"Сердце Шивы" (СИ)

Яков нервно сжал рукой нижнюю челюсть. Анне уже приходилось видеть пару раз эту картину – высшая степень раздражения, на грани взрыва.

- А что случилось с тем ребёнком? – осторожно спросила она, пытаясь сменить тему.

Взрыв удалось предотвратить. Муж поднял на неё глаза и медленно произнёс:

- Кажется, его отдали на воспитание посторонним людям. Отец выделил ему содержание.

- И всё равно скверная история, - подытожил дядя.

- Более чем, - согласился Яков Платоныч.

- Но вы всё равно не хотите от неё устраниться.

По лёгкому смущению мужа Анна вдруг поняла, что есть во всём этом какой-то личный аспект. Не только чудовищное убийство и неправедная месть.

- Что? – спросила она, заглядывая Якову в лицо.

Муж явно боролся с собой, решая, сказать или нет. Потом поднял на неё глаза.

- Карательную экспедицию возглавляет полковник Робинсон. Муж Нины Аркадьевны.

Анна вздрогнула. Вопреки здравому смыслу, упоминание о давней сопернице будило в ней чувство, похожее на ярость.

- Вы говорили с ней?

- Сегодня имел такое счастье.

По резкому тону она поняла, что разговор этот Якову никакого удовольствия не доставил. Ревновать нет причин. И не было никогда. Она давно уже могла убедиться, что владеет сердцем и мыслями мужа целиком. Вспоминать прошлое бессмысленно. А оно почему-то вспоминается.

- И что Нина Аркадьевна?

- Убеждала меня не лезть в это дело. – Яков усмехнулся. – А опыт учит меня поступать прямо противоположно тому, что советует госпожа Нежинская.

Анна с облегчением выдохнула и стиснула широкую ладонь мужа.

- И что нам делать?

- Пока не знаю, - задумчиво сказал Штольман.

Внезапно дядя спохватился:

- Аннет, а что ты видела вчера у губернатора?

Яков тоже очнулся от своих раздумий и вопросительно уставился на неё.

- Я не уверена, имеет ли это какое-то отношение к делу.

- И всё же? – настаивал дядюшка.

- Я видела изваяние Кали. Помните, эта чудовищная богиня смерти – восьмирукая, синекожая, с высунутым языком, в ожерелье из черепов.

- Изваяние Кали? И только?

- Да. В тот момент я подумала, что всё это может быть связано с душителями, ведь они ей поклонялись. Но если здесь замешаны англичане, то я уже не знаю, что думать.

- Твои видения никогда не обманывают, - серьёзно заметил дядя Пётр. А он нечасто бывал серьёзен.

Яков, против обыкновения, не отмахнулся. Он смотрел в лицо жены долгим, задумчивым взглядом. Потом всё же произнёс:

- Калидас означает «слуга Кали».

***

Штольман всё же предпринял попытку убедить губернатора не спешить с карательными мерами. Разговор был долгий и практически безрезультатный. Яков Платонович в качестве последнего средства предложил лично отправиться на место преступления и доказать, что это убийство совершено вовсе не душителями. А скоропалительные расправы только вызовут гнев местного населения. Губернатор заявил, что экспедиция всё же отправится. Если русский сыщик желает, он может поехать тоже, но решение будет приниматься полковником Робинсоном на месте.

И конечно, Штольман принял решение ехать в Брахаратпур. Чего он не ожидал, так это того, что Анна категорически откажется оставаться в Калькутте без него. Она сама не знала, почему для неё это было так важно. В составе военной экспедиции опасность Якову едва ли грозила, но она не могла отделаться от чувства постоянной тревоги, словно что-то неминуемо должно было разлучить их. В этой стране, где правили чудовищные боги и совершались чудовищные ритуалы, она не могла оставить мужа одного.

Они даже поспорили об этом на повышенных тонах. Услышав, как Штольман орёт – в своей неповторимой манере, шёпотом – дядюшка и Карим ретировались в свой номер, чтобы не оказаться на линии огня. Но Анна оборону держала стойко. Ни этот язвительный шёпот, ни гневные взгляды любимых глаз её не напугали. Она добилась своего.

Ну, и очередного охлаждения, само собой. Всю дорогу Штольман демонстративно держался в стороне, предоставляя ей делать всё, что вздумается. Рядом были дядя и Карим, вокруг – отряд из двухсот сипаев. Опасности никакой. И всё же она временами ощущала на себе ледяной взгляд голубых глаз. Но упорно не оборачивалась в ту сторону.

Компанию ей составлял профессор Стивенс – тот самый милый молодой учёный, который рассказывал им историю «Сердца Шивы» на приёме у губернатора. Он был красив какой-то необычной для англичанина тонкой и смуглой красотой, у него были безупречные манеры и огромный запас историй об этом удивительном крае. Слушать его можно было бесконечно. Особенно потому, что его внимание к Анне крайне раздражало одного несговорчивого русского господина. Потому Анна была с профессором особенно любезна.

- Кажется, вы очень любите Индию? – спросила она.

Профессор улыбнулся грустно и мечтательно:

- Эту страну нельзя понять, осуждая её обычаи. Индийская цивилизация – одна из древнейших на Земле. А к индусам относятся, как к неотёсанным дикарям.

- Но все эти ужасные боги и обычаи…

- Миссис Штольман, когда вы узнаете Индию поближе, вы убедитесь, что на деле всё совсем иначе.

Ближе к вечеру Анна Викторовна имела случай убедиться в том, насколько он был прав.

Ехали верхом на лошадях. Можно было прибегнуть к самому популярному в этих местах средству передвижения – нанять слонов. Но за месяцы путешествия по Индостану Анна обнаружила, что на слоне её укачивает. Совершенно незачем было вызывать гневные взгляды и язвительные реплики еще и тем, что мерная поступь слонов вызывает у неё недомогание. Не дождётесь, Яков Платонович!

Дорога, прорубленная в джунглях, была довольно широкой. Кажется, они приближались к какой-то деревне. Неожиданно путь преградила странная процессия. Десятки людей, одетых в белое, с цветочными гирляндами на шее, под звуки унылых песнопений и каких-то колокольчиков или цимбал двигались им навстречу. Вопреки обыкновению, англичане не стали разгонять процессию, а просто остановились и отошли в сторону, позволяя колонне индусов двигаться дальше.

Процессия Анну заинтересовала. Среди белых фигур в чалмах выделялась ярким мазком очень красивая молодая женщина в ярко-красном сари, обильно расшитом золотом. Кажется, таков был индийский наряд невесты.

Вот только лицо невесты выглядело на удивление безрадостным. Неужели её выдают замуж насильно?

Анна спросила об этом профессора Стивенса. Молодой учёный ответил печально и серьёзно:

- Перед нами завершение индийского бракосочетания, миссис Штольман. Муж этой женщины умер, и она едет совершать сати.

- Сати? Что это означает?

- Во время обряда похорон вдова взойдёт на костёр вместе с телом мужа.

Анна замерла в ужасе:

- Но… это же… Зверство какое!

- Миссис Штольман, не торопитесь осуждать. Я уже говорил вам, что в этой стране всё не то, чем кажется на первый взгляд. Вы ничего не знаете о Сати Дакшаяни?

Разумеется, она ничего не знала. Профессор настоял, чтобы они отъехали в тень деревьев подальше от погребальной процессии, и начал свой рассказ:

- Юная красавица Сати была дочерью Дакши. Любой из богов был бы рад взять её в жёны. Когда Сати достигла совершеннолетия, отец разослал приглашения всем богам на её сваямвару.

- Сваямвару?

- Это обычай, при котором невеста сама выбирает себе жениха. Дакша пригласил всех. Кроме бога Шивы.

- А почему?

- Шива был не тем женихом, которого отец желал для красавицы-дочери. Грязный бродяга, проводящий время в сомнительном окружении и предосудительных занятиях. Его всё время видели в местах кремации и на кладбищах.

Что-то вдруг больно кольнуло внутри.

- Или в мертвецкой доктора Милца, - пробормотала Анна.

- Что вы сказали?

- Не обращайте внимания, это я о своём. Так что красавица Сати?