Трэтеры (СИ)

А парень упрямый. Взгляд не отводит, словно дыру буравит. Неужели так понравились мои неземные глазки? Я слегка подалась вперед, обозначив уголками губ ухмылку, и была остановлена рукой сидящего рядом бойца. Этот был внушительнее своих товарищей по габаритам, а, казалось бы, куда еще?! Почти клон тех мордоворотов, что у нас в лаборатории охраной диктора Вирцега служат. Скуластое лицо, густые белёсые ресницы и брови и совершенно бесцветно-льдистые глаза. Терпеть такие не могу. Они меня нервируют, напоминая рыбий взгляд доктора. Пренебрежительно фыркнув, прислонилась обратно к спинке сиденья.

Уставилась следующему. Шатен. Тело жилистое, значит, должен быть юрким. Чуть постарше чернявого, но младше Грифа. Черты лица довольно приятные, и, в отличие от смуглого брюнета, шоколадный цвет кожи этот точно не приобрел под жарким солнцем тропиков. Метис? Чей? Индейцы? Испанцы? Жаль, я не знаток . Он мной не интересовался, кинув один раз взгляд в мою сторону, остальное время спокойно смотрел в пол, словно о чем-то глубоко задумавшись.

Наконец, наш транспорт пошел на снижение. К лучшему, а то ноги потихоньку начали подмерзать. Спасибо апгрейду от доктора, мерзну я крайне редко.

У них как с фантазией? Архитектура - отстой. Штампуют одно к одному. Никакого полета мысли. База как база. Их что, киностудии для съемок сдают? Стоило нашей группе покинуть вертушку, как мгновенно образовался еще один круг охраны, и с таким усиленным двойным кольцом мы двинулись к воротам в бункер.

Зевак набралось немало, даром что военные. Все взгляды устремились на меня, чудесАтую. А где еще увидишь босую, лысую, полуголую женщину, идущую под конвоем десятка вооружённых мужиков и мило улыбающуюся, вернее, предвкушающе скалящуюся? Это как же надо меня бояться, чтобы сопровождать в таком количестве? Удивительно, неужели я настолько опасна? Самой уже интересно, чего именно во мне они опасаются.

Комфорта здесь оказалось поменьше. Пол тепло не отдавал, неприятно холодя ступни. Смогу ли я подхватить простуду, шляясь по металлическим переходам без обуви? Забавно было бы глянуть на рожу доктора, когда я, сидя в пыточной, шмыгала бы носом и высмаркивалась на пол каждые три минуты. Причем последнее я бы дела с мстительной радостью. Попросить обувку, что ли, раз сами не в состоянии докумекать? Открыла рот, собираясь задать вопрос, но заметила, как дернулся молоденький паренек, идущий во втором ряду, и закрыла обратно. Кто его знает, пискнешь, а в тебя пальнут с перепуга. А дырку же потом не запломбируешь.

Гигантомания прогрессирует? Зачем строят такие огромные ангары? Для самолетов и космических линкоров? Шучу. Но взлетной полосы у базы не заметила, только вертолетные площадки и широкая дорога, уходящая в сторону леса. Ай, плевать, сейчас более интересно, для чего я здесь? С какой такой радости меня выцарапали из цепких ручонок доктора, его драгоценность?

На мою радость, нам подогнали небольшой грузовичок с откидным бортом и лавочками в кузове. Отлично, меньше топать. В машину забрались я и первая группа, рассевшись с комфортом, но не забывая при этом держать меня на мушке. Лишь бы кочек не было, пальнут же ни за что, обидно будет.

Местный пассажирский транспорт неспешно тронулся вглубь базы. Старательно запоминая маршрут на случай спонтанного побега, криво ухмыльнулась настороженно следящему за мной черноглазому. Не доверяет парень, и правильно делает. Если встанет на моем пути, убью, не задумываясь. Весь альтруизм из меня давно выкорчевали. Разве что еще к детям что-то человеческое из чувств осталось. Наверное. Материнский инстинкт - вещь такая, передается из поколения в поколение, просто так не уничтожишь. Тем более во мне.

В помещении, куда меня доставили, ждали трое. Двое мужчин в возрасте. Военная форма, погон не видно, но определённо чин высокий, слишком много в глазах высокомерия.

Помимо этих двоих, присутствовал еще один персонаж. Женщина. Вероятнее всего, секретарь, слишком шпильки высокие, юбка короткая и помада ярко-красная для простой служащей. Ее пренебрежительный взгляд задел за живое — странно, у меня еще есть что задевать? Слишком ухожена сучка, аж зависть берет. Невольно посмотрела на свои пятнистые руки с черными ногтями. И, перехватив сочувствующий взгляд кареглазого метиса, криво ухмыльнулась, вздернув подбородок. Наплевать, главное, я отомстила. За сына и умереть не жалко!

— Это и есть будущее нашей армии? — один из офицеров, скривившись, словно нажрался лимона, кончиками пальцев задрал мой подбородок, чтобы якобы с превосходством глянуть в глаза низшей неразумной твари, то есть мне. Не удивлена, но неприятно, хотя я уже привыкла к таким вот пренебрежительным жестам. Так с собой я позволяла поступать только проклятому доктору, и то лишь потому, что до дрожи в руках боялась подвергнуться очередному тесту. А этот хмырь все, что сможет сделать, так это пристрелить на месте. Не знаю даже, плоха ли такая возможность или нет? — Не внушает страха. Они там все такие мерзкие на вид?

— По возращении предложу нашему маньяку твою кандидатуру. Тебе понравится, — огрызнулась я, с наслаждением видя, как белеет, а затем багровеет от ярости морда начальства.

Черт! Как же я не заметила, какая сволочь активировала капсулу?! Но кто-то из присутствующих, однозначно. Хреново, придется вычислить и мерзкие ручонки повыдирать, чтобы не баловался лишний раз. А пока делаю вид, что очень больно, и дергаюсь в мнимых судорогах. Но все же разряды хорошие, ошейник послабее будет. Секунда, вторая, и все прекратилось. Привычно тряхнула головой, разгоняя слабую муть перед глазами, поднялась на ноги и, с презрением посмотрев прямо в глаза старому деградировавшему ослу, сплюнула на пол. Не знаю, что он собирался делать, озверело рванувшись ко мне, но его успели остановить.

Второй активизировался, видимо, сделав какие-то свои выводы и вдосталь насладившись спектаклем:

— Переоденьте ее во что-нибудь нормальное, смотреть тошно. И дайте ей обувь. Мы же не звери.

Добрый и злой полицейский? Неужели в эти классические игры до сих пор играют?!

На этом аудиенция закончилась. Взяв в кольцо, люди Грифа отвезли меня к складу. С подбором камуфляжа по фигуре не торопили. Кладовщик, пожилой мужик с протезом вместо левой руки, умело подогнал необходимую форму. Скинув с себя опостылевший халат, я с наслаждением натянула выданные вещи, предварительно, как ненормальная, уткнувшись в них носом и вдохнув запах новенькой ткани. Мужики никак на мое чудачество не отреагировали. А когда взяла в руки берцы, чуть не прослезилась. Обувь села, как влитая.

А ведь вернуться обратно в лабораторию к безумным тестам доктора равносильно смерти. И чем больше я вновь окунаюсь в нормальный мир, тем сильнее хочется бороться за свою жизнь. И все же, при всей кажущейся моральной силе, я слаба. Слаба, как котенок, и каждый так и норовит пнуть и обидеть. Тьфу, понесло на слезливость. Я сама при удобном случае обидеть могу так, что не соберёшь. И все же… Снова ходить босиком, беспрекословно садиться в проклятое кресло, гадать, последний раз ты дышишь или нет, перебарывать жуткие боли, лихорадку, агонию тела и разума… Устала. Если постараться, можно попробовать застрелиться, на крайний случай. Но жить-то хочется, черт побери! Оказывается, чем ближе ты к грани, тем сильнее тебе хочется жить…

— Треф, Киви, Хвар, она ваша. Проводите ее в столовую, пусть поест, — приказал Гриф.

Я хихикнула, снова вернулось настроение. Привыкла жить одной минутой, видимо, так и лучше. Ненормальные какие-то клички. Что бы они значили? Особенно интересно, Киви? Зеленый, кислый и мохнатый, что ли?

— А кто Киви? — не хочу помереть от любопытства.

Шоколадка улыбнулся, показывая очаровательную ямочку на щеке, от которой я зависла, и внутри снова началась борьба с гормонами.

— Идем, — кивнул в сторону белесый.

— Почему Киви? — не утерпела я. Парни переглянулись и улыбнулись.