Билет в один конец (СИ)

-Вертись, вертись мое колесо. Тянись, тянись шерстяная нить. Отдавай мой гость мне мое кольцо, А не хочешь, если, совсем возьми. Я себя сегодня не узнаю, То ли сон дурной, то ли свет не бел. Отдавай мне душу, мой гость мою, А не хочешь, если, бери себе. Звон стоит в ушах и трудней дышать, И прядется не шерсть - только мягкий шелк, И зачем мне, право, моя душа, Если ей у тебя мой гость хорошо, - она замолкла, в эфире послышались помехи сквозь скрежет. – Тор, приготовься, я поднимаюсь!

Тор поднимается вверх, отвлекает монстра, летит прямо ему в пасть и вытаскивает девушку. У неё кое-где порвана одежда, она поцарапана, но жива и зла. Только уйти они не успевают. Броненосец, хоть и заминирован, но продолжает двигаться, до взрыва есть время. Взмах огромного плавника, секунда и вот они оба кубарем летят на землю. Тор поднимается первым, дёргает спутницу за руку, пытаясь увести дальше.

- Минута, - шепчет та.

- Успеем, - упрямо кивает Бог Грома.

Внутри Броненосца начинают греметь первые взрывы. Тот останавливается, пытается свернуться, но почему-то не может. Видимо, не зря Шутер вырывала все провода, до которых только могла дотянуться, этот механизм она всё же повредила. Но гордиться собой пока некогда, время на исходе, скоро прозвучит финальный взрыв и если не успеть… Нет, они успеют, Тор – бог, а она… ну, скажем, профессионал в таких делах. В спину бьет взрывная волна, как раз то, что надо. Ал прыгает и позволяет огненному потоку подхватить себя, едва ориентируется и цепляется за оконную раму с синей шторой, которая неожиданно появляется перед ней.

В исцарапанные руки впиваются сотни заноз и осколков, когда она пытается прикрыть лицо. Но она не успевает упасть на пол и повредить себе ещё больше, хотя и была готова к боли. Её ловят. Ловят большие и сильные руки, прижимают к себе и укрывают от творящегося во Внешнем мире хаоса. Ал открывает глаза и видит перед собой улыбающегося Бартона, который мгновенно меняется в лице. А ещё она понимает, что она потеряла очки и глаза у неё сейчас красные. Она знает, что сейчас будет: он испугается, оттолкнёт её, ударит. Так всегда происходит, все так реагируют на этот взгляд, когда видят его впервые. Но Клинт опять удивляет её, он проводит сухой ладонью по её лбу, отбрасывая мешающие пряди, и шепчет:

- Похоже, у нас появился ещё один секрет.

Но на дальнейшее Алису не хватает, заканчивается время, заканчивается действие лекарства, заканчиваются её силы. Тьма заволакивает её сознание, и опять на краю слышится мягкий голос: “Я рядом”…

Острое зрение лучника замечает расплывающееся пятно на плотной жилетке, а на пальцах появляются следы горячей крови.

Песни:

Григорий Лепс и Вельвет – Капитан Арктика (Интересно, а Стив понял, что эта песня для него?)

Мельница – Рапунцель (Вертись, вертись, моё колесо)

========== Глава 24. ==========

Ал приходит в себя от резкого запаха крови и лекарств. Она лежит на чём-то твердом, гладком и холодном, хотя поверхность, с которой она соприкасалась обнажённой кожей, уже успела согреться. Стоп! Обнажённой кожей? Вот стыд-то…Она распахивает глаза, чтобы посмотреть на того, кто осмелился её раздеть, но вновь смежает веки. Стонов не удаётся сдержать, когда в глаза бьет резкий свет. Голова кружится, всё расплывается, тело немеет от накатившейся боли, словно чужое, когда возвращается чувствительность. Зато она понимает, что грудь накрыта сложенной в несколько слоёв простынёй, а на ногах одеяло.

- Больно? – голос не чёткий, размытый, она слышит отдельные звуки, но автоматический заканчивает фразу.

Больно. Но не смертельно, поэтому Ал пытается махнуть рукой, чтобы доктор продолжал работать, но не может пошевелиться от невиданной слабости, навалившейся на неё. Она пытается открыть глаза ещё раз, но видит лишь белое пространство перед собой. Кто-то меняет положение освещающей стол лампы, и смотреть становится легче. Тёмные волнистые волосы и сосредоточенный взгляд тёплых глаз сквозь стёкла очков. Брюс.

- Если ты ещё раз выкинешь такой фортель, я тебя лично придушу, - угрожает кто-то другой, но Алиса улыбается. Да, Наташа умеет убеждать. Теперь гул в ушах спадает, и она может разобрать хозяина голоса.

- Наташа, принеси ей чистую одежду, - мягко просит Брюс. – А ты не дёргайся, не хватало еще, чтобы иголка из вены выскочила.

- Простите, - хрипит она, - я знаю, что повела себя очень эгоистично.

- Эгоистично? Мягко сказано, - продолжает тихо возмущаться Беннер, штопая её плечо. – Ты себя отравить решила? Энергетик на голодный желудок, потом ещё этот проклятый стимулятор. Знаешь, давай у тебя в аптечке будут только средства для перевязки и антисептик. Ещё и открытая рана, тем более, такая глубокая. О чём ты думала, когда шла к нам?

- Я волновалась.

- А я сейчас не волнуюсь? Прихожу в себя посреди строительного мусора, а мне сразу говорят: “Вставай, здоровяк, у нас раненый”…

- Тебя Тони нашёл? – она пытается усмехнуться, но болит всё, вплоть до кончиков волос.

- Да. Не отвлекайся. Я думал, тебя просто оглушило. Но я точно не ожидал увидеть твоё разодранное плечо. Откуда ты только пришла, тебя собаки рвали?

- Почти, - она старается не вспоминать напавшую на неё химеру в той лаборатории. Укус в плечо это мелочи по сравнению с тем, что она действительно могла сделать.

- Я принесла, - в операционную вошла Наташа. Ал узнала её по походке и по голосу, глаза она так же не могла открыть достаточно широко, да и повернуть голову не было возможности.

- Положи пока на стул. Тебя ругать вообще бессмысленно, да? - Брюс опять вернулся к пострадавшей. Тихо щёлкнули ножницы около уха, на пылающую вокруг раны кожу нанесли прохладную мазь, потом накрыли повязкой, зафиксировав тонкими полосками лейкопластыря. – Ты ведь по-другому, не в полную силу, не умеешь, ведь так?

- Если пить, то до потери сознания, если драться, то до последнего противника, если любить, то до безумия, - теперь получилось растянуть губы в ухмылке. – Так Наставник говорил.

- Господи, как ты с ним не свихнулась только?

- А кто тебе сказал, что я не свихнулась?

- Дурная ты, Алиса Шутер, но милая, - тепло сказал доктор, проверяя повязки и доставая иголку капельницы из вены. – Сейчас отправляешься спать. Две недели полного покоя, никаких переживаний, физических нагрузок, даже тренировок.

- Сурово…

- А нечего было так всех пугать. Бартона еле успокоили. Личными запасами Старка, между прочим. На Тора и Стива они не подействовали.

Алиса ничего не отвечает, она подозревает, что Клинт испугался не за неё, а её, увидев горящие адским пламенем глаза. Брюс уходит, а Наташа помогает Ал сесть и переодеться в пижаму. Добравшись до комнаты, едва не упав несколько раз, благо была поддержка в лице сердобольной Наташи Романофф, она первым делом быстро поблагодарила шпионку и попросила оставить её одну. Кружилась голова, тошнило просто нещадно, а показывать слабость перед кем-то было ещё невыносимее этих страданий. Всё зашло слишком далеко, вышло за пределы допустимого. Теперь “Мстители” знают, что она диверсант, специализирующийся на робототехнике, а так же то, что она минёр, тактик, техник и ещё многое… И, да, что она имеет суицидальные наклонности и шаткую нервную систему они знают уже давно. Знай Брюс о том, что у них похожие проблемы со вторыми Я, то… Хорошо, тут существовало два варианта. Первый: седатики, антидепрессанты, фактически, наркотики, до конца жизни, и второй: медитация, полный самоконтроль и тихое и спокойное место до конца жизни. Япония, Норвегия, Канада, Аляска и ещё множество мест на выбор, где главное условие – покой, дремучие леса и, хоть три месяца в году, снег – соблюдается. Смешно, оба варианта до конца жизни, которая в любом из них закончится скоро либо от наркотиков, либо от скуки.

Ал включила холодную воду в раковине и выплеснула на лицо, смывая и проклятый грим, и грязь с лица. Жизнь, и так не комедия, начала подозрительно напоминать дешёвый ситком с пьянчугой-сценаристом. Скоро её ждёт тяжёлый разговор, команда обязательно спросит с неё за всё, что она скрывала и что так нечаянно открылось. И что делать? Лгать она не умеет, и не станет. “Мстители” сделали для неё больше, чем предполагают, больше, чем вообще было возможно сделать для трёхлетней девочки, бежавшей с семьёй от разрушающих привычный яблочный мир Стражей.