Теплое дыхание (СИ)

— Ваша ложь дурно пахнет, — брезгливо скривилась женщина. — Я верю своим зеркалам. Из них на меня смотрит пожелтевшая копия с пустыми глазами.

— Вы прекрасны, — упрямо повторил Шерлок, и лицо её едва уловимо смягчилось, сразу став немного моложе, но взгляд по-прежнему оставался отрешенным и полным горечи.

— Зачем вы пришли? У меня горе.

— Знаю. Потому и пришел.

Лора сделала приглашающий жест и, повернувшись к Шерлоку спиной, направилась вглубь дома, ни разу не обернувшись.

Нарядная гостиная была погружена в полумрак. Плотно зашторенные окна почти не пропускали света, и только ярко пылающий камин немного оживлял траурную атмосферу комнаты.

— Пришли меня обвинять и призывать к ответу? — безжизненный голос шелестел, как старый пергамент, и Шерлоку внезапно очень захотелось услышать полные страсти, звенящие нотки её вчерашней обличительной речи, почувствовать её невероятную силу. Так ему было бы легче разговаривать с ней.

— Я хочу понять.

Лора едва заметно улыбнулась.

— Вы ничего не поймете, мистер Холмс. На этот раз ваши логика и гениальная проницательность бесполезны.

Она замолчала, не отрывая от своего визитера внимательных глаз. В них было столько презрения и боли, что Шерлок внезапно почувствовал себя виноватым во всех бедах и неудачах человечества. Это его сейчас обвиняли, это его призывали к ответу, не произнеся при этом ни единого слова упрека.

Шерлоку стало холодно. Он подошел поближе к камину, и протянул руки к огню. Захотелось уйти из этого неприветливого дома, от этого прожигающего спину тяжелого взгляда.

— За что вы меня ненавидите? — спросил он недоуменно.

— Ненавижу? Господи, мистер Холмс, кто вы такой, чтобы я могла ненавидеть вас?

— Вы вновь унижаете меня этим вопросом. Кто я такой…

— Не обижайтесь. Я просто завидую. И злюсь. — Лора вздохнула, и взгляд её перестал быть острым, как отточенное лезвие ножа. — Бог дал вам то, чем обделил меня, а вы упрямо продолжаете плести свой жалкий кокон независимости и свободы, брезгливо морщитесь при виде того, что любой другой на вашем месте даже не надеется получить…

— А вдруг вы ошибаетесь? — тихо проговорил Шерлок.

Лора долго и внимательно рассматривала его лицо, словно искала в нем признаки наспех запрятанной лжи.

— Это было бы замечательно. Для него…

— Для него?

— Вы поняли меня, мистер Холмс, но вновь включились в свою отвратительную игру. Зачем это вам? В чем радость быть таким непробиваемым истуканом? Вы живой. Ваша кровь горяча. Ваше тело изнывает от жажды…

Шерлок вспыхнул и сжал в кулаки вмиг повлажневшие руки.

— Прекратите! Я пришел сюда не за этим. Вы заявились на Бейкер-стрит с нелепой выдумкой о грозящей опасности — для чего?

— Вот видите, мистер Холмс, я не ошиблась… Только это вас и волнует. Вас обыграли, выставили дураком, подвергли испытанию вашу непревзойденную гениальность… Как всё это бессмысленно!

В голосе Лоры наконец-то появились оттенки, и Шерлок почувствовал себя немного увереннее.

— Вас так волнует собственная исключительность, что вы готовы даже с жизнью расстаться, лишь бы, не дай бог, не выглядеть глупцом. А впрочем, — Лора устало махнула рукой, — это ваше дело…

— Вы хотели его убить? Ответьте, Лора. И я уйду.

Женщина подняла на Шерлока наполненные слезами глаза и еле слышно сказала:

— А может быть, я хотела убить себя. Вы об этом не думали?

Ноздри Шерлока гневно раздулись.

— Прекрасно! Подставить под удар любящего вас человека — это верх благородства. Неужели вы так люто его ненавидели? Умереть, чтобы уничтожить. Это подло и мелко. И недостойно… вас.

Лора невозмутимо слушала и едва заметно улыбалась.

— А вы, оказывается, способны на сильные чувства, мистер Холмс. — Казалось, она была приятно удивлена. — Я знала, что вы во всем разберетесь, и не позволите хорошему человеку попасть под удар, — продолжила она устало. — Кроме того, обвинение в преступлении, следствие, расспросы отвлекли бы его от потери. Да, таков был мой план. Наивный и отчаянный. Жалкий своей тривиальностью. Бездарная пьеса. Но я бы сделала это, уверяю вас, если бы судьба не предпочла играть по своим, только ей ведомым, правилам. А ненавидеть Энтони… Как можно? Вы же видели его. Ненавидела я себя. За то, что всё ещё с ним, за то, что позволяла опустошать свое тело, отвечая на его бесплодные ласки. За то, что уже не люблю.

— Но вы могли в любую минуту уйти от мужа и начать жить так, как вам хочется. Это же так просто! — горячо воскликнул Шерлок. — Зачем нужен был этот клубок лжи и обид, Лора? Не хватило мужества?

— Просто? — перебила она, гневно сдвинув красивые брови. — Это для вас, мистер Холмс, всё просто. Никаких сомнений. Но иногда, чтобы остаться, требуется мужества гораздо больше. Спросите об этом у Джона… Он это хорошо знает.

— Не говорите о Джоне.

— Почему? — спокойно спросила Лора. — Чувствуете себя виноватым? Вы же любите его, я поняла это сразу. Но вы боитесь. Трясетесь над своей никому не нужной свободой, как скупец над потускневшим, покрытым плесенью золотом. Но покрытое плесенью золото теряет свою привлекательность. Кому оно нужно?

Она подошла к Шерлоку вплотную и посмотрела так, словно заглянула в самую глубину души.

По её щекам заструились слезы, и глаза стали яркими, как небо после дождя.

— Любите его, мистер Холмс, берегите свое сокровище, отдайте ему сердце. Пока не поздно. Пока он вас не оставил.

Шерлока охватил озноб.

— Почему он должен меня оставить? — спросил он неуверенно.

— Потому что предел терпения есть даже у него. Сильные не гнутся, мистер Холмс, они падают, как подкошенные и уже не поднимаются. Подумайте об этом хотя бы раз.

«Вполне вероятно, этот предел уже наступил».

Все это время сказанные им перед уходом слова не выходили у Шерлока из головы. Вернуться и застать Бейкер-стрит опустевшей сейчас уже не казалось ему таким невозможным.

Он встревоженно посмотрел на Лору.

— Мне пора. Вам нужна наша помощь?

Лора удивленно приподняла брови.

— Помощь? Спасибо, нет. Завтра тело отца привезут сюда, в Лондон. Похороню отца и мужа и постараюсь выжить… Я провожу вас.

У дверей она вдруг по-мужски крепко сжала руку Шерлока в своих горячих ладонях.

— Вы отвратительно заносчивы, мистер Холмс, но мне вас жаль. Вы так отчаянно стараетесь быть одиноким, что даже не замечаете, что вас давно уже двое, и вы давно уже неразделимы. И ещё… Как вы знаете, я теперь до тошноты богата. Что делать с этим богатством, я пока не решила.

Лора выпустила руку Шерлока и торопливо пригладила и без того гладко зачесанные волосы.

— Если вдруг вам понадобится помощь… Или Джону… Я бы могла её вам предложить, мистер Холмс…

— Шерлок, пожалуйста.

— Шерлок.

Она улыбнулась.

*

Шерлоку было легко.

Впервые легко от того, что он ошибся и сделал неверные выводы. Логика и рациональное мышление его подвели. И слава богу! Такие ошибки дорогого стоят. И Лора Смитт, гордая и противоречивая, стоила сотни таких ошибок.

Она не стала Шерлоку другом, но уже перестала быть врагом. Это радовало и вселяло надежду. Почему для него это так важно, Шерлок рассуждать не хотел.

А то, что она сказала о Джоне… О них с Джоном…

Конечно, Шерлок ещё не был готов. Возможно, он не будет готов никогда. Но Джона он ни за что не отпустит, в этом Шерлок был абсолютно уверен. Решение найдется, каким бы трудным оно не оказалось. Решение есть всегда.

Они поговорят, разберутся…

Увидеть Джона хотелось невыносимо. Просто увидеть и убедиться, что он всё ещё с ним. Остальное — потом. Остальное требует времени.

То, что произошло сегодня ночью… Нет, не думать. Забыть, забыть… Вырвать из памяти. Навсегда.

***

Джона дома не оказалось, но следы его присутствия были повсюду: на плите кастрюлька с тушеным мясом, тщательно прибранная гостиная, аккуратная стопка газет на журнальном столике…