"Сердце Шивы" (СИ)

- Яков, обними меня!

Он исполнил её просьбу немедленно и с огромным удовольствием. В последнее время Аня часто просыпалась в дурном настроении, так что надо было ловить момент. Бережно провёл ладонями, лаская сквозь тонкий батист ночной сорочки плавные изгибы любимого тела.

- Нет, просто обними, - потребовала она. В голосе почему-то звучали тревожные нотки.

- Что с тобой? – спросил он осторожно.

- Сама не знаю, - напряжённо сказала Аня, разворачиваясь к нему и обвивая тонкими руками. – Ты меня только не отпускай.

- Не буду, - пообещал он.

В самом деле, торопиться некуда. Было ещё очень рано. Обезьяний концерт, наделавший переполоху в стане русских, нисколько не обеспокоил англичан и сипаев. Там ещё спали и зорю не трубили.

Анна неровно дышала, уткнувшись ему в шею. Яков Платонович возвёл очи горе и взмолился о том, чтобы ему хватило терпения. За два года жена вполне могла бы изучить, как всё это на него действует, но временами словно забывала об этом, опять превращаясь из счастливой замужней женщины в девочку. И ему приходилось к этому приноравливаться.

Анины страхи вполне могли быть следствием её положения. В чём Штольман в последние дни был уже практически уверен. Но могло статься и так, что она со своей невероятной чувствительностью подсознательно ощущала грозящую им опасность. В том и в другом случае он обязан быть к ней очень внимательным. Что полностью соответствовало его желаниям, честно говоря. Хорошо, что он больше не на службе. Но кой чёрт его занёс на эту галеру?

Нет, ничему дурному стрястись с Анной он не позволит! Даже в этих обстоятельствах.

*

Да что же это такое, в конце концов! Почему ей вечно приходится с бою вырывать то, что её по праву? Ну, держитесь, Яков Платонович! Вам это так не сойдёт!

Заспорили не на жизнь, а на смерть, когда отряд добрался до границы владений Калидаса, и Штольман вознамерился посетить место преступления. Без неё. Мотивируя, разумеется, ее безопасностью.

- Яков Платонович, я про мою безопасность наслушалась ещё в Затонске! И больше слышать не желаю!

- Анна Викторовна, опасности не перестанут существовать оттого, что вы их не признаёте, - холодно заметил он, повергая её уже в совершенную ярость.

Когда он волновался, до него ещё можно было достучаться. Но в этом состоянии ледяной глыбы доводы на него не действовали. Господин надворный советник уже всё решил, и решения своего не пересмотрит.

Кстати, на её стороне были вполне разумные люди. Доктор Стивенс, например, сразу сказал, что присутствие женщины даст князю понять, что сыщик пришёл с мирными намерениями. Штольман его таким взглядом смерил, что бедный учёный явно пожелал превратиться в червячка и заползти куда-нибудь под камушек.

Обстановка вообще была накалённой до предела. Около полудня дорогу в джунглях вдруг перегородила индийская стража в тюрбанах и коротких штанах, более напоминающих набедренные повязки, но с современными винтовками в руках. Полковник Робинсон отдал приказ сипаям рассыпаться и взять стражу на прицел. И, разумеется, Штольман просто обязан был втиснуться между противоборствующими сторонами, чтобы не допустить беззакония и кровопролития.

Кажется, он и в Затонске регулярно лез под пули, но там стволов было всё же поменьше. И Анна этого сама не видела, ей просто рассказывали: Антон Андреич, Ульяшин, Трегубов. Да Ребушинский в «Затонском телеграфе» воспевал. Но дома она почему-то так за него не боялась.

Полковник к доводам Штольмана прислушался и приказал солдатам отойти с дистанции выстрела. Оставалось убедить княжескую стражу. А она выглядела совершенно неприступной.

Гнетущая тревога, комариным писком звучавшая в ушах с самого утра, в этот миг загрохотала набатом. Он не должен уходить один! Иначе она никогда больше его не увидит.

Анна поймала мужа за руку и потащила по тропинке вглубь чащи, где никто не мог их перепалку видеть и слышать. Под сплетёнными кронами было почти темно, корни под ногами мешали идти. Когда впереди показалось обширное болото, Анна остановилась, тяжело дыша.

У неё ещё оставался последний довод. И на него было больше всего надежды. Только для этого надо было сменить тон, а это сделать пока не удавалось.

- Яков Платонович, вы обещали, что мы всегда будем вместе, и что вы всегда будете доверять мне!

- Я доверяю вам, Анна Викторовна. Но это не вопрос доверия. Вам туда нельзя.

Они спорили яростным шёпотом, крепко держа друг друга за руки.

Нет, так им никогда не удастся прийти к соглашению!

- Я не могу оставаться без вас. Я боюсь! – выпалила Анна, рассчитывая его разжалобить.

Напрасно. Штольман внезапно отступил на шаг, скрестив руки на груди:

- Вам пора этому научиться, Анна Викторовна. Всё равно настанет день, когда я вынужден буду вас покинуть.

- Что? – ей показалось, что она ослышалась. – Что вы сказали?

Кажется, собственные слова и реакция на них жены напугали Штольмана. Он снова подступил к ней и попытался взять за руку. Анна руку отдёрнула.

- Аня, ведь я намного старше, - совсем тихо сказал он. – Когда меня не станет, у тебя впереди ещё будет долгая жизнь, которую всё равно придётся прожить. Просто прими это и перестань бояться.

Ей стало вдруг так нестерпимо больно, что дыхание стиснуло в груди. Анна рванулась к мужу и крепко обняла его за шею.

- Не говори так! – шептала она сквозь внезапно хлынувшие слёзы. – Никогда не говори так!

- Не буду. Прости!

Тёплые губы невесомо касаются виска. Сильные руки обнимают её крепко-крепко. Неужели всё это когда-то может исчезнуть?

Нет! Этого просто не может быть!

- Я боюсь за тебя! - всхлипнула она.

- Я тоже за тебя боюсь, - сказал Яков, прижимая её к себе.

- Просто позволь мне быть рядом. Я почему-то знаю, что если я рядом, непоправимое не случится.

- Снова духи?

- Да. Нет. Я не знаю. Просто откуда-то знаю – и всё!

Яков чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо.

- А если я тебя не возьму, ты подобьёшь на авантюру дядюшку и Карима, и кинешься за мной?

Анна коротко всхлипнула, подтверждая сказанное.

- Потому что людям надо помогать?

Она утвердительно шмыгнула носом, всё ещё отходя от страха, вызванного его словами.

- Ну, что мне с вами делать, Анна Викторовна? И за город кататься я вас вроде уже возил.

- Что? – она уставилась на него мокрыми, не понимающими глазами.

Яков улыбался, ямочки проступили на впалых щеках. Как она любит его улыбку!

- Это я о своём, Коробейникова вспомнил. Пойдемте-ка отсюда!

Анна всхлипнула, так и не поняв, почему он начал шутить. Согласился с ней? Или?..

На её вопрошающий взгляд муж ответил, крепко обняв её за талию:

- Там у берега два крокодила. И они смотрят на нас влюблёнными глазами. К чему бы это?

- Ох!

Она чуть не упала, разглядев сквозь мутную воду похожие на брёвна тела двухсаженных бестий, глядевших на них не мигая. Один к тому же раззявил пасть, демонстрируя коллекцию страшенных зубов.

- В этой стране, и впрямь, лучше никуда не соваться в одиночку, - пробормотал Штольман. – Такие милые создания, прямо из детской сказки. Как вы думаете, кто-нибудь про них сказку напишет?

- Ну, что за ерунду вы говорите, Яков Платонович? – улыбнулась Анна сквозь слёзы. – Сказки про крокодилов - придумаете тоже! Зубы мне заговариваете?

- Заговариваю, - вздохнул он, беря её под руку.

Крокодилы провожали их разочарованными взглядами.

*

И всё же, когда они под руку вышли из-под защиты деревьев и двинулись в сторону индийской стражи, прямо под нацеленные ружья, Анне было страшно до холодных мурашек. Но Штольман сохранял абсолютное спокойствие. Она вцепилась в мускулистую руку мужа и выдохнула, пытаясь расслабиться. Когда они подошли к охранникам князя вплотную, на лице у Анны уже поселилась вполне доброжелательная улыбка.