Великолепная семерка (СИ)

— Она скоро закончится, — зашептал мягко, с нежностью. — Погремит и уйдет. — В его руках было тепло. Не видно молний, почти не слышно грома. Почти не страшно. — Все хорошо, котенок. Я с тобой.

Прятаться в чужих руках в таком возрасте было почти так же смешно, как бояться грозы. И Яранг бы рассмеялся, если бы растворяющийся страх не высек злые слезы. И правда котенок.

— Прости, — его хватило на виноватый выдох. Никому не нравится слабый партнер.

— Глупости, — отрезал Июм. Отстранил его от себя, коснулся мокрого уголка глаз. — Глупости, Рыжик. Мы все чего-то боимся.

— Грозу боятся только дети. И то не все.

— Взрослые тоже боятся. Только лучше это скрывают. Тебе надо было разбудить меня с самого начала.

— Ты устал за день…

— О, прекрати. Я, может, и делаю вид крутого самца, но таким меня делаешь ты. Ты заботишься обо мне. Ты прикрываешь меня своей широкой спиной. Ты меня балуешь. И укрыть тебя от грозы — это самое малое, что могу сделать я. И не в ответ, а потому что не хочу, чтобы ты боялся. И потому что люблю тебя, Рыжик. Это естественно — помогать тому, кого любишь.

Яранг закусил губу почти до крови. Гром, молнии, страх — все ушло, растворилось. Июм никогда раньше не говорил ему, что любит. Он показывал это делами, доказывал телом, но словами — никогда.

— Знаешь… — губы Яранга дернулись в слабой улыбке. — Это того стоило. Всю жизнь бояться грозы, чтобы во время одной из них услышать это от тебя.

Июм коснулся его губ поцелуем.

— Очень надеюсь, что когда начнется следующая гроза…

— Я вспомню это, — закончил за него Яранг, обнимая его с силой.

Кажется, он больше не боится гроз.

========== 5 и 6. Артур и Даймонд ==========

А вот сейчас это реальное PWP в рейтинге NC-17. Но какая парочка, такая и часть)

Дайм собирался на вечеринку. Обычно это приравнивалось к катастрофе локального масштаба. Он собирался пойти на вечеринку с Артуром. И это было уже стихийным бедствием. Потому что тогда Дайм превращался в сущего дьявола, всего лишь желая, чтобы его любимый человек на этой самой вечеринке был самым-самым лучшим, красивым и вообще…

Артур не сопротивлялся. Артур позволял делать с собой все, что угодно. Крутить в разные стороны, изображать из себя манекен и даже подушечку для иголок, когда забывшийся Дайм в азарте прихватывал его когтями. Ведь его Дайм был счастлив в эти моменты, как никогда, а что еще нужно для счастья самому Артуру? Всего чуть: чтобы с семьей все было в порядке.

— Повернись, — Дайм потянул его за плечо, разворачивая другим боком к свету, и Артур покорно выполнил его желание. С брюками они определились довольно быстро, но верх доводил Дайма до отчаяния. Он забраковал все имеющиеся у Артура рубашки, в ярости разодрал когтями одну, особо ему не понравившуюся, и принялся за создание своего очередного шедевра.

…Папа был уверен, что Дайм станет моделью. Или актером. Ну или еще каким-нибудь образом будет стоять под светом софитов и вспышек фотокамер. Но Дайм выбрал иной путь и под вспышками чаще оказывались вещи, созданные его руками. Даймонд стал модельером, ничуть, впрочем не удивив семью.

Надо признать, что с призванием он не ошибся. Остро чувствующий как и что нужно делать, чтобы одежда выглядела не только красивой, но и была удобной, он быстро завоевал признание среди собратьев по цеху и клиентов, которых становилось все больше. Разные ценовые категории, от костюма для занятия спортом до «высокой моды» — Дайм не обходил своим вниманием ничего. И если для создания женской одежды ему хватало своего вдохновения, то для мужской музой «работал» Артур. Это ему на самом деле Дайм придумывал рабочий комбинезон для возни в гараже. И ему же создавал костюм «на выход». Артур, уже забывший когда последний раз ходил в магазин одежды, обладал просто огромной коллекцией эксклюзивных вещей в одном экземпляре, потому что результат своей работы Дайму нравился в лучшем случае в двух случаях из пяти. Остальные три Артур забирал и вешал в шкаф.

Артур зашипел, когда опять забывшийся Дайм запустил в него свои коготки. Никогда не втягивающиеся полностью, они оставили на его теле достаточно следов, чтобы привлекать внимание на пляже. В конце концов, в сексе Дайм никогда особо не сдерживался, и чем медленнее двигался в нем Артур, тем глубже они были.

При воспоминании о последнем таком разе Артур невольно облизнулся. Перехватил рассеянный взгляд Дайма, которым тот проследил путь языка по губам, и сузил глаза. Кажется, у него есть шанс отвертеться от этой вечеринки. Дайм, конечно, собирался показать наконец свою «музу», но идея быть центром всеобщего внимания Артура совершенно не прельщала. Он обычный. А рядом с тонким, красивым Даймом будет смотреться и вовсе смешно.

— Эй. Ты опять начинаешь загоняться? — Дайм коснулся подбородка прохладными, грубоватыми от постоянной работы с нитками и иглой пальцами, разворачивая его голову к себе лицом. Артур только удивился в очередной раз тому, как быстро он может переключаться. Только же летал в облаках.

— Я не загоняюсь, — Артур напустил на себя беззаботный вид. — Тебе показалось.

— Не рассказывай мне сказки, — хмыкнул Даймонд. — Вот эта морщинка у тебя появляется, когда ты начинаешь страдать по какой-нибудь ерунде.

— Это не ерунда. Я просто не хочу, чтобы люди тыкали в меня пальцем, качали головами и сплетничали о том, что такой роскошный тип как ты, нашел в такой серости, как я. Ай!

— Скажи спасибо, что только так, — зашипел Дайм, тряся рукой в воздухе, которой чувствительно приложил его по макушке. — Когда ты прекратишь?

Артур выдохнул, взял его за плечи и развернул к зеркалу.

— Смотри. Что ты видишь?

Даймонд вскинул бровь и придирчиво изучил изображение. Вот он, немного растрепанный и с розовыми щеками от злости. И Артур. Высокий, с четкими и строгими чертами лица, широкими плечами, коротко-стриженными волосами, которые так приятно пропускать между пальцев. Красивый истинно мужской красотой, основательный, надежный. Дайм невольно облизнулся и пожал плечами.

— Тебя. И себя. А что?

Артур только застонал.

— Дайм… Хочешь скажу, что вижу я? Я вижу охренительно красивого кота, — он пригладил мгновенно вздыбившуюся шерстку на ухе, — рядом с которым стоит невнятный тип самой обычной внешности. Обычно меня этот факт не напрягает, ты же знаешь, но на этой вечеринке все только и будут говорить о том, что либо любовь зла, либо у тебя отвратительный вкус в выборе любовников.

— Отвратительнейший, — кивнул Дайм, сузив глаза. — У меня, у секретарши твоего босса, которая строит тебе глазки второй год подряд. У девочек-администраторов. У твоих клиентов, готовых расстаться с круглой суммой денег, лишь бы ты улыбнулся и провел еще один тест-драйв. А также еще кучи народа, которого я не знаю, но который точно есть. Вот просто отвратительный вкус. Может, хватит уже?

Артур озадаченно нахмурился.

— Тебе кажется…

Дайм развернулся к нему.

— Да даже если? Кому какая разница? Ты мой, и я никому отдавать тебя не собираюсь. И пусть завидуют молча. А теперь повернись, мне спинку закончить надо, времени и так немного.

Артур покорно развернулся…

…Идея была отвратительная. Надо было послушать Артура и никуда не идти. Но Дайму так хотелось рассказать о нем, показать. Артур — его муза, его вдохновение, и счастьем обладать им хотелось поделиться. Действительно глупая идея. Потому что сейчас Артур стоит в окружении кучи народа, улыбается, разговаривает. Чувствует себя напряженно, но это с непривычки, а как только освоится… Дайм не чувствовал себя брошенным, просто хотелось выцарапать как минимум две пары глаз, совсем уж бесстыже раздевающих Артура взглядами. Его, между прочим, Артура!

А вдруг… Вдруг ему понравится кто-нибудь из тех, кто окружает его и заглядывает в рот? И тогда… все? Дайм поджал губы и отвернулся. Поймал в стекле свое отражение и расстроился еще больше. Ушки поникли, хвост превратился в веревочку, а от унылого выражения лица удавиться захотелось даже ему самому. «Охренительно красивый кот», как же… Дайм закрыл глаза, прислушиваясь к смеху за спиной. Хорошо, что здесь нашелся темный уголок, в котором можно порефлексировать: сил держать лицо у него не было. А тут можно никому не улыбаться. И никто его тут не увидит.