На высоте гор (СИ)

Однако подошло время торжественных проводов жениха в спальню, куда тот практически сбежал под улюлюканье и свист собравшихся.

Спальню украшали многочисленные свечи и ленты, но Тома не интересовало убранство комнаты – он смотрел лишь на своего мужа, который сидел на кровати, стыдливо прикрываясь покрывалом, сорочка сползла с одного его плеча, а монетки в волосах переливались и горели, отражая неровное пламя свечей.

Том несмело шагнул к нему, все его существо было объято желанием обладать, сделать своим, прижаться к губам, сжать тонкое тело, овладеть им. Трюмперу казалось, что у него кружится голова, когда он присел в изножье кровати и принялся расшнуровывать завязки на рубахе.

Билл внимательно наблюдал за ним, не произнося ни слова, наконец, Том вздохнул:

- Ты же знаешь, что я не могу оставить тебя девственником? Я слишком тебя хочу.

- А кто сказал, что я хочу им остаться? – в темных глазах ассасина загорелись смешинки.

И Том, передвинувшись ближе, провел пальцами по лбу малле, слегка отодвигая волосы, а затем и по щеке, поглаживая. Билл зарделся от этой ласки. Все казалось ему нереальным, волнующим и несколько стыдным. Не то чтобы он стеснялся Тома, но мысль о том, что это теперь его муж, почему-то смущала. Как будто кто-то догадался о его скрытых, тайных желаниях принадлежать только ему.

Трюмпер наклонился и прижался к малле в поцелуе, испытывая восторг от того, что такие желанные, мягкие и влажные губы открываются ему навстречу и ласкают его. Дыхание сбилось, и Том практически сорвал с себя рубашку и штаны, устраиваясь рядом с Биллом под покрывалом.

Вскоре и малле лишился своей сорочки. Соприкосновение обнаженных тел обожгло его, и он выгнулся, теснее прижимаясь к мужу и задевая его своим ожившим членом. Понимание того, насколько он возбужден, поразило Билла, он весь сжался, в ужасе глядя на Тома и тяжело дыша.

- Тише, не бойся. В этом нет ничего страшного, – Трюмпера раздражала задержка и метания малле, и он перевел дыхание, стараясь сдержаться.

- Это непозволительно и стыдно, – отвернувшись, прошептал Билл.

Том стиснул зубы, его молодой муж был слишком важен для него, чтобы легко поддаться низменным порывам и просто утолить свою страсть.

- Посмотри на меня, – потребовал Трюмпер, – я хочу тебя и хочу, чтобы твое тело отвечало мне. Забудь про глупые россказни жрецов. Мы женаты, нам можно все.

Эти слова не убедили малле, но он не мог остановить порывов собственного тела, которое плавилось под руками мужа, чутко отзываясь на каждую ласку, это было так естественно, что никакие доводы разума не могли совладать с этим томительным желанием. Том ласкал его тело, исследуя самые интимные и потаенные места, и Билл обнимал и целовал его в ответ, наслаждаясь каждым мгновением. Однако когда муж ввел в него один палец, а затем и второй, все в малле воспротивилось этому вторжению. Тело сопротивлялось, причиняя своему обладателю массу неприятных ощущений. Ассасин не был так уж невинен и знал, что и как происходит между супругами в постели, в конце концов, слуги, да и просто подпившие гости не раз демонстрировали весь процесс на практике, зажимаясь прямо по углам зала, где проходили пиршества и увеселения. Но он никогда не думал, что это настолько неприятно.

Том целовал его, иногда отрываясь ото рта и переходя на шею, грудь, захватывая соски, и Билл старался отвечать, но все больше с настороженностью прислушивался к своим ощущениям. Он испытал облегчение и даже несколько расслабился, когда пальцы покинули его тело, но то, что последовало за этим, заставило его стиснуть зубы, чтобы громко не заорать. Боль была нестерпимой. Малле казалось, что она охватила его всего и жжет ледяными шипами.

- Потерпи чуть-чуть, – выдохнул ему в ухо Том.

Билл хотел ему верить и терпел, сжимая руками простынь, но боль не уходила, она резала его изнутри, и он никак не мог к этому привыкнуть.

Трюмпер почувствовал, что тело малле окаменело под ним, он поднял глаза и даже в свете свечей отчетливо увидел, как побледнел его муж, как нездоровые капельки холодного пота выступили над верхней губой и лбу. Возбуждение внезапно покинуло Тома, оставив лишь легкую усталость. Он аккуратно вынул практически невозбужденный член и лег на спину, притягивая к себе Билла и успокаивающе поглаживая его у основания шеи. Тот уткнулся ему в плечо, боясь поднять глаза.

- Прости, – тихо прошептал малле.

- Шшш, – остановил его Том, проводя рукой по волосам и слушая мелодичный перезвон монет. – Ты будешь носить обруч или оставишь монеты? – поинтересовался он.

Билл пожал плечами. Замужние женщины и малле носили на голове обручи или вплетали в волосы монетки – по одной за каждый год брака. Обычно во второй день свадьбы все монеты снимали с волос и складывали в шкатулку или мешочек. Полагалось раз в год доставать по монетке и вплетать ее в косу.

- Я бы оставил монеты.

- Мой папа, – начал Том, – всегда так звенел, когда приходил рассказать сказку и пожелать нам спокойной ночи. Этот звон ассоциируется у меня с детством и счастьем.

- Тогда я точно оставлю монеты, – улыбнулся Билл, и Том почувствовал эту улыбку на своей коже. – Я не хотел… – начал было малле после непродолжительной паузы, но муж прервал его:

- У нас еще будет время, мы переволновались, и я поторопился. В следующий раз все получится.

Он сел, нашарил покрывала и шкуры, которыми укрыл Билла и себя. Хотелось спать, и они поддались этому желанию, тем более что по утру их ждал второй свадебный день, который мог оказаться не легче первого.

Глава 5 Неразрешенные вопросы

Ассасин проснулся от того, что ему нестерпимо жарко и крайне неудобно лежать. Он попытался пошевелиться, но его прижали еще сильнее, мало того, Том закинул на него ногу, видимо, чтобы новообретенный супруг перестал дергаться.

Несмотря на все эти неудобства, Билл улыбнулся – ему нравилось осознавать, что он проснулся в одной кровати с Томом. Ему вообще все больше нравился Трюмпер. Немного повозившись и проявив некоторое упрямство, малле все же развернулся к мужу лицом и принялся его пристально разглядывать. Тот лежал на боку, шкуры сползли с его плеч, и ассасин отчетливо увидел огромный лиловый синяк, расползшийся по коже как раз там, куда пришелся удар меча. Биллу невыносимо захотелось обнять мужа. Тот приоткрыл один глаз, затем закрыл его и глубоко вздохнул:

- Неужели уже пора вставать?

- Заря занимается, а мы сегодня приглашаем гостей на завтрак.

- Ты уже решил на кого оставишь долину, когда мы поедем ко мне? – сказал Том, притянув малле к себе и уткнувшись ему в шею.

- Я думал об этом, но надо дождаться отъезда короля, иначе нам навяжут кого-то, кто им выгоден.

- Ты прав, – кивнул Трюмпер и принялся покрывать поцелуями открытую для ласк кожу шеи. Билл фыркнул.

Как бы сильно им ни хотелось поваляться в кровати, солнце все сильнее золотило верхушки гор, а птицы пели все звонче. Малле был прав, и утренний завтрак должны были подавать молодожены, показывая тем самым, что они теперь одна семья и рады видеть гостей за своим столом.