Выгодный контракт (СИ)

========== Глава 1 ==========

— Эрик!

Я вздохнул и свернул окно с порнушкой, когда дверная панель бесшумно заскользила в сторону. Нелегко проводить отпуск в гостях у мамы.

— Нам надо поговорить, — мама потрепала меня по волосам, усевшись на угол стола.

Короткий и блестящий халатик распахнулся, демонстрируя упругие стройные бедра. Мама привыкла быть красавицей, и, похоже, сейчас это стало основным смыслом ее жизни. Уверен, больше половины своих доходов она оставляла в Центре Обновления и Здоровья. Полгода назад в ту же бездну уплыл мой еще не полностью выкупленный домик — у мамы обнаружили какое-то редкое заболевание, а лечение в этих центаврийских больницах жуть какое дорогостоящее.

— Хорошо, мам. Я оплачу счета за прошлый месяц.

— А ты еще разве… — ее губы недовольно поджались. — Ладно. Я не об этом хотела поговорить. Мы с Миком подали заявку в Центр Репродукции.

— Вот так новости, — я мотнул головой, скидывая ее руку, — зачем тебе ребенок в шестьдесят три года?

Мама больно дернула меня за ухо. Она всегда злилась, когда я говорил о ее возрасте. Не удивлюсь, если Мик, ее пятый гражданский муж, считал ее сорокалетней или около того. Мику было тридцать четыре.

— Чем ты собираешься платить? У вас с Миком нет сбережений, у меня их тоже нет после твоей болезни. Зачем ты собираешься заводить ребенка, мам?

— Ты не понимаешь, что такое ребенок, — мама погладила свои ноги, расправляя складки на халатике, и горько улыбнулась. — Ребенок — это самое главное.

— Но у тебя уже есть ребенок — это я, — неуверенно сказал я, начиная беспокоиться.

Мама отодвинулась от дверного проема, и там неожиданно возникли две центаврийские рожи.

— Эрик, я тебя очень люблю.

Когда-то именно с таким виновато-загадочным выражением лица мама сообщила мне о гибели отца. И отправила в спортивный интернат, как только мне исполнилось десять лет.

Я, как дурак, уставился на центаврийцев, недоумевая, что они делают в мамином доме, и как всегда удивляясь, до чего эти инопланетяне все же огромные. Мало того, что рост у них метра по два с половиной (ладно, всего лишь чуть выше двух метров), так еще и мяса на каждом — как на каком-то рестлере. Узкие рожи со злыми глазищами, не зря их сначала за нелюдей приняли, ну, когда еще не случилось Контакта, а было вторжение.

На обоих была форма Центра Репродукции. Может, они прямо сейчас начнут проводить маме всякие процедуры?

— Эрик Уилхем, — сказал один из центаврийцев, тот, который повыше. — Двадцать четыре года, рожден естественным способом, модификаций тела нет.

— Да, все верно, — тупо сказал я.

— Следуйте за нами для исполнения контракта на личное обслуживание номер 12589…

— Какого еще контракта, я не заключал… — начал было я, но центавриец ловко выхватил из-за пояса парализатор и направил прямо мне в грудь.

В углу всхлипнула мама:

— Всего на три года, Эрик. Плюс расширенная медстраховка и необходимые модификации в случае повреждений, опасных для жизни.

— Три года! — завопил я, в ужасе понимая: моя собственная мать обрекла меня на три года анального рабства.

Я нечасто бывал на Земле, с тех пор как завербовался в Лунный ксенопарк. Полгода назад пришлось срочно продавать дом, чтобы оплатить мамино лечение. Я отправил ей на Землю открытку с пожеланиями здоровья и доверенность, позволяющую “совершать любые сделки и заключать контракты от моего имени”, на всякий случай, вдруг бы понадобилось мое личное присутствие. Это обычная форма доверенности, сказали мне, типовая, делается на год.

Доверенность осталась у мамы. И, когда ей снова понадобились деньги, она заключила от моего имени контракт на личное обслуживание.

Теперь, если не удастся оспорить проклятый контракт, я буду вынужден день и ночь подставлять зад одному из этих здоровяков-центаврийцев, пока моя жопа не превратится в настоящую черную дыру.

Интересно, подумал я, бессмысленно кидаясь в сторону окна, если бы она тогда умерла от своей загадочной болезни, долго бы я грустил? Размышления мои прервал заряд, выпущенный из парализатора.

— Не повредите лицо, — сказала мама, вытирая слезы. — Заказчик за него добавил двадцать процентов.

И я потерял сознание.

***

— Очнулся, — сказал девчачий голос.

— Хорошо его приложили. Неужели сопротивлялся, — а это другой голосок, помелодичнее. Тоже девчонка.

— Воды, — просипел я и чуть не свалился с высокой кушетки. Та стояла посреди медицинской палаты с огромным окном во всю стену. Белый цвет вокруг ослеплял.

Под действие парализатора я попал второй раз в жизни (первый раз — когда пытался подраться с центаврийцем после выпускного вечера, хорошо мы тогда нажрались с Сэмом и Диком), и это по-прежнему было самое ужасное из всего, что я когда-то испытывал.

В губы мне ткнулась прозрачная трубка.

— Соси, — сказал первый голос. — Привыкай.

Я принялся жадно пить, искоса пялясь на девчонку. Хорошенькая, только волосы слишком короткие — до плеч. Вот у мамы всегда были до талии. Мама… Черт, за что она так со мной.

— Меня зовут Хантер, — девчонка выдернула у меня изо рта трубку с водой. — Не пей много — обоссышься, после парализатора обычное дело.

Вторая девчонка (беленькая с сиськами) тоже подошла ко мне:

— Я Райт. Мы будем готовить тебя… — тут она похабно улыбнулась, — к исполнению обязанностей по контракту.

На них обеих, и на плоской Хантер, и на сисястой Райт, были эмблемы Центра Репродукции.

— Я хочу видеть контракт, — у меня вышел какой-то задушенный шепот. — Контракт незаконный, я буду оспаривать.

— Он трехсторонний, тупица, — захихикала Райт. — Обычный трехсторонний контракт. Между Центром Репродукции, тобой и господином Т”ихаргом. Господин Т”ихарг перечисляет деньги нашему Центру, а мы оказываем услуги твоему представителю и гарантируем господину Т”ихаргу доступ к твоим дыркам.

— Меня подставили. Моя мать…

Опять хихиканье.

— Оформлено все правильно, можешь проверить. Хотя, ты все равно не поймешь.

— Не переживай, — Хантер ткнула мне пальцем в бок, — будет почти то же самое, что в ксенопарке.

— Там просто смотрели, — обиженно буркнул я. — Много ты понимаешь, я представлял наш вид на межпланетном уровне ну и… иногда привлекал посетителей.

— Почетная и важная работа, — кивнула Райт, встречаясь со мной взглядом.

Я отвернулся — не объяснять же дуре, как тяжело юноше поступить в центаврийскую академию. А земное образование совсем не ценилось.

Чуть позже, когда я пришел в себя и смог стоять, не рискуя блевануть или обмочиться, меня перевели в другую палату. По пути я вдруг решил, что могу вырваться и сбежать. Хотел как-нибудь добраться до адвокатской конторы, а еще лучше до комитета по защите прав землян, но Хантер почти не отреагировала на мой толчок, заломила мне за спину обе руки и обмотала фиксирующей лентой.

Модифицированная сучка, это было нечестно. Похоже, на всей Земле только я один сохранился в первозданном виде, без вживленных протезов, усиленных мышц и улучшенных органов.

Хантер беззлобно поддала мне коленом под зад:

— Вперед, красотка.

Мы прошли метров сто по коридору и остановились перед неприметной дверью.

— Добро пожаловать, — Райт сдернула фиксирующую ленту с моих рук.

Я шагнул на порог и замер, не веря своим глазам. Райт засмеялась, выглядывая из-за моего плеча.

— Господин Т”ихарг о тебе позаботился, приказал устроить здесь все, как тебе нравится.

Палата в точности повторяла мою комнату-клетку в ксенопарке — те же красные бархатистые стены, зеркало в золотой раме на потолке и огромная круглая кровать посередине. Интерьер клетки я наугад взял из одного из маминых журналов, когда устраивался на работу — демонстрировать всем желающим представителя вида homo sapiens.

Но мне совсем не нравилась эта бордельная обстановка, просто я считал, что так привлеку больше посетителей. Больше посетителей — выше зарплата, все просто. Я даже устраивал иногда сеансы дрочки напоказ — в эти дни у моей “клетки” был просто аншлаг.