Билет в один конец (СИ)

Тор стоял на крыше и смотрел на рвущуюся в Нью-Йорк бурю. Но порывы ветра, срывающие рекламные баннеры, словно тряпки, переворачивающие столы на открытых кафе и ослепляющая молния не могли сравниться с тем, что происходило в его душе. “Люди стадами забивают друг друга! Им нужен кнут, и я могу его взять”, – говорил его брат перед тем, как начать вторжение читаури. Тор верил, что это не так, что теперь мир живёт в цивилизации, где главная ценность именно человек, но… То, что он увидел сегодня, тот кусочек жизни маленькой девушки, надломили его веру в человеческую гуманность и разумность. А где был тот, кто обязался защищать Землю?

У Тони в голове сплошная каша. Перед его глазами чертежи железных чудовищ, а в голове до сих пор образы убивающих людей махин. Он всегда предпочитал технику живым людям, считал её надёжнее и… идеальнее, что ли. А теперь? Машины заполучили интеллект, стали развиваться с бешенной скоростью, за которой не успевала даже человеческая эволюция, и где гарантии, что завтра же Джарвис и Дубина не объявят ему войну. Уже были моменты, когда собранные им механизмы восставали против него из-за ошибки в расчётах, но эти инциденты удавалось погасить на корню, Старк исправлял недочёты, и всё шло, как надо. Ты возомнил себя Богом, приятель, создавая то, что может думать самостоятельно. И пусть ты не участвовал в создании железных убийц лично, не использовались ли здесь твои идеи, Энтони Старк, гений, миллиардер, плейбой, филантроп и… самый изощренный убийца.

Брюс сидел в библиотеке, рассматривая корешки книг на полках. Здесь, в крохотном святилище науки, он чувствовал себя спокойнее. Чего не скажешь о том будущем, что открылось ему сегодня, что он видел сегодня. Брюс всегда представлял будущее чем-то абстрактным, предпочитал жить сегодня и сейчас, дорожил каждой пережитой ИМ минутой. А теперь он узнал, что через какие-то двадцать лет весь мир погрязнет в хаосе, а у него и у Халка появятся друзья, которые будут им доверять, и которым будут доверять они. Это странно, что в таком безумно мире есть место для него. И Халк не просто ударная сила, неконтролируемая мощь. Он защитник и помощник. Халк впервые разрушает всё не просто так, даже не потому, что на него напали, а потому, что он должен кого-то спасти. Значит ли это, что Брюс сможет найти с ним общий язык?

Бартон задумчиво покрутил в руках стакан с очередным напитком. Он взял из бара несколько бутылок, даже не читая названия, и отнёс в свою комнату. Напиваться в одиночестве – плохо, но пить с кем-то и рассказывать о произошедшем - ещё хуже. Будущее, в котором его почему-то нет. Неужели он всё же покинул команду, или умер одним из первых, не познакомившись с новым агентом ЩИТ? Нет, познакомься он с Ал, даже с пятнадцатилетней, в жизни бы её от себя не отпустил. Потому что… Просто, потому что! Глупое предположение, брошенное просто так, для забавы, что она из будущего, оказалось правдой. Алиса говорила с самого начала: “Не приближайся ко мне”, “Не прикасайся ко мне”, “Пожалуйста, не смотри на меня”, “Уходи”. Больно? Неприятно? Что я сделал, мелкая, чем я заслужил такую немилость? Ответ приходит сам собой: “Ты умер”. Обещал всегда быть рядом и бросил.

В эту ночь никто не спит. Каждый остаётся наедине со своими мыслями.

- Мисс… Мисс Алиса? – голос Джарвиса пробивается сквозь тяжёлый сон. Ал с трудом распрямляется, она умудрилась заснуть в очень неудобной позе. Колени она прижала к груди, голову зажала руками, словно вот-вот на неё должна была обрушиться стена или, что ещё страшнее, осуждение и ненависть вкупе с побоями, вероятно, последними в жизни. Свежую рану на плече нещадно жгло, кажется, она раскровилась, ткань толстовки была покрыта чем-то липким и тёмным.

- Что такое, Джарвис? Меня просят на эшафот? – откуда берутся силы на эту издёвку, не понятно. Но смысл передан верно. Эшафот для огненной ведьмы.

- Через час обещался приехать директор Фьюри.

- Даже так, - она спустила ноги с кровати, едва выпутав их из одеяла. – “Мстители” ещё ждут объяснений? Думаю, они и так всё поняли. Жаль, нет у меня платья для казни.

Ал потянулась, вправляя на места суставы, перебарывая ноющую боль в костях. К входной двери было придвинуто небольшое кресло, не самая хорошая защита, кто угодно мог бы сдвинуть его, открывая дверь, видимо, из-за этого наверху обнаружились дырки от пуль, а на полу лежал брошенный пистолет. Как предупреждение: “Не входи”. Кровать разворошена, сброшена на пол подушка, порвана в некоторых местах простыня, заляпана свежей или уже побуревшей кровью и блеклыми разводами – слезами.

- Все очень взволнованы. Я заблокировал дверь в комнату, чтобы вы успокоились. Чтобы все успокоились.

- Спасибо, Джарвис. Предупреди, когда мне нужно будет спуститься, пожалуйста.

В зеркало смотреть было страшно. Ал и так чувствовала, что глаза опухли от слёз и едва смотрели, чуть подёрнутые красноватой дымкой от лопнувших капилляров. Щипало содранную кожу, похоже, в некоторые моменты она царапала себя по рукам, оставляя отметины безумства даже сквозь толстую ткань.

Холодный душ принёс ожидаемую бодрость, пусть она и вздрагивала от боли. По ногам текла розоватая вода из открытых царапин. Щиплет, но Ал не обращает на это внимания. Комариные укусы, не больше. Она даже не вздрогнула, когда на одном допросе ей буквально выломали руку – открытый перелом, - сейчас ничего страшного тем более не происходит. Наташе тогда повезло меньше, ей отрезали несколько пальцев, а она обматывала их тряпкой и усмехалась, что это старые и смешные методы и совсем не к случаю… “Мстители” не станут её долго мучить, они хорошие люди, они сделают это быстро.

Девушка аккуратно сняла повязку с плеча. Как она и думала, рана открылась и теперь кровоточила. Ничего, не впервой. Стереть кровь и, едва касаясь, промыть рану, не задевая ниток. Затем нанести мазь и поменять повязку, старая никуда не годилась. Обработать страшные царапины на руках. Как она только так умудрилась расцарапаться себя? Хотя, в том состоянии, как она в себя не выстрелила, вот это не понятно. Они хотят знать правду? Они её получат. Ал решительно отодвинула банку стойкого грима и бинты. Волосы вместо обычной косы она убрала в высокий хвост на затылке, открывая лицо, шею и уши. Затем нашла хорошо спрятанную коробочку с серёжками и с какой-то радостью надела их. Три звёздочки в одном ухе, три такие же звёздочки и два шипа-близнеца в хряще другого. Замаскированный под часы микропроцессор она тоже отбросила в сторону. Эта тяжёлая игрушка никогда ей не нравилась. Они ждут правду? Она покажет им правду, не скрывая ничего, ни шрамов, ни, тем более, татуировок. Поэтому вместо водолазки или любимой толстовки простая чёрная майка. Конечно, не подходящий наряд, не белое платье из грубого полотна, в которых казнила ведьм Инквизиция, но ведь и они не в средних веках.

Ал ещё раз посмотрела на себя в больше зеркало. Майка, джинсы, кеды, длинный хвост волос, завивающихся на концах, открытое лицо. Она чувствовала себя как-то неуютно, захотелось закрыть лицо волосами, надеть на майку ещё свитер, перебинтовать руки и шею. Закрыть всю себя, укутаться в кокон. Давно же она не одевалась столь открыто? Откровенно? Обнаженная кожа, как обнаженная душа, летопись её жизни. Вместо бумаги – кожа, вместо чернил - кровь, вместо пера – чьи-нибудь руки, держащие острые лезвия. Все эти шрамы, полученные по глупости ли детской, или в попытке что-то доказать, или на допросе, или после смерти близких, от предательства или по другим причинам – часть ее. Они символы тех уроков, что она усвоила в жизни. Если человечество изобретёт технологии, способные полностью стирать с кожи эти метки, Ал никогда ими не воспользуется. Даже, чтобы стереть этот страшный шрам с шеи. Она ловит себя на мысли, что думает о чём угодно, только не о том, что сейчас её ждёт. Вплоть до того, что её грудь не пропорциональна к её телосложению. Кажется, от матери ей передался не только цвет волос.

- Мисс, вас ждут, - отвлёк её от тяжких раздумий тихий голос Джарвиса.