Амадора. Та, что любит...

и очами предстал добрый гений, вручивший кассиру две десятки.

– Это за девушку.

– Господи, Царица Небесная! Спасибо. Я вам верну, клянусь.

– Не клянитесь.

– Да я верну. Я в такси сумочку забыла.

– Забудьте об этом.

– Не забуду.

Он божественно улыбнулся и ушел, не взяв сдачи. Я ощутила себя принцессой… Вот это мужчина! Красивый, благородный, элегантный, в строгом светлом костюме… Я тут же влюбилась.

Рассвело. Я пошла за ним следом. Он вошел в дом, над дверями которого красовался транспарант: Бог есть любовь. Оказывается, это пастор шел к своему словесному стаду.

В ту пору я еще воображала себя бессмертной и верила, что старость – это еще не конец пути.

– Аллилуйя! – возгласил бы ты.

– Аминь! – отозвалась бы я.

Я стала посещать все богослужения. Целую неделю изучала Библию только затем, чтобы в воскресенье порадовать своего Божьего человека. По большому счету, наши теории соприкасались. Для него рай – это где-то наверху, для меня – заключенное в четырех стенах пространство, где можно уединиться вдвоем навечно.

Как же мне быть? Как мне любить Божьего человека? Он что, Песнь песней Соломоновых читать мне станет? Я смутно представляла себе его тело в моих объятиях и святой поцелуй, полный любви, который ввергнет его в грех, в плотские утехи и во множественный оргазм наших душ. А почему бы нет? Он же не католический священник, а протестантский пастор, так что заниматься любовью ему не возбраняется. К тому же он женат, у него сын двух с половиной лет. Мальчика зовут Матеус. Это ли не доказательство, что с детородными функциями у него все в порядке! Значит, он испытывает и возбуждение, и эрекцию, и эякуляцию… Жену его зовут Луиза. Я куда красивей, чем она, но я для него – прихожанка, и только.

В мои планы не входило разрушать семью. Вера моя возрастала с каждым днем, я становилась все утонченнее и трансцендентальнее и была уже готова разделить его с женой, с детьми, с прихожанами, с Богом…

Я поставила его фотографию на место святых, талисманов и оракулов на моем маленьком домашнем алтаре, положив тем самым предел своему религиозному эклектизму. Жизнь слишком коротка, быстротечна, и всё хочется попробовать, испытать… Чтобы избрать веру, нужно ознакомиться по меньшей мере с пятью конфессиями, а потом остановиться на одной… Библия стала для меня всем.

Я очистила алтарь. Выбросила всё, даже камешки. Оставила только Священное Писание да фотографию Божьего человека.

Я решила взять его штурмом и надела карминное платье, в котором мне всегда везло. Вниз поддела прозрачные розовые трусики и черный французский кружевной лифчик. Волосы распустила, губы оставила ненакрашенными.

Все пели. Когда я вошла, он взглянул на меня. Он был уже на амвоне. Я проплакала почти все богослужение. Он спросил, что со мной.

– Ничего страшного. Это самое… Трудно объяснить. Сердце не в порядке.

– Болит, что ли?

– Да нет…

Вот и представился случай признаться ему в любви! Как мне хотелось его поцеловать! Но не здесь же…

– Заходите