Меняя ход событий (СИ)

Тут она чуть вздрогнула, и мне почудилось, будто между ними пронесся краткий мысленный диалог. Опять он, наверное, поставил на нее эту хрень.

Я стоял слева от них и прекрасно видел лица обоих. Так же их могли созерцать Конан, Сасори, Хидан и Кисаме. Остальные держались ближе к боссу, от которого она была скрыта спиной Итачи.

Наконец, Сакура подняла на него глаза и через несколько секунд словно умерла.

…

Теперь с ее лица схлынули буквально все краски. Даже губы стали мертвенно бледны. Изменилась ее осанка, она будто бы согнулась под гнетом непосильного бремени, сильно ссутулилась и низко опустила голову.

Не сдержавшись, я шагнул к ней и неуверенно назвал по имени, почему-то боясь быть неуслышанным:

- Сакура..

Та никак не отреагировала на зов и осталась стоять на месте.

Я вскинул глаза на Шарингана. Нукенин проигнорировал меня и отступил назад.

- Что ты с ней сделал? – меня затрясло.

- Дейдара, успокойся. – ко мне подошла Конан. – Ничего уже не изменить.

- Чего не изменить?! – рыкнул я и подался к девушке. – Сакура, очнись!

Я схватил ее за руку и поразился льду ее кожи.

- Что с тобой? – бережно развернув к себе, я легонько поднял ее лицо за подбородок и увидел свое отражение в стеклянных, абсолютно пустых глазах.

Страх и ужас захлестнул меня с головой, так как в ту же секунду я понял, что перед нами осталась лишь пустая оболочка.

В девушке, которую я безумно любил, больше не было души. Больше не было огня и тепла. Он забрал все.

Невольно попятившись назад, я пронзил ненавистным взглядом Пейна:

- Ты..

- Успокойся. – недовольно прервал он меня. – Теперь Итачи действительно выполнил свою работу. Такой она мне и нужна.

- Такой? – загорелся яростью я. – Такой?!

- Дейдара, остынь. – я почувствовал на плече руку Сасори. – Сейчас не время.

Я дернулся и стряхнул его ладонь.

- Посмотри на Итачи. – едва слышно шепнул он и отошел к Конан.

Я машинально внял совету.

Черные очи Шарингана горели самым настоящим огнем и четко предостерегали меня делать глупости.

Раздраженно потерев шею, я сдался под его напором и, стараясь не смотреть в ее сторону, медленно побрел к стене.

- Сакура, – не заставил ждать себя Пейн. – Что ты намерена делать сейчас?

Я скрипнул зубами и едва сдержался, чтобы не ударить стену кулаком.

- Идти за тобой. – послышался мертвый голос. – Повиноваться тебе.

- Хорошо. – удовлетворенно кивнул лидер и поднял руку. – Выдвигаемся на скрытый Лист. Немедленно. В полном составе.

Акацки дружно двинулись к выходу, я же будто провалился в сон.

- Идем, – похлопал меня по плечу Кисаме. – Приближается час расплаты.

- Для кого? – кое-как спросил его я. – Это он идет платить по счетам. Мы тут ни при чем.

Хошигаки удивленно на меня покосился.

- Какая разница, чьи это счеты? Акацки скованы одной целью.

Я тоскливо провожал взором тех, кого считал своими собратьями. Тоскливо глядел на ее сгорбленную спину. Потом, когда все уже вышли из башни, взял себя в руки и направился следом за ними.

…

Пространственно-временным ниндзюцу решили не пользоваться. Для финальной битвы нужны силы и поэтому мы пошли своим ходом.

Что ему какие-то там полтора дня на дорогу? Он ведь столько ждал момента отомстить.

Погибель за погибель. Коноха дорого заплатит за третью Мировую.

Вот только зачем он взял всех? Ведь его одного – более чем достаточно. Мне было бы понятно, возьми он одних Сакуру и Конан, все-таки ему уже давно не терпится испытать ее, а Конан всегда следует за ним тенью, но вести туда ВСЕХ?

Похоже, он намерен обрушить на скрытый Лист всю свою мощь и накопленную за долгие годы слепую ярость.

Вот только непонятно каким боком к организации относится Тоби. Наши сегодняшние догадки за круглым столом нарисовали странную картину. По словам Шарингана он даже может являться истинным предводителем «Рассвета», мирно выжидающим в тени.

Зачем он заключил союз с Нагато и какие на самом деле преследует цели, – остается только гадать, однако, ничего хорошего эта сделка не сулит, ведь одному не терпится покончить с Конохагакуре, а другой, вероятно, жаждет заполучить всех биджу и создать супер-оружие, чтобы потом манипулировать великими странами.

А может они оба хотят одного и того же – чтобы этот мир познал боль. У обоих также есть зуб и на Коноху. Неспроста же этот Лжемадара натравил на нее девятихвостого семнадцать лет назад.

Конечно же, наш гений старшенький и тут что-то скрыл, то, что определенно знает наверняка или, по меньшей мере, имеет веские доводы для каких-либо предположений. Но раскрыть Итачи дело невозможное и абсолютно напрасное. Если он не захочет – никто ничего от него не добьется.

Меня еще откровенно сильно тревожат последние слова этого таинственного «лидера» о неизбежной смерти Сакуры.

Скорей всего он появится на поле боя и попытается ее убить. Если, конечно, его не опередит Пейн.

Я шел позади всех и мрачно вглядывался в сгущающие сумерки подступающей ночи.

Темп задали неторопливый, но кое-где будем, наверное, и бежать.

Глаза медленно блуждали от одного силуэта к другому, силились различить плохо видимую дорогу, но все время возвращались на ее сломленную фигуру и все сильнее и сильнее разгорались пламенем тоски.

Здравый рассудок убеждал, что она в порядке, что они с Итачи всего лишь обманывают всех, но увиденное все никак не хотело укладываться в голове и терзало душу исполинским отчаянием.

Я даже не успел с ней попрощаться…

Надежду на удачный исход я потерял давно, но ради нее продолжал говорить самому себе, что все может быть будет хорошо.

Однако сейчас я явственно ощущал потерю самого дорогого и мысленно хоронил себя рядом с ней.

«Ничего не получится, – проносилось в голове. – Ты знал, что ничего не получится с самого начала. Ты давно смирился с тем, что вы оба канете во мрак, и лишь мечтал, остаться там рядом с ней. Хотя, для нее в потустороннем мире не будет мрака. Для нее будет вечно светить солнце, и голубеть горизонт. У нее светлая, чистая и незапятнанная душа, а вот ты как раз попадешь в вечный сумрак и холод, ибо за все рано или поздно придется заплатить».

Так я и шел, разваливаясь на части от бешеной тоски и все больше погружаясь в мир окончательно рухнувших надежд.

Акацки не вступятся за нее. Они не станут щадить ее родных и близких. Как бы не были добры к ней последнее время Сасори и Хидан, приказа Пейна они не ослушаются. Нас с Итачи только двое. Даже ее верная подруга Конан не отречется от Нагато. Быть может, она поплачет потом, за упокой ее души, но защищать ее и ее народ не станет. Как не защитила и Джирайю.

…

Вскоре на нас всецело опустилась ночь. Пока мы еще шагали по землям страны Дождя, на небе не проблескивало ни единой звезды.

Воздух стал стылым и влажным.

Мы миновали лесистую местность, прошли по небольшой равнине и направились к горным хребтам.

Цепь небольших вытянутых гор носила название Фогухон и рядом с ней была проложена удобная дорога, ведущая к границе со страной Огня.

Если мы будем бежать всю ночь, то к рассвету окажемся у рубежа ненавистных ему земель. В открытую проходить пост он, скорей всего не будет, и мы перейдем границу окольными путями.

Но вопреки моим домыслам, мы прошли лишь половину дороги и сделали привал.

Кто-то отправился на ночную охоту (голод все-таки вездесущ), кто-то просто расселся на камнях у склона горы. Лидер ушел куда-то вперед, велев отдыхать и хорошенько подкрепиться.

Я привалился к какому-то ветхому деревцу на обочине и принялся всматриваться в замерший неподалеку от меня силуэт Сакуры.

После того как Шаринган превратил ее в это, к ней больше никто не подходил и никто не заговаривал.

Сам же Учиха куда-то испарился, словно почуяв, что я непременно приду к нему за ответом.

По дороге поговорить не удалось. Да и тут везде глаза и уши.