Рим, конечно Рим! или Итальянское танго

- Эй, ублюдок, ты жив? - позвал молодой. - Жаль, темнота, да мы постараемся к тебе подкатить. Не обидим. Любишь смотреть порнушку? Сейчас будет! - Он захихикал - Тащи-ка сюда киску, Дылда!

Кристину за ноги отволокли куда-то по каменному полу, присыпанному сеном. Во мраке, чуть осветленном лунным светом, пробивающимся в заколоченное окно, глаза смогли различить неподвижное связанное тело, к которому её бросил один из бандитов. Плечом Кристина ощутила тепло, исходящее от жертвы, - слава Богу, не труп!

- Вы живы? - прошептала она.

- Живехонек и ждет представления. Я готов, нежная моя! - Один из бандитов, рухнув на Кристину, рванул на ней платье. Она закричала, пытаясь сопротивляться связанными ногами.

- Так не годится, - в очередь, сынок! Я первый. - Нападавшего оттолкнул, очевидно, дружок постарше.

Кристина услышала звон пряжки на ремне: встав над ней на четвереньки, мужчина лихорадочно расстегивал брюки.

- Нет! - завопила она и тут же сжалась от криков и боли.

Бандит отлетел в сторону, сбитый ударом: человек, лежавший рядом с Кристиной, исхитрился лягнуть его связанными ногами, задев её колено.

- Сука живучая! Жаль, не пристрелили сразу! - взвыл поверженный насильник и, подняв с пола камень, обрушил его на голову пленника.

Кристина услышала жуткий тупой звук - лежащее рядом тело обмякло, навалившись на нее. Спасителя убили - теперь она целиком в руках бандитов. Крик, вырвавшийся из её горла, был страшен. Рванувшийся к ней Дылда, наткнулся на что-то - ухнул металл, запахло бензином. Он в сердцах ударил Кристину ногой и длинно выругался.

- Эй, что за бардак! - заглянул в двери третий, видимо, главный. Гавнюки вонючие, поразвлечься решили?! Где канистра? Что?! - он пинками вытолкал дружков из сарая и с силой захлопнул дверь. Кристина слышала, как лязгнул металлический засов и бандиты, отчаянно переругиваясь, удалились. Облизав пересохшие, израненные губы, она тихо застонала.

- Ты жива? - послышался рядом хриплый мужской голос. - Страшно повезло, я, кажется, жив... Меня связали и бросили здесь ещё утром... Ой... кажется, в голове дырка... И безумно хочется пить...

- Кто вы? Что происходит? Что им надо от нас? Кто эти люди?

- Ты в полном порядке, крошка. Столько вопросов - как у профессора на экзаменах или в телевикторине... - мужчина перевел дух. - Могу прояснить в общих чертах ситуацию: эти ребята, не знаю, кто они, собираются нас поджарить. Почему-то непременно вдвоем и обязательно на костре... Может, секта такая... Как бы жертвоприношение...

- Я слышала, как тот, что главный, послал кого-то за бензином. Свой запас они, кажется разлили... - Кристина говорила спокойно, страх пропал теперь ей было все равно.

- Ты ранена?

- Кажется, нет. У меня связаны руки и ноги, я совсем не чувствую пальцев... И губы болят.

- Значит, жива, и способна принять участие в цирковое шоу... Для начала постарайся подсунуть свои ручки к моим губам... Эй, шевелись, даже если ты испытываешь тягу к самосожжению, меня-то спасти должна. С насильниками тебя, со всей очевидностью, теплые чувства не связывают. Или я зря старался, разогнав кавалеров?

- Спасибо... Только я словно во сне, - ничего не понимаю и ничего не чувствую...

- Это шок. Встряхнись, детка. Подумай обо мне - мне просто до зарезу необходимо выжить и рассчитаться с этими ребятами.

Кристина повернулась спиной к своему соседу, согнулась, подставляя ему связанные кисти.

- Порядок, детка. Лежи так, у меня челюсти покрепче, да и опыта больше.

Кристине пришлось изогнуться и мужчина со стоном дотянулся до её рук. Она почувствовала его горячие губы на своей коже и взвизгнула от укуса.

- Извини, зубы соскочили. И неудобно очень. Я ж не Копперфильд.

Кристина зажмурилась, молясь о том, чтобы веревки пришлись незнакомцу по зубам. И вот она смогла пошевелить освобожденными руками. Как это оказалось больно! Затекшие мышцы, онемевшие пальцы...

- Скорее, скорее, детка! Финиш совсем близко. Развязывай свои ноги! прохрипел мужчина.

Кристина никак не могла распутать затянутый узел. Ногти ломались, пальцы ныли от боли.

- Не получается! - взмолилась она со слезами.

- Тогда попытайся зубами развязать мои руки.

Они перекатились по соломе. Мужчина встал на колени, склонив голову, как на эшафоте. Зубами и руками Кристине удалось справиться с узлом и незнакомец тихо заскулил, разминая затекшие кисти.

- Боже, я отдыхал почти сутки. У них в машине, потом здесь.

Он живо справился с веревкой на ногах и помог Кристине. Взявшись за руки, они поднялись, испытывая страшную боль в ступнях.

- Ничего, детка. Сдержи вопли восторга. Мы почти живы. Попробуем выбраться, только надо действовать очень тихо. Сарай наверняка сторожат. Опустившись, он нащупал камень. - Тот самый, которым меня пристукнули. Как раз сгодится.

Незнакомец подкрался к двери, а затем вернулся назад:

- Замок снаружи. И мужик поблизости ходит. Не дыши и двигайся как мышка.

- Это же очень ветхий сарай, смотри, щели светятся и какая-то лестница на чердак! - прошептала Кристина.

Она ощупью поднялась наверх и с восторгом обнаружила открывшуюся прямо в звездное небо дыру полукруглого окна. Внизу было тихо. И в тишине отчетливо раздавалось ритмичное посвистывание - карауливший их детина пытался исполнить штраусовский марш.

- Останься здесь. Я разведаю ситуацию. - Мужчина вылез в окно, осторожно спрыгнул и бесшумно скрылся за углом сарая.

"Вот и все. Больше я его никогда не увижу", - подумала Кристина.

- Порядок! - раздался под окном еле слышный шепот. - Свешивайся на руках, а я тебя здесь поймаю. Да потише. Я только слегка оглушил этого парня.

Кристина вылезла из окна и, вцепившись руками в край рамы, гнилой и острый, попыталась спустить вниз ноги. Пальцы цеплялись за доски, стараясь удержаться, но это оказалось непросто, - сдерживая вопль, она рухнула вниз.

- Ого! Упитанная крошка. Чуть не задавила. - Поймав её в охапку, мужчина едва удержался на ногах. И вдруг, уронив голову на плечо Кристины, ослаб.

Она подхватила и крепко прижала к себе теряющего сознание спасителя. Со стороны они были похожи на влюбленных, слившихся в страстном объятии. Но любоваться нежной парой никому не пришлось: оглушенный "сторож" лежал неподалеку, раскинув руки, в которых не было оружия.