Любовь во всех ее проявлениях (СИ)

- Какого хрена, - волнения стало еще больше, но он успокаивал себя тем, что, может быть, Баки просто что-то уронил, а ему показалось. Есть перехотелось абсолютно.

***

Cтив не спал всю ночь. Во-первых, потому что не хотелось, во-вторых потому что не мог. Сердце буквально вырывалось из грудной клетки. Он пару раз срывался позвонить, но боялся, что из-за этого они снова потеряют доверие друг к другу. Ровно без десяти семь в двери зашуршал ключ. Стив бросился в коридор так быстро, что по пути почти снес тумбочку.

- Стив? – голос Баки звучал хрипло. Он закрыл за собой дверь и снял ботинки. Роджерс не долго думая включил свет. – Только не кричи, пожалуйста, - Баки расстегнул куртку.

- Что…что с тобой произошло? – Стиву пришлось сильно постараться, чтобы выполнить просьбу Баки. У Джеймса на груди красовалось огромное красное пятно. И пятно это было явно не от соуса.

- Я все тебе расскажу, но сначала помоги мне, - только сейчас Роджерс заметил, что Джеймс еле стоит на ногах.

- О боже! Еще бы! – Стив тут же подхватил его под плечи. – Еще бы ты мне не рассказал! – он тащил Баки в ванную, а у самого ноги дрожали похлеще, чем на войне. В последний раз такое было, когда он потерял маленького Питера в торговом центре.

- Больно то как, - Баки жмурился и часто дышал. Стиву казалось, что время утекает, как и кровь из его груди. Если бы он не знал точно, что Баки – суперсолдат, если бы он не знал, что Баки обязательно выживет, ведь выживал в ситуациях и похуже, то непременно бы уже сошел с ума. Но Баки выживет, поэтому Стив опускает его на крышку унитаза и разрывает рубашку на его груди. Под рубашкой бронежилет – бесполезная штука для таких пуль. Он быстро расстегивает его на плечах и скидывает куда-то на пол.

- Какого хрена ты врал мне, черт возьми!? – вопит Стив, не ожидая ответа. Этими разговорами он больше отвлекает сам себя. Отвлекает от дурацких мыслей и страха, что окатил его с головой. Он оставляет Баки всего на минуту, чтобы достать из шкафчика аптечку, что приготовлена специально для таких случаев. – Зачем это в продуктовом бронежилеты, а, Барнс? Кто тебя подстрелил? Продавец овощей? Чертов Барнс, ты у меня попляшешь! – кричал он, жмурясь и доставая пинцетом снаряды. Они летели в раковину, вместе с кусочками плоти. И от этого у Стива кружилась голова. Как же он был рад, что Питера не было дома в этот момент.

- Прости меня, - шептал Баки синюшными губами, а Роджерсу хотелось реветь. Да разве он обижался? Да, он злится, но злится не на Барнса. Разве может он злиться на Барнса? На этого парня с разбросанными по плечам прядями черных волос. С синими от боли, страха и холода губами? С раненой грудью и расцарапанным лицом? С засосами на шее, что прошлой ночью оставил сам Стив? Не может. Он злится на кого-угодно! На весь мир, но не на Барнса.

- Идиот! – Стив промывает рану и ругает себя, когда Баки шипит от боли. Он жмурится, когда видит иголку, и это смешит Роджерса. Барнс все еще боится иголок. После стольких лет. После войны, гидры, заморозки и прочего. Он не боится убивать, не боится быть убитым, но боится каких-то иголок. Стив аккуратно зашивает рану, целуя лицо Барнса каждый раз, когда чувствует, что ему слишком больно. Шов получается неровный, но на другой Роджерс не способен. Он заклеивает грудь и наконец-то выдыхает.

- Спасибо, - шепчет Баки. – Спасибо, я сейчас…сейчас я все расскажу, - Стив хмурится и машет головой.

- Нет уж, - он стягивает с его ног тяжелые штаны и снова поднимает Баки на ноги. – Сначала проспишься, а завтра устрою тебе допрос, - Стив тащит его в спальню, и Барнсу требуется всего пару минут, чтобы отрубиться.

***

Допросу состояться было не суждено. К обеду Барнсу стало хуже, и Стив не на шутку перепугался. У него поднялась температура и его дико знобило.

- Ну, ты же суперсолдат, Бак, держись, - суетился Стив, меняя его компресс.

- Пап, может помочь? – рядом носился обеспокоенный Питер. Стив лишь мотал головой.

- Иди отдохни, ты и сам не лучше, - Питеру нечего было возразить. Стив заметил это пару дней назад. Заметил круги под глазами, несвойственную супер-мальчику бледность кожи и то, как сильно начали свисать на нем новые джинсы. Он заметил, что Питер все чаще отказывает друзьям в прогулках и все больше сидит дома. Питера больше не интересовали его «игрушки», и он все чаще просто валялся на кровати с книжкой в руках. Это пугало Стива, но он догадывался из-за чего все это происходит. Догадывался и от этого становилось как-то тошно.

- Пап, со мной все в порядке, правда, - отмахнулся Пит. – Знаешь, я, пожалуй, позвоню тете Нат, а лучше в скорую, - Стив не сопротивлялся. У него уже тоже не осталось сил крутится вокруг Барнса, которому с каждым часом становилось только хуже.

- Звони в скорую, а Наташе я сам позвоню, чтобы посидела с…- Стив осекся. – Черт, совсем забыл, что ты уже не маленький, - он потрепал Питера по волосам и снова вернулся к Баки. Барнс спал, но температура у него почти не снижалась.

Стив сидел у кровати и думал. Ему даже казалось, что слишком много. Слишком много он думал за последнее время. На улице только начинало смеркаться, но Стиву казалось, что уже поздняя-поздняя ночь. Ему казалось, что над ним снова нависла туча. Такая темная и густая, что было сложно под ней дышать. Питер говорил по телефону с диспетчером, пытаясь объяснить суть ситуации и заслужить внимание нерадивого работника, но сдавшись попросту назвал имя Стива, чем заставил шевелится всю больницу. Стив вздохнул. Наверняка уже сейчас к больнице начнут съезжаться журналисты, лишь бы застать Капитана Америку. Им плевать на проблемы, им интересны лишь новости.

А Стиву просто хотелось, чтобы Баки дышал. Ему хотелось слышать, как бьется его сердце. Видеть, как содрогаются его безумно красивые черные ресницы. Чувствовать его дыхание на своем лице. Знать, что он живой. Знать, совершенно точно знать, что Джейм Бьюкенен Барнс откроет свои глаза. И, наверное, из-за старой травмы, знать, что Джеймс Бьюкенен Барнс узнает его. Что Джеймс его помнит. Что Баки помнит о их любви. Стиву хотелось избавить его от боли.

========== Starker ==========

Питер не понаслышке знает, какого это, когда мир рушится. Питер не дурачок, и для него это совсем не метафора. Для Питера это вполне себе реальное событие. У Питера не рушился мир, но что-то внутри все-таки надломилось. Он с детства был облюбован всеми возможными несчастьями. Cначала они забрали его родителей, потом тетю Мэй, но сегодня они снова решили посетить его дом. Что же, их ждет сильное разочарование.

Питер был уверен, что с отцом все будет в порядке, но на душе лучше не становилось. Наверное, потому, что плохо было совершенно не из-за этого. Наверное, потому, что причиной его боли в груди был совершенно другой человек.

Стрелки часов перевалили за полночь. Стив и Наташа звонили в последний раз час назад, и Питер заверил их, что все хорошо, что он почти засыпает, что он чувствует себя нормально. На самом деле Питер соврал, потому что «нормально» он себя не чувствовал. Уже долгое время единственное, что он ощущал – это желание исчезнуть. Он чувствовал себя ничтожным, использованным и от этого безысходным.

Каждый вечер он сжимал в руках телефон с единственным набранным там номером, на который никак не решался позвонить. Да и зачем? Что он скажет? Снова будет навязываться? Снова доведет его до истерики? Черт, это ведь совсем не то, что нужно Питеру. Поэтому он только раз за разом набирает номер, но позвонить никогда не решается. Питер ждет подходящего момента, поэтому, когда в дверь начинают истошно долбить, то не задумываясь нажимает кнопку вызова.

- Мистер Старк? – его голос дрожит.

- Питер? – сонный голос Старка заставляет кожу покрыться мурашками. – Питер, что-то случилось?

- Нет, просто мои отцы в больнице, потому что папа получил смертельную травму, а в мою дверь кто-то ломится, а я…я, - но договорить ему Старк не дал.

- Я буду через пять минут, - в трубке послышались гудки, а за дверью начали раздаваться крики. Питер знал, что это всего лишь папарацци, но какой еще повод у него мог появиться?