Трудовые будни Снегурочки (СИ)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

Хрум-хрум-хрум… Одна снежинка!.. Шур-шур… Еще не снег, еще не снег!..

— Шурик! — дверь в мою каморку с грохотом распахивается. Искренне надеюсь, что открывал ее Ильич не с ноги. Тело реагирует быстрее мозга, рефлекс, отточенный за последние месяцы, сработал безотказно.

Звонко чихаю и выбираюсь из-под стола, зажав в зубах ножницы и клочок порядком изрезанной бумаги. Вопросительно гляжу на начальника службы безопасности, возбужденно топчущегося на небольшом пятачке свободного пространства.

— Ты это… Чего домой-то не идешь? — начинает Ильич издалека.

С тоской кидаю взгляд на часы, показывающие, что конец рабочего дня наступил пятьдесят три минуты назад, а потом в окно, где на стоянке вольготно расположился серебристый «БМВ». Лично для меня наличие на привычном месте автомобиля означало, что Цербер еще на предприятии и исправно сторожит меня на КПП. Тварь настырная!

— Да вот… — взмахиваю недоделанной снежинкой. — Решил украсить к Новому году свой чуланчик. Праздник все-таки! А ты чего хотел-то? Компьютер барахлит опять?

— А, да нет! Я по другому вопросу. Петровна заболела, — Ильич выжидающе уставился на меня, пришлось показательно-сочувственно вздохнуть и посетовать на погоду. Видимо, этого оказалось мало, потому что безопасник покидать мой персональный склеп не спешил.

— Что-то еще?

— Да, — Ильич набирает в грудь побольше воздуха и выпаливает: — Снегурочки у нас нет. Выручай, Шура.

Печально вздыхаю.

Бессменный директор нашего предприятия — Гаврилов Владимир Николаевич — если не придираться к мелочам, нормальный мужик, с придурью, конечно, но куда ж без этого. Он из тех людей, корону на голове которых хочется поправить исключительно лопатой. Но в общем и целом все в пределах нормы: зарплату платит вовремя и совсем уж сильно не чудит. И есть у него три сына.

Дальше, как в сказке: первый, Всеволод — умный детина — является его замом и активно внедряет новые и абсолютно бесполезные технологии на производстве, имеет жену и двоих очаровательных детишек, которых в последнее посещение спихнули на меня. Второй отпрыск, Алексей — ни так, ни сяк, периодически появляется на территории завода, что-то делает и затем вновь пропадает на несколько месяцев. Про семейное положение ничего внятного сказать не могу, но вроде как «дама сердца» у него имеется.

Ну, а третий сын у Владимира Николаевича оказался редкостным придурком. Отношения с Дмитрием Владимировичем не заладились у нас с самого начала. «Любовь», как говорится, вспыхнула с первого взгляда. Штрафует он меня по любому поводу, вплоть до отсутствия сменной обуви или не застегнутой «наглухо» рубашки. Дотошная тварь четко отслеживает, когда я прихожу и ухожу, сколько раз говорю по телефону или курю, разве только в контейнеры с обедом нос не сует. В двух случаях из пяти компьютер или другая техника, работающая от розетки, ломается у него. Рабочий день начинается с того, что я иду в кабинет Дмитрия Владимировича и ползаю под столом в поисках очередной поломки. На выдумки Цербер крайне изобретателен, «теряет» провода раз в неделю — как минимум. «Винду» он так же сносит исправно. Такого количества вирусов я нигде не видел. Мне кажется, что даже на порносайтах столько нет. В общем, если бы не зарплата, несмотря на все вычеты, и моя сомнительная влюбленность в эту сволочь, давно бы слинял.

В обязанности Снегурочки на пару с Дедом Морозом входит посещение сотрудников, имеющих маленьких детей, в том числе и директора, к которому в этом году нагрянули внуки. Предчувствия нехорошие, чует мой локатор неприятностей, что добром эта история не кончится. С другой стороны, судя по взгляду Ильича, — выбора особого нет, меня не спрашивают, а скорее ставят перед фактом. Комплекция у меня подходящая — худющий, невысокий, на фоне безопасника я и впрямь выгляжу «внучкой», а особенности мужской фигуры шуба прекрасно скроет. Утешающим фактором может служить то, что за это неплохо заплатят.

— Черт с вами, — сминаю так и недорезанную снежинку и метко кидаю белый комок бумаги в мусорную корзину. — Тащи костюм.

***

Однозначно, пить не стоило. Даже из вежливости.

После одиннадцатого бокала шампанского меня развезло. В хлам. В том, что мир стоит на трех китах, я уже не сомневаюсь, так как шатает землю изрядно. Как держится Ильич после водки — ума не приложу, но выглядит он куда трезвее и связывает слова в предложения по смыслу, видать — сказывается опыт прошедших лет.

Из потрепанной временем «Лады» я выбираюсь с трудом, запутываюсь в пальто и слишком широкой, больше похожей на цыганскую юбке. Вообще весь гардероб Снегурочки рассчитан на Петровну — даму внушительной комплекции, поэтому, дабы не пугать детвору, пришлось немного подкорректировать тряпки по своей фигуре, теперь они хотя бы не спадают при каждом шаге.

Последней осталась квартира директора. Я цепко обхватил руками мешок с подарками, стараясь не колыхаться из стороны в сторону так явно. Дед Мороз крякнул что-то в домофон, и дверь с мелодичным пиликаньем открылась. По лестнице я вскарабкался, как на Эверест. Ильич, пьяно хихикая, попытался меня подтолкнуть, за что и получил по рукам.

Открывают нам сразу. Ильич, вошедший в роль, читает речь о том, из каких ебеней мы приехали и с какой целью, а я незаметно просачиваюсь в прихожую и стараюсь спрятаться в уголке. Жаль, не прокатывает. Визг мелюзги попадает в такт с шумом в голове, четкие очертания предметов плывут, превращая мир в цветастую кляксу.

Дьяволята, запищав на пару тонов громче, тащат нас в комнату, наперебой тарахтя уже изрядно надоевшие за вечер стишки и песенки. Оглядевшись, я замечаю директора с супругой, старшего сына со своей пассией, среднего, а вот Цербера нигде не наблюдаю. Прячется или отмечает с кем-то еще? Я вздыхаю, то ли обрадовано, то ли разочарованно. Пока дети увлеченно окучивают Ильича и пытаются распотрошить мешок с подарками, я отпрашиваюсь в уборную.

В отличие от гостиной, в остальных комнатах царят приятный полумрак и тишина. И ванную я нахожу почти с первого раза, поплутав совсем немного. Стянув шапку вместе с пшенично-желтой косой, ерошу волосы и выкручиваю вентиль с холодной водой до упора. Умывшись, вскидываю глаза к зеркалу и чуть не ору от испуга, заметив в отражении за своей спиной Дмитрия Владимировича. Сука, стоит молча, опираясь плечом о косяк, и с интересом рассматривает меня.

— Что?! — грубо произношу и оборачиваюсь. Опрометчиво находиться к врагу спиной.

— Всегда подозревал, что юбки пойдут тебе больше, — нараспев тянет он, окидывая меня цепким взглядом с ног до головы.

— Завидуй молча, — пафосно отвечаю я, чувствуя, как заплетается язык.

— Без заработка не останешься — хоть сейчас на панель, — от его лукавой ухмылки сердце делает кульбит и начинает частить, а дыхание перехватывает. — Все дальнобойщики твои.

— Мсье знает толк в извращениях?! Что, просто так тебе никто не дает уже, только за деньги?

— Хочешь проверить? — Цербер вопросительно вскидывает брови.

— Нравлюсь? — ехидно скалюсь.

— Безумно, — он делает несколько шагов, загоняя меня в угол между раковиной и стеной. — Дашь поцеловать?

Цербер оказывается совсем рядом, проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, зарывается в волосы рукой и притягивает ближе к себе. Сдавленно охаю, ощущая его возбуждение даже через одежду.

— Не все в этом мире продается! — философски бормочу и судорожно вздыхаю. Ладони — жадные и горячие — забираются под пальто, с «мясом» вырывая пуговицы, и задирают юбку вверх, нетерпеливо сжимают ягодицы. Впиваюсь пальцами в его плечи, прогибаюсь в пояснице, послушно раздвигаю ноги, слабо понимая, что происходит.

— Но попытаться стoит, — меня легко подхватывают под задницу и усаживают на стиральную машинку.

— Ох, ну я не знаю.

— Не ломайся, — он оглаживает мои бедра.

— Десять тысяч, — слова вырываются прежде, чем я успеваю подумать.