Разорвать порочный круг (СИ)

По телу пробежала дрожь при воспоминании о том, как милорд в ту ночь с присущей ему смесью мягкости и требовательности гладил её по разведённым ногам, блуждал руками по всему телу и уверенно двигался в ней, а после жарко шептал ей на ухо ласковые слова. Снова возникла жажда и готовность подчиняться, а стряхнувшая с себя навалившееся на неё возбуждение Санса устремила взор к мужу, лба которого сейчас касалась пальцами.

Болтон вздрогнул и раскрыл глаза. На его лице и в голубых, поблёскивающих от слёз глазах отразились страх и растерянность, и Санса поспешила одернуть руку от его головы, чтобы ненароком не ухудшить ситуацию своим непрошеным прикосновением и чтобы дать бастарду возможность стряхнуть с себя сон и понять, где находился. Она видела, как Рамси забегал по покоям рассредоточенным, наполненным ужасом взглядом и, медленно отходя от кошмара, стал громко дышать раскрытым ртом. В мгновение ока появилось желание вмешаться и успокоить его, но не успела Волчица что-либо предпринять, как Болтон обратил внимание на неё, пугливо отклонился в сторону, вжал голову в плечи и с опаской и растерянностью посмотрел на неё исподлобья. В сердце кольнуло, и пропала былая уверенность в правильности своих действий.

— Всё хорошо, Рамси, всё в порядке, — невольно сорвалось с губ с робостью протянувшей к мужу руку Волчицы. — Это был всего лишь сон, — она прикоснулась к виску Болтона и, когда он на мгновение напрягся, а в глазах заблестели новые слёзы, провела рукой, едва касаясь кожи, по его щеке и вниз по шее. Увидев, что не спускавший взгляда с застывшей у него на ключице руки Рамси смотрел на неё теперь намного более спокойно, даже с какой-то просьбой в глазах, Санса аккуратно занесла руку за его плечо и мягко проговорила: — Тише, всё хорошо, иди ко мне.

На этих словах Рамси неуверенно подался к дочери Старка, а та с осторожностью положила руку на его плечо и плавно, почти неощутимо нажала, показывая не бояться и придвинуться ближе к ней. В следующий миг Болтон прижался к Волчице, и она почувствовала на своей шее его горячее дыхание, от прикосновения которого по коже побежали мурашки. С робостью обняв мужа и запустив руку в его волосы, смущенная и растерявшаяся из-за его поведения Санса услышала, как он судорожно и громко вздохнул, а следом ощутила, как на её кожу упали первые горячие слёзы. Обнимая и прижимая Рамси к себе еще сильнее, она принялась поглаживать его по голове, плечам и спине, хмурилась и тихо нашептывала:

— Тише, тише, Рамси… Тссс…

Болтон, совсем изредка тихо всхлипывая, продолжал плакать, утыкался лицом в изгиб шеи жены. Решая позволить ему выплакаться, Санса лишь ласково поглаживала его и время от времени успокаивающим тоном приговаривала:

— Всё хорошо, всё хорошо, Рамси.

Текли минуты, платье на плече промокло от слёз, а всхлипы постепенно сошли на нет, практически иссякли и слёзы. Да и сама Санса чувствовала, как Болтон постепенно расслабился и теперь обессиленно обвис у неё в объятиях, однако отодвигаться не спешил. Она тоже с места сдвигаться не собиралась и объятия не разрывала, только успокаивающе гладила по плечам и затылку Рамси, слезам которого не прекращала удивляться, да думала над тем, как же лучше было вести себя с ним сейчас.

Болтон доверял ей настолько, что не пытался ни скрыть слёз, ни что-либо утаить от неё, и это льстило, было приятным и необычным… Получая такое доверие, не хотелось не оправдать ожиданий или невзначай оттолкнуть от себя мужа. Однако самым удивительным для Сансы стало то, что она, обнимая сейчас и лаская милорда, получала удовольствие, схожее с тем, которое получала, подчиняясь ему. Оно казалось ей правильным, естественным… Милорд… она до сих пор продолжала сбиваться в мыслях на это обращение, еще не полностью избавившись от привычки. От «бастарда» получилось отучиться довольно быстро, а вот от «милорда» — будет намного сложнее, её так и будет тянуть назвать мужа именно так во время их любовных утех… А может, и нет… Время покажет. Сейчас нужно было сосредоточиться на другом.

Замечая, что плач прекратился и Рамси уже с большего успокоился и мог говорить, Санса прошептала ему на ухо:

— Что-то плохое приснилось?

— Да… — почти неслышно ответил он и продолжил сидеть, уткнувшись ей в шею и прижимаясь щекой к плечу.

Эта поза была столь открытой и откровенной, демонстрирующей слабость, что внутри Волчицы что-то дрогнуло и подтолкнуло заговорить с мужем вновь:

— Расскажи мне, о чём был сон, — мягко, явно прося, проговорила она, проводя рукой по его спине. Санса уже поняла, что надо было набраться терпения и приготовиться слушать. Пусть Рамси выговорится — она слышала, что если так сделать, то должно полегчать, хотя сама с этим ни разу не сталкивалась. Но, судя по тому, как Болтон в прошлый раз успокоился после того, как поговорил с ней, то к этому совету стоило прислушаться и воспользоваться им еще раз.

— Я снова был там, — скрипуче, заглушая слова одеждой жены и не сводя взгляда с одной точки, произнёс Рамси.

Там? Ответ натолкнул на мысль об их более раннем разговоре, однако совсем не объяснил о чём именно шла речь, и Санса, желая с точностью знать, что именно подразумевал Болтон, сказала:

— В том месте, куда ты пришёл за мной, или там, где видел… ту женщину?

Установилось молчание. Волчица, не переставая поглаживать Рамси по плечам и спине, спокойно поглядывала на него и не думала торопить с ответом. Она видела, что муж собирался ей ответить, однако что-то сдерживало его, и он отчаянно боролся, чтобы всё-таки суметь выговорить то, что хотел сказать. Или, может, просто боялся ей это рассказать или не хотел об этом говорить. Сложно было что-либо предположить на этот счёт, оставалось только набраться терпения и ждать.

С видимым усилием Болтон медленно произнес в плечо Старк:

— На мельнице с… мамой.

— Той женщиной была твоя мама? — не до конца веря в услышанное, проговорила Старк. Она вообще была изумлена, что милорд знал свою маму и даже был с ней на какой-то мельнице. Сансе всегда думалось, что рос он в Дредфорте с отцом, поэтому узнать и о втором родителе стало для нее чем-то новым. Конечно, наличие, кроме отца, и матери не являлось чем-то необычным и из ряда вон выходящим, однако, ни разу не услышав в разговорах и малейшего упоминания о матери Рамси, она никогда не задавалась вопросом о том, кем была та женщина. И, когда Болтон проговорил на её вопрос «Да», не удержалась и спросила:

— Ты не узнал её там, в видении?

Рамси не отвечал, только сбивчиво, поверхностно дышал и подрагивал в её руках, борясь с подступающими слезами и изо всех сил пытаясь не заплакать. Печально было наблюдать его в таком состоянии, однако, боясь спровоцировать новый приступ, Санса выбрала сохранять молчание и, внимательно поглядывая на мужа, успокаивала его лишь ласковыми поглаживаниями.

Затем же Болтон один раз покачал головой, которую не стал поднимать для этого с плеча девушки, и выдавил из себя:

— Нет.

Повисла тишина. Казалось странным и необычным, что Рамси поначалу не узнал собственную мать, да было удивительным и то, что ему вспомнился именно этот момент и именно в нынешний час. Да и вообще Волчица пока не могла прекратить изумляться тому, как задевала его эта тема, и из-за этого еще сильнее хотела узнать, что же всё-таки Болтон видел во сне и почему так ранимо на всё реагировал.

Улавливая, что буря миновала, и можно было продолжать расспрос, Санса мягко произнесла:

— Всё в порядке, — она перенесла руку за затылок Рамси и принялась перебирать его вьющиеся волосы, время от времени запуская пальцы внутрь и касаясь кожи головы. — Расскажешь, что там произошло? Потом должно стать легче.

Санса чувствовала робость и неуверенность мужа и понимала, что необходимо было его немного подбодрить, успокоить и дать понять, что он мог рассказать ей всё, не боясь услышать от неё осуждений или насмешек. Было желание показать Рамси, что он мог ей доверять, было желание показать, что она не навредит ему и не принесёт боли. И теперь, озаботившись всеми этими вещами, Старк поняла, что пришло время быть честной и с самой собой: похоже, она действительно стала тем, чего желал от неё муж — хорошей женой, не нуждающейся в постоянном контроле. Эта мысль не вызывала у Волчицы беспокойства, а принесла вместо этого чувство удовлетворения и гордости за саму себя, подарила желание продолжать так и дальше, становиться в чем-то лучше, продуманнее, показать, что была способна на большее, и самой получить большего. А если она хотела всего этого, то нужно было с серьёзностью отнестись и к сегодняшней её задаче. Тоже подчиниться, но только в этот раз по-другому.