кеннет нахмурился от такого ответа, и мне пришлось пояснить, – шутка. Просто пока рано, я это чувствую.

– Как скажешь, – перешёл на шёпот Кеннет и нашёл своими губами мои. Я подарил ему нежный покорный поцелуй и, прежде чем мы ко всем вернулись, альфа выдохнул, – я люблю тебя.

– Знаю, Ваше Величество, знаю, – улыбнулся я.

Именно в последнее наше утро, я понял, как же было обидно терять академию, ведь именно благодаря ей, все мы сейчас были здесь. Ариэль дорвался-таки до ненавистных Джокеру ботиночек и носился по всему дому за псом, пока Коул паковал их с котёнком вещи в авто. Арчи с Ричи тоже неторопливо собирались. Я узнал, что Ричи был в процессе вступления в семейное дело, Арчи последние два месяца стажировался в Лондонском гражданском суде.

– Как ты? – спросил я альфу, протянув чашку крепкого чая, когда выцепил его из общей суматохи сборов.

– Почти хорошо, – честно сказал он, поглядывая в сторону Ричи, – но я почему-то ещё надеюсь.

– Я надеюсь не меньше тебя, – ответил я и легонько сжал его плечо. Однако моя попытка улыбнуться так и не увенчалась успехом.

– Мэл, – Арчи потёрся щекой об мою руку, – там всё так сложно, ты даже не представляешь себе. Был бы Рич из семейства попроще, то всё могло бы сложиться куда лучше, а так… Но врать тебе не буду, я всё ещё почему-то надеюсь.

Альфа ушёл дальше собирать вещи, а его место занял Кеннет и заметил мой грустный взгляд. Я не стал дожидаться расспросов и сознался первым:

– Мне так жалко терять академию, Кенни, – Кенни на это фыркнул снисходительно, – нет, ты не понимаешь. Мы ведь познакомились с тобой в ней, защищали её честь все вместе, мирились и ссорились там, а теперь теряем её только из-за того, что Директор захотел, чтобы в ней учились не только альфы. Ты хоть понимаешь насколько это иронично? Омегам запрещено учиться в академии, названной в честь одного из них.

– Академия названа в честь омеги? – удивился Кеннет.

Я уверенно кивнул:

– Ну да, Святой Джордж – омега, покровитель молодых умов, ну или по-современному – учеников и студентов.

– Не знал этого о ней, – задумчиво хмыкнул Кеннет.

– Да мне кажется, даже Ари этого не знает, хотя является одним из потомков её основателей, – я как обычно выставил себя всезнайкой, а дальше меня понесло, – преподавание вообще до Девятнадцатого века было чисто омежьей профессией. Из-за сильного влияния церкви научное направление было крайне непопулярным, но постепенно общество становилось светским, и когда государство разглядело в профессии преподавателя престиж, то быстренько перетянуло одеяло на себя, предоставив, как следствие, больше рабочих мест альфам и бетам, а не омегам. А мы так и остались в тени, – вздохнул я.

Кеннет немного удивлённо глянул на меня, а потом задумчиво склонил голову на бок и уставился пространство:

– И вот со всеми этими знаниями ты никогда не задумывался, что ты можешь быть не единственным омегой в академии?

– Ну, почему же, вон, Ари ещё есть, – кивнул в сторону котёнка я.

– Нет, думай глубже, Мэл. Что, если ты не один догадался притворяться альфой, чтобы попасть в вуз? Что, если это происходило на протяжении нескольких поколений?

– Ты же не думаешь, что никто из администрации об этом не догадался бы?

– Может и догадался, – пожал плечами Кеннет и снова взглянул на меня, – но ничего не стал с этим делать. Как там говорил папуля Ари про своего прадеда?

– Он был гениальным новатором и либералом, – повторил слово в слово я речь Грэмма, – тогда почему Директор об этом не рассказал мне?

– С чего ты взял, что он знает, – предположил Кеннет, – тайна, в конце концов, должна оставаться тайной.

– Допустим, но как это может помочь спасти академию? – всё ещё не понимал я.

– Грэмм говорил, что ты был козырем – реальным примером того, что один пункт из его проекта уже работает. Но только один. А что, если мы докажем, что и другой пункт выполняется – омеги могли пачками выпускаться из академии на протяжении всего последнего столетия, и делали это прямо под чутким носом руководства. Доказать то, что администрация была не в курсе всего этого будет гораздо сложней, чем наоборот…

– Государству придется признать статус омег легитимным, – ахнул я в шоке.

– Ну или хотя бы оставить академию частной, – предложил Кеннет.

Я и глазом не успел моргнуть, как альфа уже собрал всех вокруг.

– Ребят, а не хотите спасти академию? – предложил он.

– Как именно? – спросил Ричи.

Кеннет от такого вопроса поморщился, но ответил:

– Ну, было бы неплохо надолго закопаться в архивах академии, тщательно изучая всех её выпускников.

– И что нужно будет искать? – спросил Арчи.

Мой альфа оглядел всех собравшихся и хищно улыбнулся:

– Компромат.

Где-то между ночной перепиской с друзьями и попытками писать диплом, когда мне не переставая снились переодетые в альф омеги времён ренессанса, я чуть не разбудил Кеннета одной глубокой ночью. Не специально, просто я вскочил с постели и начал расхаживать по комнате из стороны в сторону, пытаясь осмыслить только что обретённое понимание ещё одной детали.

Прайд уже пару дней активно пытался со мной связаться в попытке узнать ответ на своё предложение, и по телефону я снова слышал этого острого на язык молодого политика. И пока я придумывал отговорки, чтобы отсрочить отказ, у меня никак не выходила из головы наша последняя встреча, где он больше походил на пациента стоматологического кабинета после наркоза. А потом один омега из прислуги поместья попросил у меня пару таблеток подавителей, и уже через несколько минут перед своими глазами я видел похожее поведение.

Мириам Прайд с самого начала был прав, когда говорил, что мы с ним похожи больше, чем это кажется на первый взгляд. Новый Директор, как и многие альфы в нашей академии, оказался омегой. Эта догадка мало того, что ответила на многие мои вопросы о мистере Прайде, но ещё и, к большому моему удивлению, заставила изменить свой ответ относительно его предложения.

Мужчина по-прежнему вызывал у меня страх в купе с набором других отрицательных эмоций, но причина их теперь немного изменилась. Я видел в нём себя. Себя, который решил бы всю жизнь притворяться альфой, и то, что демонстрировал Прайд мне совсем не нравилось. Я ещё не знал, кем хочу стать после выпуска, но перспектива эгоистичного манипулятора без принципов меня совсем не прельщала.

Шантажист из меня тоже был никудышный, поэтому я пока не понимал, что можно было сделать с моей внезапной догадкой о Прайде, однако сблизиться с ним стало для меня одной из главных целей – интуиция подсказывала, что сделать мне надо именно это.

На следующие двенадцать недель мы с Кеннетом, Арчи, Ричи и Коулом буквально поселились в академическом архиве, внимательно изучая каждого её ученика. Нам повезло в одном – из Академии Святого Джорджа и правда выходили только сливки общества. Будь это девяносто лет назад или девять, а газетные статьи или современные блоги буквально пестрели нужными упоминаниями. В каждом потоке выпускников всегда обнаруживался небольшой процент студентов, которые спешили изменить имя или фамилию сразу после окончания вуза, и вот тут-то наши лже-альфы и находились. Они строили карьеру и заводили семьи, думая, что их маленький обман будет незаметен. Кто-то, благодаря семейным связям, и вовсе перебирался в страну с более либеральными законами. Проблема заключалась лишь в том, что большинство из них всё ещё были живы и здоровы, и совсем не должны были быть в восторге от скорого разоблачения. И тут на арену выходил Ариэль.