Герой не твоего романа (СИ)

Джунсу засмеялся.

- Натурщиком. Я – художник.

- Ты свихнулся! – всплеснул руками Джеджун, когда Джунсу сообщил ему, что оставил у себя жить подозрительного парня, только что отметившего совершеннолетие, и даже привел этого парня в дом друга. – Это может быть какой-нибудь преступник!

- Да посмотри ты на Ючона. – Джунсу взглядом указал на своего натурщика, который вместе с Кюхёном играл в приставку под аккомпанемент недовольного бурчания Чанмина. – Преступник? Из него даже мелкий воришка не получился бы. Вчера вечером он вздумал ночью поесть, а я это запрещаю. Услышал, как он шуршит на кухне, зашел, включил свет. Так этот балбес уронил всю извлеченную из холодильника еду на пол и смотрел на меня такими виноватыми глазами, что я не удержался и отдал ему две баночки йогурта.

- М-да, – протянул Джеджун. – Не пойму: любовника ты себе нашел или сынишку…

- Мне просто стало жаль парня, – сказал Джунсу. – Он сирота, и идти ему некуда.

- Но учти: я все равно заставлю Юно пробить твоего Ючона по базе, – заверил его Джеджун. – Может, он все-таки привлекался к уголовной ответственности.

- А Джунсу – твой парень? – спросил Чанмин, когда ему надоело оставаться не у дел и он, не обращая внимания на возмущенные крики Кюхёна, выключил приставку.

Ючон смущенно засмеялся и покраснел.

- Да ты чего, он же взрослый…

- А мне кажется, что ты ему нравишься, – заметил Чанмин. – И тебе он, вроде, тоже.

- Из вас получилась бы отличная пара, – добавил Кюхён, затаскивая своего парня к себе на колени. – Почти как из меня и этой вредины.

- Кто из нас еще большая вредина, – притворно обиделся Чанмин, чмокнув его в губы.

Ючон посмотрел на них с легкой завистью. К Джунсу, который спас его от смерти и бродяжничества, он и правда испытывал растущую с каждым днем симпатию. Но разве ему, мальчику из неблагополучной семьи и без гроша за душой, можно было намекнуть этому изящному, умному человеку о своих чувствах?

- Почему меня надо рисовать с цветами, как будто я девчонка? – надулся Ючон, которого Джунсу засыпал разнообразными лепестками и бутонами.

- Концепция такая, – мягко ответил художник, беря в руку карандаш. – Тебе идет. Так, подожди, еще пара штрихов…

Он подошел к креслу, где разместился натурщик, и поправил его волосы, а затем, немного подумав, расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Ючон стал пунцовым, пробормотал: «Это еще зачем», и застегнул снова, но только одну.

- Ты меня стесняешься? – предположил Джунсу. – Ну, тебе уже наверняка сказали о моей ориентации... Но я приставать не буду. У меня к тебе исключительно профессиональный интерес.

- Только профессиональный? – неожиданно разозлился Ючон. – Я не кажусь тебе привлекательным?

- Кажешься, иначе я не писал бы твои портреты… – Джунсу загадочно улыбнулся. – А ты был бы не против, если бы я к тебе все-таки пристал, верно?

- Еще чего! – вспыхнул Ючон. Джунсу наклонился к нему и осторожно поцеловал, почти услышав, как быстрее забилось его сердце.

- А теперь – сиди неподвижно, – попросил художник. Он добился того, чего хотел – иного выражения лица, изменившегося взгляда. Смущение и желание… Подумать только, за месяц совместной жизни он сумел влюбить в себя этого парнишку. Но чувствовал ли сам к нему нечто подобное?..

- У этого мальчика отец был бандитом, – рассказал как-то вечером Юно. «Младшие» опять играли в видеоигры, пока «взрослые» разговаривали на кухне. – Вроде, много задолжал или поссорился с кем-то. Полагаю, бандита убили, его имущество поделили, а единственного сына… может, в бордель отдали, но он оттуда сбежал и был наказан за это.

Джунсу подавился французским вином, которое медленно потягивал из хрустального бокала.

- Бордель? Что ты такое говоришь! – отмахнулся он. – Это сущий ребенок, застенчивый и невинный. А ты его уже в проститутки записал…

- Это была ревность, – удивился Джеджун. – Точно-точно! Су возмутило твое предположение о том, что к его мальчику могли прикасаться до него!

- Я к нему еще не прикасался, – сказал Джунсу.

- «Еще», – тяжело вздохнул Юно. – Выходит, имеешь такие планы?

- Он совершеннолетний, – напомнил Джунсу. – И я ему нравлюсь.

- Вот никогда бы не подумал, что наш Су решит примерить на себя роль коварного совратителя, – покачал головой Джеджун.

В тот же вечер Чанмин с Кюхёном вздумали хвастаться перед новым приятелем своими достижениями на постельном поприще: бдительности «взрослых» оказалось недостаточно, и влюбленные успели познакомиться друг с другом во всех смыслах. «Тоже хочу,» – решил Ючон и ночью, когда Джунсу уже лег спать, юркнул к нему в постель.

- Что за хулиганство? – попробовал отшутиться художник, хотя, откровенно говоря, не имел никакого желания прогонять юного натурщика из своей спальни.

- Я люблю тебя, – признался Ючон. – Пожалуйста, давай будем вместе…

Возможно, стоило извиниться за недавний поцелуй, отчитать тинейджера и объяснить, что между ними ничего быть не может. Однако Джунсу решил поступить эгоистично и взял предложенное. Он, пожалуй, еще никогда не видел столько любви и преданности в обращенном на него взгляде. Ему это было приятно, и он с готовностью говорил красивые нежные слова в ответ на бессвязный, но куда более искренний шепот Ючона.

Они провели вдвоем почти год. Сначала Джунсу был без ума от мальчика, который изо всех сил угождал ему: устроился на работу в супермаркет, чтобы не оставаться обузой, пытался помогать по хозяйству и соглашался пробовать в постели все, на что у искушенного художника хватало фантазии. А потом натура закоренелого любителя чувственных удовольствий взяла свое. Джунсу познакомился с красивым и невероятно бессовестным певцом, и головокружительная, хотя ни к чему не обязывающая страсть заставила его временно отодвинуть Ючона на второй план сцены своей жизни. Юноша не понимал, в чем причина появившейся холодности его любимого, однако тот додумался привести певца домой, и Ючон застал их вместе.

- Это ничего не значит, – сказал Джунсу позже. – У нас нет отношений. Это просто секс.

- А со мной тебе его, значит, не хватает?! – закричал тинейджер. – Разве я что-то делаю не так?!

- Нет, проблема не в этом. Просто иногда мне хочется новых ощущений. Не принимай близко к сердцу.

- Как я могу не принимать, если полюбил тебя, если ты стал для меня всем?! – Ючон плакал от обиды и злости. – А ты меня предал!

Он собрал свои немногочисленные вещи и ушел, как Джунсу ни старался его остановить. Художник был уверен, что юный любовник отправился ночевать к пестрому семейству Джеджуна – куда еще ему было податься? Но там Ючон не объявился. Он пропал. К поискам подключили полицию в лице Юно – выяснилось, что мальчик уехал к дальним родственникам в другой город. «Слишком уж остро он отреагировал на одну измену, – подумал Джунсу. – Сразу видно: ребенок еще… Ему же лучше, что он ушел.» Только без этого «ребенка» вскоре стало невыносимо плохо. Не хватало его улыбки, иногда задорной, иногда смущенной, но всегда бесконечно солнечной и открытой. И чем больше Джунсу начинал скучать по Ючону, тем отчетливее понимал, что не достоин этого мальчика. Он наконец встретил того, кто мог дать ему долгожданное счастье, и сам растоптал эти отношения, не сумев избавиться от старых привычек. «Пусть все остается, как есть, – решил в итоге Джунсу. – Надеюсь, у него все хорошо…» С такими мыслями он уехал в кругосветное путешествие, где написал одну из лучших своих картин – портрет Ючона, по памяти. Лица юноши видно почти не было, но кисть художника достоверно воспроизвела линии тела и слегка взъерошенные волосы…

Джунсу прогуливался по Риму, когда ему позвонил Юно (он не общался со старыми друзьями уже полтора года). Полицейский сообщил ужасную новость. Ючон, связавшись с дальними родственниками, попал под их влияние и пошел по стопам отца. Но из этого мальчика и впрямь не получился бы даже мелкий воришка. И несколько дней назад он серьезно пострадал во время бандитских разборок. Множество тяжелых травм, в том числе – переломы позвоночника… Если мальчик выживет, то останется изуродованным паралитиком.