Tell yourself (СИ)

— Какая ностальгия! — прокричала она, когда подошёл Улькиорра и сел на качели, находившиеся рядом. — Я не была здесь с того самого дня.

— Раньше ты часто здесь бывала? — спросил он её.

— Возможно, — промычала она, — я захаживала сюда раз или два, когда была в плохом настроении.

— Тогда сейчас… Ты счастливее.

Орихиме услышала вопросительные нотки в его тоне. Она раскачалась на качелях, держась руками за холодные цепи, на которых висело сиденье.

— Да, хотя не могу сказать, почему раньше я не была счастлива, — она устремила взгляд в небо. — Было странно. В основном, дни проходили очень даже хорошо. Но иногда я приходила домой, выполняла некоторую работу по дому, делала домашнее задание и прямо в середине поедания ужина расстраивалась.

— Похоже на одиночество.

Орихиме задумалась над этим. Разве не она плакала ночью, потому что не хотела, чтобы её жизнь вернулась к тому, какой она была, когда Улькиорра не пришёл жить к ней? Неужели она так сильно боялась одиночества? Орихиме взглянула на Улькиорру.

— А что насчёт тебя? — спросила она, выпрямившись. — Ты счастливее сейчас?

— Да, — тут же ответил он.

— Тебе даже думать не пришлось, — рассмеялась Орихиме.

— По мне, этот вопрос не требует размышлений. Я даже вспомнить не могу, сколько я прожил, а среди воспоминаний, которые были раньше прошлого года, я не могу найти достойные сохранения в моей памяти, — он услышал, как скрипнули остановившиеся качели, и заметил, что она с любопытством смотрит на него широко открытыми глазами. — Это не должно удивлять тебя, женщина. Уэко Мундо не то место, где стоит искать счастья.

— О, понятно. Просто раньше ты никогда не говорил об этом, — сказала Орихиме, неловко облокачиваясь на цепь. — Наверное, у тебя были свои причины?

— Ты не спрашивала ни разу, — заметил Улькиорра.

— Я не хотела совать нос не в своё дело, — пискнула она.

— Если бы спросила ты, то я никогда бы не посчитал это сованием нос не в своё дело, — он заметил, как расширяются её глаза, мысленно сделал себе выговор; он смотрит слишком много телевизор. Улькиорра попытался ещё раз. — Учитывая всё то, что ты сделала для меня, будет нечестным оставить без ответа любой твой вопрос.

— Надеюсь, ты не считаешь, что должен мне, Улькиорра-кун, потому что это не так, — произнесла Орихиме, нахмурив брови.

— С другой стороны, — ответил Улькиорра, — я обязан тебе своей жизнью.

Орихиме уставилась на него, её хватка на цепях стала сильнее. Сердце пропускало один удар за другим. Она знала Улькиорру достаточно хорошо, чтобы понять, что не в его стиле говорить такие вещи так легко; скромно отмахнуться от этих слов было просто невозможно. К счастью, он не требовал немедленного ответа.

— Ты как-то говорила, что не знаешь, почему я тогда пришёл к тебе, — она кивнула. — Я и сам не до конца понял; мысли были довольно-таки путанными. Единственное, в чём я был уверен, — то, что чувствовал в…

Он не смотрел на неё, но Орихиме могла понять, что он пытался сказать.

— Твоём сердце?

— У меня нет понятного объяснения тому, откуда оно появилось, — Улькиорра уставился куда-то перед собой. — Прежде, чем я умер, я понял, что такое сердце в принципе, благодаря тебе. Было ли этого достаточно, чтобы создать его во мне, я не могу сказать… Это нелогично. Вот, что я чувствовал.

Я пришёл сюда, отчасти, чтобы найти ответы на вопросы. Но ещё потому, что я чувствовал, что только тебе я могу довериться в своём замешательстве. Конечно, не было никаких гарантий. Ты могла отправить меня в Сообщество душ, когда я был без сознания. Единственным ориентиром для меня было сердце. Можешь посмеяться над иронией.

Орихиме наклонилась ближе к нему.

— Ни за что! — но через некоторое время она поняла, что он шутил. Сердце подскочило чуть ли не к самым щекам. Ей хотелось сказать, что он переоценивает её, что она не сделала ничего особенного — эта мысль уже несколько раз заседала в её сознании. Но Орихиме не могла сказать ему, что то, что он чувствовал, было неправильным, когда она знала, что это её собственные сомнения омрачают её мысли. — Прости. Это тяжело принять. Я н-не знаю, что и сказать.

— Ты не обязана что-то говорить.

— А я хочу! — запротестовала она, вставая с качелей. — Я счастлива, что ты доверяешь мне, Улькиорра-кун! Я тебе никогда об этом не говорила, но это так. От этого я становлюсь такой счастливой. И если ты считаешь, что должен мне что-то, то выплати этот долг, сам будучи счастливым!

Улькиорра взглянул на женщину перед ним, удивляясь тому, как вообще желание её может только усиливаться, становясь ещё более невыносимым, чем раньше. Он встал, вдохнув холодный воздух.

— Справедливые условия. Я присоединюсь к человеческой погоне за счастьем.

Орихиме удовлетворённо просияла. В этот момент кричащая группа детей прибежала на площадку и направилась к горке. Орихиме взяла в руки пакет с тканями.

— Думаю, нам намекают, чтобы мы шли уже!

Они пересекли холм, направляясь домой, каждый из них был погружён в свои мысли. Орихиме не могла думать ни о чём, кроме тепла, которое распространялось от её груди к каждой частичке её тела. Её шаги, казалось, были легче, а руки нервно потрясывались. Осознание того, что Улькиорра так высоко её ценил, наполняло желудок таким количеством бабочек, что она не могла с ними управиться.

Она даже поймала себя на мысли, что ей хотелось бы, чтобы однажды это уважение превратилось в нечто большее.

========== Желание твоего сердца ==========

— Нет.

— Женщина, это не обсуждается. У меня работа.

— Уже нет. Я позвонила господину Урахаре и сказала ему, что ты не придёшь.

— Это всё, что ты сказала? Без объяснений?

— Он их и не просил. Он просто усмехнулся и сказал, что желает услышать потом всё в подробностях от тебя, что бы это ни значило. Когда вы стали так близки?

— Мы не близки, — прорычал Улькиорра, придя в ужас от одной лишь мысли об этом. Он сел на диван, на котором расположилась Орихиме с грудой DVD-дисков у неё на коленях. — В чём смысл всего этого? Я уже сказал тебе, что знаю, что такое Дисней.

— Я знаю, что ты знаешь, что такое Дисней! — Орихиме выставила грудь вперёд, как разозлённая курица. — Но ты сказал, что не понимаешь его, а это означает, что где-то в прошлом году я вселенски оплошала, пытаясь обучить тебя! — она шарилась в стопке, пока не наткнулась на фильм, который искала. — Поэтому мы никуда не пойдём, пока ты не начнёшь умолять меня сводить тебя в токийский Диснейленд!

— Тогда будь готова вылететь из школы из-за неуспеваемости.

— Не думаю, что мне нравится ваш тон, мистер, — Орихиме встала и гневно взглянула на него из-за плеча.

— Он такой, какой обычно, — заверил её Улькиорра. — И на будущее, впредь ты будешь воздерживаться от лепетания всякой чепухи, будто бы я не здоров, если только я на самом деле не болен.

— Я не говорила, что ты болен. А теперь иди и сделай попкорн! Будем смотреть «Золушку», — Орихиме положила DVD в проигрыватель и упала обратно на диван, хватая подушку, чтобы обнять её. Неужели Улькиорра разозлился на неё? Она наблюдала, как он ходит по кухне, и не нашла ни одного знака раздражения в языке его тела, а значит, он либо уже остыл, либо даже не расстраивался. Расслабившись, она уселась поудобнее и с нетерпением начала ждать, когда же начнётся их вечер просмотра мультфильмов. Затем до неё дошло, что она проведёт весь вечер, смотря мультики с ним на диване и поедая попкорн, в темноте — Орихиме всегда выдерживала марафоны фильмов — и бабочки в её животе отправились в полёт.