Иерусалимский синдром (СИ)

— В восемь вечера, но можешь не волноваться — мы договорились встретиться в семь и посидеть в ирландском баре возле кинозала. Я за тобой заеду.

— Хорошо — мой голос дрогнул. Я только что понял, что, по сути, соглашаюсь на свидание — чего со мной не было уже много лет. Все мои страхи разом проснулись и затрепыхались в моей душе.

— Ты не хочешь? — этот человек очень чутко реагировал на мое настроение. Даже по телефону.

— Давно не… — я откашлялся — давно не был в кино.

— Ты ведь понимаешь, что это всего лишь фильм? Не садо-мазо клуб? — уточнил он — в смысле, если ты хочешь потом пройтись до клуба, то скажи мне заранее, я захвачу свой набор плеток.

— Я…- я онемел.

— Я шучу — он усмехнулся — все немцы такие серьезные, или только ты?

— Только я — я улыбнулся и слегка расслабился.

— Янон… ты хочешь мне что-то сказать до того, как я куплю тебе билет? — спросил он. Голос его изменился, стал жёстким и сухим. Судя по всему, он все ещё давал мне шанс отступить.

Я подумал. Пожалуй, у меня было всего лишь одно условие.

— Да. Хочу. Ни под каким предлогом не пытаться снять с меня майку — сказал я твердо.

— Ты там татуировку якудзы прячешь, что ли? — хмыкнул он — я помню, помню. Псориаз. Я же обещал, что не буду.

— И не лезть под нее — я представил себе его выражение лица, когда под его пальцами окажутся бугры со смутно знакомыми очертаниями, и содрогнулся.

— Это будет труднее — признался он после некоторой паузы — но я привык играть по правилам. Нельзя — так нельзя.

— Тогда — я глубоко вздохнул — мы договорились.

— Отлично! В шесть тридцать я у тебя под домом, будь готов. А теперь мне надо идти. До вечера — сказал он, прежде чем повесить трубку.

— До вечера — запоздало попрощался я.

В половине седьмого я был внизу под домом. Как ни странно, Орен опередил меня. Он сидел за рулём своей машины и что-то проверял в своем телефоне.

— По идее, мы успеем — сказал он, увидев меня — даже постоять у очереди в бар. Правда, выпить пива уже не сможем.

— Там так забито? — не поверил я.

— У нас везде забито — усмехнулся он — сам увидишь.

Мы выехали из Иерусалима и поехали вниз, к городам, которые по пятницам не замирали в религиозном трансе.

Орен был прав — мы приехали достаточно рано, чтобы успеть на начало трейлеров, но об остальном пришлось забыть до самого конца. Жевать попкорн во время фильма я не любил, поэтому только терпел хруст и хлюпанье, раздававшиеся со всех сторон.

Мой спутник время от времени искоса посматривал на меня, но не касался, и это меня немного смущало. Может быть, он ждал инициативы с моей стороны?

Я выругался про себя. Веду себя, как…как школьница.

Уселся поудобнее, так, что мой локоть коснулся его. Он слегка повернул ко мне голову, и мы встретились глазами.

— Нравится фильм? — тихо спросил он.

— Нормально — одними губами ответил я. Пользуясь темнотой, провел ладонью по его руке — от локтя к кисти. Он дёрнул уголком рта.

— Ещё — прочёл я по его губам.

Я невольно кинул взгляд в сторону его друзей — точнее, его двоюродного брата с женой. Те смотрели на экран и на нас не обращали никакого внимания.

Зато сзади нас… Я мельком посмотрел вверх и увидел двух девушек, которые смущенно, но вместе с тем с интересом смотрели на нас с заднего ряда.

Я решил, что идея устраивать бесплатное шоу меня не особо привлекает, и убрал руку.

Орен понимающе усмехнулся.

— Потом — выдохнул он.

Наконец, к моему облегчению, фильм закончился, и мы вышли в фойе. Там пахло тем же попкорном, что и в зале, и я понял, что дико голоден.

Судя по всему, остальные почувствовали то же самое.

— По гамбургеру? — спросил Орена его брат. Я так и не запомнил его имя.

— Шани? — Орен посмотрел на невестку.

— Я такая голодная, что согласна на все — рассмеялась та.

— Янон? Ты не вегетарианец, я надеюсь?

— Я тоже согласен на все — ответил я, уже представляя себе свой ужин. Потом понял, как двусмысленно это звучит.

— Буду иметь ввиду — Орен слегка улыбнулся, глядя прямо в мои глаза, и по моему телу прошла лёгкая дрожь.

Шани с упрёком посмотрела на деверя.

— Ты его смущаешь, Орен.

— Ничего, пусть закаляется — ответил его брат. Черт, как его всё-таки звали?

Мы неторопливо дошли до ресторана, из которого доносились аппетитные запахи жареного мяса и картошки. Нас провели к широкому столу на четверых и оставили изучать меню.

Я уже нацелился на большой гамбургер с бараниной, когда почувствовал знакомые жжение и зуд под ключицей.

Черт.

На мне была майка с короткими рукавами.

Хорошо, что я был достаточно предусмотрителен — с тех пор, как знаки начали доходить до рук, я всегда носил в сумке фуфайку.

Я вытащил ее из сумки и надел прямо поверх майки на глазах у всех. Просто времени не было идти в туалет — мне уже покалывало локти.

Мои спутники смотрели на меня с удивлением.

— Обычно майку надевают на фуфайку, нет? — флегматично спросил брат Орена — по крайней мере, Шелдон Купер делает именно так.

— Тебе холодно? — заботливо сказала Шани.

— Это то, что я думаю? — негромко осведомился Орен.

Я кивнул. Сжал кулаки, потому что жжение стало почти невыносимым.

— Отвезти тебя домой? — я с трудом услышал его голос.

— Ты в порядке? — это Шани. Черт, только не хватало сейчас потерять сознание. С них станется меня раздеть прямо здесь.

— В порядке — ответил я — пройдет… сейчас.

— Выглядишь херово — спасибо тебе, брат Орена.

— Я в порядке — повторил я сквозь зубы. Обычно эта дрянь проявлялась, когда я спал, поэтому и побочные эффекты не так сильно ощущались. Может, стоило пойти в туалет и прочесть, что там от меня хотят? Потом я представил, что может произойти, если какому-то умнику в прошлом пришло в голову поставить там камеры наблюдения, и передумал. Почитаю уже дома.

— Ну так что? — спросил Орен — домой?

— Зачем? — я спокойно перелистнул страницу меню — уже все прошло. Можно заказывать?

На меня посмотрели с сомнением.

— Ты уверен, что тебе можно острую пищу? — это Шани, разумеется.

— Я возьму не острую — успокоил я ее. Кажется, я пробуждал в ней материнский инстинкт.

Гамбургеры были неплохими. Не такими, как у нас, но тоже очень даже ничего. Мои трое спутников вели свою беседу, тактично оставив меня приходить в себя. Время от времени Орен поглядывал в мою сторону вопросительно, но ничего не говорил.

Впрочем, нам обоим уже было ясно, что что сегодня вряд ли что-то случится. После такой встряски и плотного ужина меньше всего мне хотелось, чтобы меня тащили бы в постель.

А ещё я должен был быть честен с самим собой: «приступы» участились, и если раньше я мог как-то притворяться, что всё идет как обычно, теперь мне, скорее всего, придется забыть и про короткие рукава, и про хоть какое-то подобие общественной (и личной) жизни.

После ужина супруги распрощались с нами и укатили в Тель Авив. Мы остались одни на стоянке возле машины Орена.

— Домой? — спросил он коротко.

— Да — ответил я устало.

— Как самочувствие?

— В порядке, только спать хочется.

— Мне можно взглянуть…

— Нет! — я вздрогнул.

— Что это? — сказал он жёстко — что-то заразное? Рак? СПИД?

Я оторопел. Это то, что он обо мне думал?

— Нет, конечно. Неужели ты думаешь, я мог бы…

— Я тебя не знаю, Янон — ответил он. В голосе его было явное отчуждение — да, мы работаем вместе, но я не знаю о тебе ничего. Может, и мог бы — ты сам скажи мне.

— Это просто приступы… вроде аллергии. Вот и все — пробомотал я.