Это было у моря (СИ)

И вот он вырос. И что? Еще одна девочка в расход? А его «обязанности»? Да, он защищает - за деньги - мерзавца, который швыряется подсвечниками. Как мило. Как он там сказал – дефлорировать? Седьмое пекло, дефлорировать!

Сандор притормозил. Ему однозначно нужна пауза – а то машина, похоже, начала чересчур разгоняться. Пташка беспокойно шевельнулась на своем сиденье. Он глянул на нее мельком, отстегнул ремень и осторожно притянул ее к себе. Да, так заметно лучше. Побыть эгоистом хотя бы минуту. Сделать то, что неправильно…

- Мы уже приехали? Сандор, что?

- Уже приехали. Спи.

Но Пташка зевнула, уткнувшись ему в плечо, вздрогнула, обняла его за шею.

- Где мы?

- Да нигде. Просто на дороге. Скажи мне, что случилось в ресторане?

- Ничего. Меня стошнило.

- Почему?

- Ну, укачало, наверное.

- Тебя тоже укачивает? Вот повезло. Что-то я раньше этого не замечал… А что Джоффри?

- Ничего.

- А ведь ты врешь. Я же говорил, что врать ты не умеешь. Рассказывай.

- Не хочу. Противно. Отстань. Не хочу говорить об этом.

Сандор слегка отстранился. Пташка отвернулась к окну, не глядя на него. И так быстро-быстро трясла ногой, упирающейся в дно машины; смотреть на ее коленку было все равно как на иглу швейной машинки.

- Прекрати это.

Он положил ей одну руку на дергающуюся коленку. Другой повернул к себе упирающийся подбородок.

- Не опускай глаз. Скажи мне правду. Мы же обещали, помнишь?

- Помню. Но это так мерзко. Хватит того, что мне мерзко. Зачем тебе про это знать? Когда кому-то рассказываешь, оно словно растет. Особенно человеку, что тебе дорог. Я не хочу. Лучше забыть. Все равно же ничего не случилось. Я все уладила сама.

- Что именно ты уладила сама?

- Неважно. Главное, что оно кончилось. Не будем об этом больше, хорошо?

- Ладно. Пока. То есть, я еще докопаюсь до сути. Непременно.

- Потом. Я устала, и мне нехорошо.

- А я тебя опять мучаю, мой солнечный луч. Прости…

Пташка подняла на него глаза, как-то слегка оживившись. На бледных щеках даже появилось какое-то подобие румянца.

- Откуда ты знаешь?

- Про что?

- Про луч. Меня так мама называет.

- Догадался. Видимо, ты на него похожа. Такой рыжий, закатный луч…

- Опять ты за свое. Я покрашу эти треклятые космы. Ненавижу.

- Что, волосы? Почему это? Они у тебя замечательные…

- Это точно – не заметить сложно… А я так устала от этого. Хотелось бы стать невидимой…

- Могу тебя понять. Мне тоже, временами…

- Представь себе – мы бы оба стали невидимками. И тогда были бы свободны. Ушли бы от них всех…

- Куда?

- Да куда угодно. Хоть вдоль берега…

- Да, но одно условие – чтобы я мог видеть тебя.

- А я - тебя… А больше ничего не надо…

- Договорились…

Как и когда так вышло, что они опять оказались прижатыми друг к другу? Как получилась, что поцелуй – кто там помнит про треснувшую губу – длился так долго, что начался дождь, а они все не могли друг от друга оторваться – а вода лилась и лилась, словно небо оплакивало горькую их любовь, струями смешивая черные и рыжие пряди, как художник, забывая промыть кисть, макает ее в новую краску – и на бумаге рождается двухцветный штрих – печальной радугой, напоминающей об осени и сгорающих в огне, терпко пахнущих листьях…

========== VI ==========

Я открою тебе самый страшный секрет

Я так долго молчал но теперь я готов

Я — Создатель всего что ты видишь вокруг

А ты, моя радость, ты — матерь богов

Этот город убийц, город шлюх и воров

Существует покуда мы верим в него

А откроем глаза — и его уже нет

И мы снова стоим у начала веков

Матерь богов, матерь богов

Мы гуляли весь день

Под мелким дождем

Твои мокрые джинсы

Комком лежат на полу

Так возьмемся скорее за дело

Матерь богов

Мы в который уж раз создаем этот мир

Ищем вновь имена для зверей и цветов

Несмотря ни на что побеждает любовь

Так забьем и закурим, матерь богов

Я рождался сто раз и сто раз умирал

Я заглядывал в карты — у дьявола нет козырей

Они входят в наш дом но что они сделают нам?

Мы с тобою бессмертны — не так ли, матерь богов?

Матерь богов, матерь богов

Мы гуляли весь день

Под мелким дождем

Твои мокрые джинсы

Комком лежат на полу

Так возьмемся скорее за дело

Матерь богов

​

Nautilus Pompilius - Матерь богов

​

1.

К тому времени, когда они наконец доехали до гостиницы, дождь перестал. Крышу они-таки закрыли, хотя оба были изрядно подмокшие. Санса смущенно поправляла прилипшее к груди платье - поцелуи поцелуями, но почему, ради всего святого, вся одежда, включая нижнее белье, куда-то сползла, или, наоборот, задралась? У Сандора рубашка оказалась почему-то выправленной из штанов, а пуговицы были почти наполовину расстегнуты. Это она сделала? Матерь всеблагая, а ведь Санса ничего такого не помнила. Как наваждение. Очень сладкое, надо заметить… Зато сонливость как рукой сняло.

Во что превратились губы - сплошная катастрофа. Но надеяться на их выздоровление не приходилось - и слава небесам… Как вернется домой - все пройдет. Кроме души…

- Так, Пташка, дуй в номер, и собирай свое барахло. Я подожду тебя в коридоре…

- А ты почему не пойдешь? Что еще за шутки? Вообще, мог бы помочь…

- Я тебе там так помогу, что мы до утра не вылезем наружу. Знаю я эти дела. Иди-иди. И не надо взглядов. Не поможет. Сказал - значит, не пойду. Вот закурю, наоборот. Чтобы невкусно было целоваться…