Твой силуэт как иллюзия (СИ)

— Ничего не трогай, — донеслось до неё от двери. — Эти документы очень важны.

— Копии самых сочных страниц порножурналов? — съехидничала Антонова, оборачиваясь к Славе.

— Умой рожу и сделай что-нибудь со своим гнездом на голове. Потом я отвезу тебя домой. Не люблю ждать, так что поторопись. И не шуми. Разбудишь Мишку — убью, — Бессонов круто развернулся и вышел из комнаты.

— Вот урод, — прошипела Алеся и вышла следом за ним.

Взглянув на себя в зеркало в ванной комнате, она ужаснулась: тушь размазана по лицу, волосы всклокочены, на щеке след от подушки. Красотка, ничего не скажешь… Кое-как приведя себя в порядок, она пошла на резкий запах кофе. Слава нашёлся на кухне, а умопомрачительный запах исходил из чашки в его руке.

— Можно и мне кофе? — рискнула спросить она.

— В турке осталось. Если хочешь есть, загляни в холодильник, — голос мужчины был бесцветным.

— Спасибо, я только кофе, — Антонова ополоснула чашку, стоящую в раковине, и вылила в неё остатки кофе. Присев напротив Бессонова, она старалась не смотреть на него и молча глотала горячую жидкость.

— Пошевеливайся, у меня ещё много дел.

— Я могу вызвать такси.

— Я отвезу. Мишка попросил.

— Ты сделаешь всё, что он скажет?

— Я не сломаюсь, выполнив просьбу друга.

— А если он попросит спрыгнуть со скалы?

— Разве я смогу отказать ему в последнем желании?

— Почему в последнем?

— Потому что он прыгнет вместе со мной.

— Типа мужская дружба? Вы больше на парочку похожи.

— Не старайся, тебе всё равно не понять.

— Где уж нам…

— Действительно. Жду в коридоре, — Слава резко поднялся, со стуком поставив чашку на стол. — Шевелись. Твоя сумка в машине.

— Иду я, иду, — девушка поспешно допила кофе и, вздохнув, оставила чашку на столе, как и хозяин квартиры. Быть может, если бы с ней были хоть немного дружелюбнее, она бы расщедрилась на мытьё посуды.

В коридоре, оттолкнув Бессонова в сторону, она обнаружила свои туфли в обувной полке и с тоской взглянула на них: ей только на шпильках сейчас выхаживать.

— Живее, — мужчина распахнул дверь, приглашая Алесю на выход.

— Ты такой гостеприимный, слов нет.

— Рад, что тебе понравилось. Надеюсь, больше ты здесь не появишься. А ещё лучше, если я вообще вижу тебя в последний раз. Я не Мишка, я не добренький.

— Наши надежды совпадают.

Когда Алеся вернулась, в доме было тихо. Оно и понятно: Олега сейчас не найти, родители на работе, а няня с Кирой на прогулке. Но где же…

— Ну и видок у тебя, сестрёнка! — Егор появился из ниоткуда. — Весёлая ночка?

— Не твоё дело! Где Олег?

— В тренажёрке. Напомни, у какой подруги ты ночевала? — прищурился парень.

— Отвали! — девушка бегом поднялась наверх, желая спрятаться в своей комнате. Передозировка общения с моральными уродами.

Смирнов хмыкнул, взял со столика в гостиной наушники, за которыми приходил, и вернулся в сад, где его ждала Женя, устроившаяся в гамаке, висящем между двумя яблонями.

— Двигайся, — Егор нагло полез в гамак.

— Горик, он не выдержит! — заворчала Копейкина.

— Да ладно? Нас двоих он вместит, — парень вытянулся на длину всего гамака, крепко прижав к себе дёргающееся тело. — Лежи спокойно, — он смотрел в серо-голубые глаза и улыбался. — Ты тёплая.

— Ты тоже не ледышка, — Женя стянула с шеи Смирнова наушники и подсоединила их к своему телефону. — Держи, — она ловко воткнула один наушник ему в ухо, а другой себе. Включив музыку, она с трудом запихала телефон в карман и обняла освободившейся рукой Егора. Музыка играла тихо, так что они могли свободно разговаривать.

— Как твои глаза?

— Хорошо. Даже на солнце больше не реагирую, как раньше, — Егор моргнул несколько раз, как бы подтверждая, что всё в порядке. — Может, и тебе стоит сделать операцию?

— Да нет. Пока терпимо. Не люблю больницы, ты же знаешь.

— Я тоже. Спасибо, что тогда была со мной, Жень.

— Перестань. Ты не должен был оставаться один.

Когда Лариса примчалась в Россию, она забрала сына и узнала от него спустя время при случайном разговоре, что Роман планировал операцию по восстановлению зрения. Быстро изменив планы, она потащила Егора в Германию, в город Любек. Пусть операция и не была очень сложной, но ребёнок всё равно боялся, а Лариса лишь орала на него, называя трусом, и в итоге просто спихнула на врачей. Мальчик понимал, что мать сделает всё, чтобы Роман до него не добрался, да и сам не хотел дёргать отца с Татьяной, которая только отошла от родов. Но страх вынудил его хоть с кем-то поделиться переживаниями, и он связался с Женей. Удивительно, но в день, назначенный для операции, она появилась перед ним настоящим чудом, святой, спасительницей. Копейкина успокаивала мальчика, держа в своих объятиях. Она никому ничего не рассказала, как и обещала. Просто взяла несколько выходных, купила билет на самолёт и без каких-либо объяснений рванула в другую страну лишь для того, чтобы провести полчаса рядом с напуганным мальчишкой. Полчаса — это много или мало? Полчаса порой целая жизнь.

Когда слов не осталось, Женя поцеловала Егора. По-настоящему. По-взрослому.

Операция была успешно проведена, Копейкина уже вернулась в Россию и рассказала обо всём Роману, Лариса увезла сына в Швецию, а он всё ещё не мог прийти в себя после своего первого поцелуя, перевернувшего его маленький мирок.

Мальчик начал меняться, почувствовав немного уверенности. И это был робкий шажок на пути становления новой личности. А после было ещё много чего, сделавшего из Егора того, кем он теперь являлся. Но Женя, тепло её рук и губ тогда, когда казалось, что нет ничего, кроме страха и боли, — это отпечаталось в сознании парня навсегда.

— Помнишь? — Смирнов осторожно коснулся пальцами тонких губ девушки.

— Конечно. Не каждый день целую в засос ребёнка, — она засмеялась. — Ты так трясся, что я сама начала бояться и ничего умнее не придумала.

— Ты правильно сделала. От шока я перестал думать о предстоящей операции и тупо делал то, что говорили врачи. Я никогда не забуду этого, — Егор, задумавшись на несколько секунд, всё же решился и мимолётно коснулся губ девушки своими. Отстранившись, он улыбнулся и прошептал: — Это всё, что мы можем себе позволить.

— М? — Копейкина, не расслышав, вытащила наушник.

— Ничего. Слушай музыку.

— Лучше расскажи мне, мой юный друг, как у тебя дела на интимном фронте?

— Отлично. Но первый раз я точно буду ещё очень долго вспоминать, — парень хохотнул.

— Всё было так плохо?

— Я слился раньше, чем понял, что происходит.

— Это нормально. Сейчас всё в порядке?

— Никто не жаловался.

— Эх, молодость! — тяжело вздохнула Женя. — Гуляй, пока молодой, Горик.

— А где же пожелания счастья и любви? — притворно ужаснулся Смирнов.

— Не смеши. Херня всё это. И будет эта херня, когда придёт её время. Не торопись жить. Наслаждайся.

— Женщина, в тебе есть хоть капля романтики?

— Я её ещё в школе потеряла.

— Боюсь даже спрашивать…

***

Дмитрий поморщился: ужасно болела голова. Виски давило так, что, казалось, череп вот-вот лопнет.

— Дмитрий Александрович, ваш кофе, — Татьяна бесшумно вошла в кабинет и поставила на стол шефа поднос с дымящейся чашкой и пирожками. — Там Захарова рвётся к вам.

— Пошла она, — простонал мужчина. — Позже. Пусть придёт позже.

— Дим, что с тобой? — Смирнова отбросила формальности в один момент. — Тебе плохо?

— Танюш, не могу, сдохну сейчас. Есть от головы что-нибудь? Топор не предлагай.

— Конечно, сейчас принесу. Может, домой поедешь?

— Не могу. Толик отгул взял на сегодня, они с Еськой у нас. Наташка попросила с мелким посидеть, ей в больницу нужно. Ты ведь знаешь, что Еся меня попросту добьёт.

— Она заболела?

— С желудком вторую неделю мучится.

— Ужасно. Тогда езжай к нам.

— Ага. Насколько я помню, у одной очень активной сотрудницы из Пашкиного отдела отпуск, и я могу без вариантов сказать, где и с кем она его проводит.