Мое побережье (СИ)

Тяжелая дверь поддалась легко, не произведя никакого предательского скрипа.

***

По продрогшим одноклассникам и недовольному выражению лица тренера становилось понятно, что в этом году наступил последний урок физкультуры на стадионе, с которого мы на следующей же неделе окончательно и безвозвратно переберемся в зал. Я стояла поодаль от сего разворачивающегося действа, за неимением энергичного настроения нарочно оставив форму дома, в своем бездельном положении издалека наблюдая то за Тони, то за Хэппи. У второго хватило ума прийти в штанах и захватить с собой спортивную куртку, а вот Старк, видимо, был совершенно обречен в отношении всего бытового. Мало того, что он из вредности отказался идти в машину за кожаной курткой и с гордо поднятым носом прошествовал на стадион в тонкой футболке, так этот болван умудрился еще и шорты натянуть. В сочетании с темными волосами продрогшие ноги приобрели чудесный синевато-сиреневый оттенок, а покрасневшие кончики ушей выглядели болезненно. Хэппи шмыгал носом и периодически кашлял, и даже я чувствовала, как холодный ноябрьский ветер продувает мозги. Оставалось уповать, что их не выветрит окончательно, как у Тони.

Ученики пытались разогреться, бегая по стадиону, однако плачевный опыт мне подсказывал, каково это — хватать разгоряченным горлом ледяной воздух, и я предпочитала молчаливо сочувствовать в стороне. Тони нарушил уединение рака-отшельника в моем лице лишь один раз, в перерывах между руганью постукивая зубами, подойдя с единственной целью — согреть красные ладони в карманах парки.

Урок закончился как раз к моменту, когда я начала меланхолично мечтать о переднем сидении в машине Старка, где можно было включить печку и согреть покрывшиеся призрачной коркой льда ноги. Тонкая подошва осенних ботинок непрозрачно намекала на то, что сезон их носки подходил к концу. Близилась эра любимого пальто и сапог; конечно, можно было достать из чулана меховую подстежку и обзавестись обувью потеплее, но каждый раз, когда классический драп касался плеч, в душе разносился звон маленьких ретро-колокольчиков.

Я любила осень в Маунт-Вернон. В большинстве своем она была серой, дождливой, «унылой» со слов Тони и туманной, но именно это создавало вокруг городка особенный шарм. Большая личная предвзятость, однако при виде бесцветного неба по утрам я не испытывала никакого недовольства. Отодвигала ящик комода и выбирала подходящие к очередному платью колготки, да радостно влезала в один кардиган за другим, впопыхах крутясь перед зеркалом. Я любила грязно-коричневые листья в лужах, возможность носить классические рубашки с темными джинсами в промозглую погоду, прятки с ветром в шарфе, добираться со школы на машине Тони. Гордость не позволяла признать, но именно в холодном ноябре теплый салон и «шелестящая» под колесами дорога убаюкивали, как никогда, что даже приглушенные рок-н-ролльные мотивы про зомби и секс казались уместными и правильными.

Абсурдно, но даже сейчас у меня не возникало особенного желания жаловаться на безобразный ветер.

Этот урок был последним; по идее, через час должны были начаться тренировки по волейболу, которые периодически посещал Хэппи, пусть и просивший нас не ждать его (вернее выразиться — не смотреть и не смущать в процессе занятия), однако Тони по одному богу известным причинам отмахивался и оставался. Мне, как следствие, альтернативы не представлялось.

Одноклассники спешно двигались по направлению к раздевалке. Хэппи напоминал бороздившего просторы Антарктиды пингвина, но оповещать его об этом, конечно же, я не собираюсь.

Развернулась, направляясь с толпой…

Поле огласил до боли родной, возмущенный голос. Чертов мистер экспансивность, которого вечного все не устраивает.

— Да ладно вам, — ноги сами понеслись обратно, а мозг успешно проигнорировал каждый рассудительный довод и оклик Хэппи, вытесненный волной подростковой экспрессии.

Тони громко спорил со Стивом — парнем, с которым, в общем-то, никогда серьезно не враждовал, если закрыть глаза на то, что Старк в принципе напоминал магнит, притягивающий к себе неприятелей и досадливые оказии. По-настоящему его характер выносили только мы с Хэппи да Роуди. Остальные, согласно правилу, мысленно желали всех проклятий на свете. Но Стивен?

Роджерс, по моему скромному мнению, был парнем спокойным и… приятным? Отчасти старомодным, что его жутко романтизировало в глазах девушек. Всегда аккуратный, вежливый, адекватный. Невеликий кладезь, что мне было о нем известно: он здорово рисовал и до шестнадцати лет имел телосложение субтильное и крайне неспортивное, соседствующее с букетом хронических заболеваний, ставшее, вероятно, причиной прославленного тихого характера. Как правило — тихого.

Сейчас же, немного возвышаясь над Тони и здорово окрепши в плечах, я в его благой репутации сомневалась.

Бунтующие нервы — страшная сила. Но куда пугающе они смотрелись на фоне гормонального всплеска и немыслимого характера Старка, способного разозлить и поднять из могилы мертвого.

— Тони…

Он меня не слышал. Конечно же.

— Старк, видит бог, еще одна шуточка…

— Угроза. О, господи, мне угрожают! Отчего бы тебе просто не выпустить пар?

— Ты сам знаешь, отчего, — Стив, опасливо сжав кулаки, сделал шаг ближе к Тони. — Просто ответь, было ли между вами что-то, — он на секунду запнулся, — личное, и катись к черту.

— Любопытно, как ты меня заставишь.

Ситуация медленно выходила из-под контроля; от горячего, жгучего и тянущегося, подобно патоке, негатива, буквально заполонившего поле, хотелось сжаться в нелепый комок и спрятаться под прозрачным куполом. Невыносимое чувство.

— Сегодня, после уроков. Разомнемся.

Тони не преминул в своей излюбленной манере нахально вздернуть подбородок:

— Весьма наивно думать, что у меня будет время нянчиться с тобой.

Стив перехватил его за локоть, однако Тони моментально вырвался.

— Ты не уйдешь, пока не ответишь.

— Ты остановишь?

— Задержишься после физкультуры и узнаешь.

Они стояли меньше, чем в полуметре друг от друга, вызывая у меня в голове ряд самых разных ассоциаций, от огня и льда до столкнувшихся урагана и скалы. Топнуть бы ногой от обиды и негодования, сверлящего в затылке. Почему все мальчишки периодически ведут себя, как невыносимые болваны?

— А я ведь и при толпе могу врезать, — Тони, без конца сторонившийся любых попыток Роджерса приблизиться к нему и отвергающий всякого рода телесный контакт, сам наклонялся к Стиву, глядя в упор с самой искренней неприязнью, какую я только могла за ним наблюдать.

— Быстро ответь.

Возникшая напряженная пауза длилась несколько коротких секунд, после чего Тони резко хмыкнул. Отвернулся, нарочно ступая прочь к раздевалке.

— Открою секрет, все люди трахаются. Не маленький вроде, должен понимать.

Дыхание перехватило, а сердце точно оборвалось и скатилось в район желудка. Стив резко схватил его за плечо и обратил к себе, а я, кажется, вскрикнула еще за секунду до того, как он замахнулся и с отвратительным звуком клацнувших зубов приложил Тони.

Вокруг столпились одноклассники, напоминая стадо немых зевак. Да что за дьявол? Почему никто не пытается их разнять?

Стив, словно сам от себя подобного не ожидал, в защитном жесте поднял руки. Тони рассеянно провел пальцами по губе. Взглянул на ладонь и, завидев алые разводы, сжал ту в кулак. Сплюнул.

— Старк?

В груди повторно екнуло; он наотмашь врезал в ответ. Голова Стивена мотнулась от удара.

— Тони, эй. — Он успел вздернуть Роджерса за грудки и явно собрался стукнуть вновь, воспользовавшись несклонностью к агрессии Стива. — Стоп! Стоп, я говорю, — схватить его за предплечье и привлечь внимание было задачей сложной, но выполнимой.

— Не лезь, — чистейший огонь в темно-карих глазах. Не будь я девчонкой, наверняка бы не увернулась от горячей руки.

— Он не собирается драться, ты слепой?

— Он сам за себя постоять может и ответит по полной, — Тони с вопиющей наглостью ринулся потеснить меня, но я успела перехватить его за запястья.