Little hunter (СИ)

Волк жалеет, что сейчас не может оказаться рядом, не может по-настоящему поддержать любимую женщину.

Волк жалеет, что не повторил своего предложения перед отъездом.

Запах лаванды настолько впитался в стены его квартиры, что Питер, кажется, уже не представляет себе жизни без него. Возможно, просто не хочет представлять, но Питер, в действительности, именно настолько упрям, чтобы не было никакой разницы.

Да, Питер всегда был чертовски терпелив, но сейчас терпение на исходе, а время представляется самым что ни на есть подходящим. Альфа, не сдержавшись и проводя кончиками пальцев по экрану, отвечая короткой улыбкой на грустно-нежный изгиб губ охотницы, обещает приехать ближе к полудню, и по радостным золотистым искрам, вспыхнувшим в темных глазах юной девушки, понимает, что она искренне этому рада.

Хейлу неприятно, что его девочка так вымоталась, так устала. Питер считает, что пора заканчивать с недомолвками в охотничьем клане.

Поэтому возвращается ранним-ранним утром, предварительно забрав из цветочного букет нежно-камелиевых роз.

Поставить цветы в воду и принять душ дело получаса, и как раз в это время Элли начинает просыпаться, сонно подаваясь под нежные касания горячих мужских ладоней.

- Я думала, ты приедешь позже… - Эллисон еще не проснувшись облизывает пересохшие со сна губы, и длинным непрерывным движением оглаживает бока мужчины, останавливая кончики пальцев под ребрами и замирая. - Мне следует запомнить, что ты всегда приезжаешь раньше часов на шесть…

- Я спешил, - Питер усмехается, наклоняясь, чтобы прижаться губами к сладко пахнущей шее, вычертить языком линию тонкой ключицы и мягко, но плотно прижаться ртом к крупному чувствительному соску.

- Я скучала, - без стеснения признается Эллисон, выгибаясь навстречу обнаженным, начинающим возбуждаться телом, и добавляет, призывно и вполне однозначно облизнув губы:

- Иди ко мне.

Питер слушается - сдвигается выше, опираясь коленями по обе стороны от тяжело вздымающейся груди, и плавно подается бедрами вперед, зарычав, когда Элли размыкает губы, принимая в рот возбужденную, разгоряченную плоть.

- Милая… - почти неуместно-нежное бесконтрольно срывается с губ, когда тонкие пальцы плотно обнимают ствол, надрачивая короткими, правильными движениями. Питер на мгновение зарывается пальцами в волосы девушки, затем наклоняясь вперед и опираясь о спинку кровати, глухо заурчав, то ли от удовольствия, то ли от неожиданности, когда второй ладонью Эллисон накрывает его ягодицу, чуть сжимая, заставляя мужчину податься вперед, толкнуться глубже в тугую, сокращающуюся глотку.

Питер коротко облизывает пальцы, опуская руку за спину, между раздвинутых девичьих ног, и Элли замирает, сомкнув губы на налитой розовой головке, а затем стонет, не выпуская члена из плена губ, когда Питер начинает неспешно, умело поглаживать её, то стимулируя клитор, то погружая пальцы внутрь.

Волк довольно рычит, возвращая себе контроль над происходящим, а Эллисон подчиняется - ему и накрывающему тело удовольствию, - судорожно вздыхая, сбиваясь с заданного ею же самой ритма движений, всхлипывая и широко распахивая глаза, когда поднимает взгляд на Питера. Тот не спускает с неё глаз, любуясь тем, как член плавно входит между влажных розовых губ, не пытаясь уже толкнуться глубже - Эллисон хнычуще постанывает, приближаясь к оргазму, выгибается, выпуская член изо рта, но продолжая туго и сладко обнимать пальцами, иногда проводя ладонью по всей длине.

Питер едва сдерживает себя от того, чтобы перекинуться: удовольствие настолько плотное, густое и жаркое - от прикосновений языка и губ, от надрачивающих член тонких пальцев, от страстно изгибающегося под волком нежного женского тела, ярко реагирующего на каждое прикосновение его пальцев к истекающей смазкой плоти, - что волк рвется наружу, хочет свою долю, вполне обоснованно предъявляя права, настолько, что сдерживать его становится сложно.

Но все еще возможно.

Волк перестает отвлекаться на себя, когда Элли особенно отчетливо всхлипывает в первый раз. Кончики его пальцев, на фалангу погруженные в распаленное, влажное лоно, туго сжимает сокращающимися мышцами, и между следующими сладкими спазмами, сопровождающимися долгим стоном, Питер вытаскивает пальцы, оглаживая набухший клитор, коротко шлепая чувствительное местечко, и Эллисон всхлипывает снова, бормоча что-то нечленораздельное, выгибаясь навстречу Питеру, восхищенно и влюбленно разглядывающему её лицо.

Альфа слегка отклоняется назад, чтобы было удобнее, и ласки становятся более напористыми, более агрессивными, Питер заставляет девушку метаться под ним, вынуждает проваливаться в омут оргазма, выныривая, чтобы глотнуть воздуха, и снова проваливаясь в удовольствие, накрывающее с головой, лишающее воздуха.

Питер вытаскивает пальцы, просто накрывая пульсирующую промежность ладонью, когда устраивается между ног Эллисон, постепенно выравнивающей дыхание, и наклоняется к девушке, порывисто выцеловывая изящную линию шеи, касаясь губами чувствительного места под зарозовевшим ушком и накрывая ненастойчивым, почти поверхностным поцелуем приоткрытые губы.

Эллисон сама вынуждает его углубить поцелуй, размыкая губы, за затылок притягивая мужчину к себе и зазывно покачивая бедрами.

Хейл облизывает пальцы и снова целует девушку, наскоро смазывая член слюной, прежде чем медленно войти внутрь такого желанного и горячего тела.

Эллисон задерживает дыхание, чувствуя, как горячая головка постепенно раздвигает тугие мышцы, распахивает глаза на стоне, почти неверяще глядя на Питера, ускользнувшего от её взгляда, наклонившегося, чтобы крепче прижать девушку к себе.

- Все хорошо? - то ли спрашивает, то ли успокаивает Питер, и Элли, решив, что это все-таки вопрос, кивает, плавно подаваясь бедрами вверх, чтобы без искусственных преград насадиться на толстый, горячий член, сейчас ощущающийся еще ярче и полнее.

- Боже, да… - Эллисон позволяет Питеру снова накрыть её губы поцелуем, отвечает, стонет в его рот, задыхаясь от восторга, когда волк, не сдержавшись, укладывает ладонь на её горло, не сжимая, но достаточно чувствительно придавливая. - Да, да, Питер… да…

Волк тихо порыкивает, буквально слизывая тихие, сладкие стоны с мягких, припухших губ. Уже не целует, только ласкает, не отвлекая девушку от накрывшего её удовольствия.

От сладких, искренних стонов девушки рык, вырывающийся из груди оборотня, становится все более глубоким, все более отчетливым, все более настоящим, оборотнически-волчьим, и охотница просто изнемогает, пропуская через себя эту вибрацию, наслаждаясь звуком и отдаваясь явно балансирующему на грани обращения оборотню.

Впрочем, это только её догадки, потому что Хейл не перекидывается, полностью контролируя свое тело, и на долю секунды Эллисон хочется, чтобы он потерял контроль. Наверное, не сейчас. Наверное, как-нибудь потом. Наверное, это плохая идея.

Питер откидывается на постель сбоку от Эллисон, направляя себя в её тело, и накрывает пальцами лобок, слегка надавливая и массируя, постепенно опуская кончики пальцев все ниже, к влажным горячим складочкам, одновременно зацеловывая нежную шею, внимательно наблюдая за девушкой сквозь густую дымку собственного удовольствия, последовательно доводя её до нового пика удовольствия. Толчки становятся чуть более агрессивными, пальцы, ласкающие клитор, напротив - более нежными, чувственными, и Питер накрывает губы Эллисон долгим поцелуем, не давая глотнуть воздуха все то время, пока она кричит в его рот, кончая снова.

- Тише, моя хорошая… - волк хрипло, возбужденно взрыкивает, притягивая дрожащую девушку к себе и чувствуя, как Эллисон утыкается лицом в его шею, приникая всем телом.

Несколько минут Питер просто тихо гладит Элли по спине и бедрам, прислушиваясь к тому, как она восстанавливает сбившееся дыхание, а потом плавно направляет её, добиваясь, чтобы через несколько секунд охотница оседлала его бедра. Питер садится на постели, прижимая девушку к себе, наклоняется, чтобы приласкать вздымающуюся грудь и довольно урчит, чувствуя, как длинные тонкие пальцы зарываются в его волосы. Питер отвечает девушке тем же, только с озорным рычанием оттягивает её голову назад, припадая с грубой чувственной лаской к подставленной шее и придерживая девушку за бедра, пока она толкается в его пах, проезжаясь раскрытой промежностью по твердому члену.