Притяжение

— Это мой приятель, — пояснил водитель. — Он разрешает мне пользоваться машиной по выходным дням.

— Экий вы обманщик, — игриво пожурила его Ник.

— Что делать, — вздохнул водитель. — Дополнительный заработок позволяет мне оплачивать занятия на актерских курсах.

— Так вы актер? — спросила Ник, не в силах скрыть разочарование.

«Почему любой сколько-нибудь занятный парень в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе обязательно оказывается актером или фотомоделью? Почему этот друг Дасламира не может быть просто таксистом?»

— Ну, это сильно сказано, — ответил водитель. — Я учусь в надежде стать актером.

— Наверное, адская работа, — сказала Ник, делая вид, что судит об этой профессии понаслышке.

— Да, работа сложная. Но я занимаюсь с преподавателем — его зовут Дон Макелвой, — от которого в восторге. Мне кажется, я скоро смогу выйти на профессиональную сцену.

«Дон Макелвой?»

Ник училась у Дона Макелвоя.

Они с другом Дасламира посещали разные классы, но теперь, присмотревшись к нему, Ник вспомнила, что видела его на сцене несколько месяцев назад. Студенты различных классов время от времени устраивали спектакли, на которые приглашали своих коллег. Ее новый знакомый посещал класс для начинающих, а Ник — для совершенствующих свое мастерство. Друг Дасламира участвовал в сцене, которая была задумана как веселая, но не вызвала у зрителей ни единой улыбки.

Наконец Ник увидела телефонную будку.

Она показала ее шоферу, и он к ней подъехал.

— Говорите покороче, — посоветовал водитель. — Жалко упускать такое солнце.

Ник оказалась в растерянности. Она взяла за правило не иметь никаких отношений с людьми, с которыми была так или иначе связана, особенно профессионально. Экстравагантные эпизоды, которые Ник себе позволяла, всегда оставались анонимными. Тодд находился в опасной близости от роковой черты, и вот расплата: ей, по-видимому, придется встретиться с ним еще пару раз, чтобы остаться в рамках приличий. Ник больше нравилось играть роль загадочной незнакомки, сохраняя инкогнито.

С другой стороны, ничто не обязывает ее вступать в какие-то отношения с другом Дасламира. Она может, скажем, раздеться перед ним, — пусть немного побесится. Пройтись перед ним голой, попробовать ногой воду, если поблизости окажутся еще и другие мужчины, чтобы сделать ситуацию более пикантной.

Ник вышла из машины, медленно подошла к телефонной будке, опустила монету, набрала номер Мартины. Сейчас десять минут второго. Она уже опоздала.

Автоответчик Мартины встретил Ник струящейся музыкой из «Нового времени». Когда прозвучала последняя нота, Ник сказала:

— Мартина, это я, Ник.

Мартина сняла трубку.

— Привет, бэби. Где ты?

— Я опаздываю. Прости.

— Когда ты сможешь прийти? С тобой все в порядке? Вчера вечером мне не понравился твой голос.

Ник прикинула, что сможет быть у Мартины через пятнадцать минут.

«Пускай решение принимает Мартина. Сама я не могу ничего решить».

— Я смогу приехать минут через двадцать, — сказала Ник, нарочно растягивая время.

— Следующая встреча у меня только в три. Если приедешь через двадцать минут, это будет отлично.

«Я хочу поехать на пляж. Я хочу увидеть блеск в глазах мужчины, когда я буду перед ним раздеваться».

— Хорошо, — произнесла она вслух. — Я выезжаю.

— Прекрасно.

Ник повесила трубку и вернулась в машину.

— Все в порядке? — спросил друг Дасламира.

— Ты не поверишь, — ответила Ник, — но я должна вернуться.

— Зачем? Поедем со мной.

— Ничего не получится, — вздохнула она. — Мне очень жаль, но, как назло, заболела моя подруга, она нуждается во мне. — Ник смотрела на собеседника печально, но он прочел в ее глазах решимость.

— Вот незадача, — воскликнул таксист.

— У нее… понимаешь, у нее рак, — продолжала лгать Ник. — Ее муж только что сказал, что жить ей осталось совсем недолго, и… ну, ты понимаешь.

— Выходит, ты не знала, что у нее рак? — удивился водитель.

— Конечно, я знала. Но прошлой ночью ей стало хуже. Мне до сих пор трудно в это поверить. Просто ужас. — Ник сознательно играла женщину, потрясенную полученным известием.

— У меня с самого начала было такое чувство, что все идет слишком хорошо, чтобы быть реальностью, — признался водитель, действительно очень расстроенный, и повернул обратно, к таможенному посту, чтобы снова пересечь Манхэттен.

— Ладно, может быть, в другой раз. Мы устроим дело так, чтобы опять забыть дома купальники, — обнадежила шофера Ник. — У меня есть чудесные купальники, которые я могу забыть.

— О, Боже, — простонал он, качая головой. — Какой из них твой любимый?

— Любимый? Дай подумать. — Они подъезжали к туннелю, ведущему к Манхэттену. — Ну, есть один, который я привезла из Бразилии…

— О, Боже…

— Да, — вздохнула Ник. — Только низ. На него пошло не слишком много ткани.

— Совсем немного низа, да? — с вожделением переспросил друг Дасламира.

Сердце Ник бешено колотилось.

— Да, — подтвердила она. — В сущности, только узенькая полоска сзади, а спереди… очень низко. — Ник надела этот купальник, когда оказалась в Сент-Бартсе впервые, не решившись сразу выйти на пляж обнаженной. В каком-то смысле в купальнике она выглядела более пикантно, чем без него.

— Она что, правда умирает от рака, эта твоя подруга, а?

— Не могу говорить об этом, — ответила Ник.

Они в молчании выехали из туннеля, пронеслись по Второй авеню, свернули на Девятую улицу.

— Ты хорошая подруга, — заметил водитель. — Я на твоем месте поступил бы как свинья и все-таки поехал бы на пляж.

Они подъехали к месту назначения.

— Сколько я тебе должна? — спросила Ник.

— Только номер телефона.

— Пожалуйста: 846-8120. — Ник, по обыкновению, назвала восьмерку вместо тройки. — Спасибо за понимание.

— Это на меня похоже, — отозвался он, записывая номер, который дала Ник, — я ведь даже не знаю твоего имени.

— Мое имя тебе ни к чему, — заявила Ник, выходя из машины. — У тебя есть телефон.

— Боже, — продолжал сокрушаться друг Дасламира, — могу себе представить, как ты выглядишь… на пляже.

— Пока тебе придется ограничиться воображением. — Ник с печальной улыбкой на лице помахала ему рукой. Войдя в подъезд, она нажала кнопку внутренней связи. Мартина тут же ответила:

— Да?

— Это Ник.

— Входи, — распорядилась Мартина, нажав соответствующую кнопку.

Когда Ник закрывала за собой дверь, у нее было такое чувство, будто она только что прошла какие-то гонки. Победу она не одержала. Но пришла к финишу.

— Итак? — сказала Мартина, придвигая Ник большое мягкое кресло.

— Извини. — Ник, сняв пальто, села в кресло. — Я попала в жуткую пробку.

— В субботу? — удивилась Мартина. — Сегодня что, какой-нибудь парад?

Ник на секунду задумалась. Она начала придумывать детали несуществующего парада. Мартина ждала, внимательная, терпеливая, как обычно. Ник поняла, что командовать воображаемым парадом — дело нелегкое.

— Я не попадала в пробку, — призналась она.

— Неужели?

— Я чуть не уехала на пляж.

— На пляж? В такую погоду?

— Сейчас довольно тепло, — возразила Ник с некоторым вызовом.

— Конечно, если ты член клуба моржей… Так почему ты решила поехать на пляж?

— Я сама задала себе этот вопрос. Потому и вернулась.

— Я что-то не улавливаю связи, — призналась Мартина.

— О, Боже, — вздохнула Ник. — Шофер такси попался… такой приятный, и я… у меня разыгралась фантазия о… ну, не знаю; в общем, мне захотелось раздеться перед ним на берегу. Когда мы ехали по туннелю, я стала думать, как отменить нашу встречу. Хотя эта мысль возникла у меня раньше, потому что сегодня я чувствую себя гораздо лучше. Но потом я решила, что лучше встретиться с тобой, чем… ну, ты знаешь.

— Чем что? — настаивала Мартина.

— Потому что ты готова мне помочь, и я должна это ценить.