Разорвать порочный круг (СИ)

В это время старуха вновь начала говорить:

— Смею предположить, что да. Этот бастард нравственностью не отличался, — женщина осеклась, словно налетела на невидимый барьер, а затем, резко понизив голос до еле слышимого шепота и стреляя глазами по сторонам, будто боялась, что их могут подслушать, торопливо продолжила: — Удивительно, что миледи до сих пор цела осталась, потому что ни одну из девчонок, что с ним повелись, среди живых уже не найти.

— Все? Что с ними произошло? — с холодом и притаившейся в голосе злостью произнес волчонок и со странным блеском в глазах посмотрел на служанку.

В это мгновение женщина резко отвернулась в сторону и натянула на лицо шаль, прячась от налетевшего порыва ветра, что бил в лицо, словно осколки разбитого стекла. Погода явно ухудшалась к вечеру, и, вполне возможно, ночью или завтра утром можно ожидать сильный снегопад, а то и метель: небо постепенно затягивали тяжелые серые облака, а сильный ветер нес сюда все новые и новые тучи, несущие с собой непогоду.

Ветер ослаб, и Аннет, убрав от лица шаль, проговорила:

— Не знаю, всех ли, но тех, которых я около него замечала, потом разодрали собаки.

Старуха поежилась то ли от холода, то ли от мысли о погибших девушках, и искривила лицо в отвращении и страхе. Зеркальным отражением ей стало и выражение лица волчонка, невольно представившего тот страх и ту боль, через которые прошли погибшие люди. Представлялось трудным поверить в то, каким же ублюдком был сын Русе и до каких вещей доходил в своих больных фантазиях. Хотя, если призадуматься, другого можно было и не ожидать от отпрыска предателя и убийцы, недаром ведь говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Другое дело, что сейчас необходимо было как можно скорее добраться до Сансы, пока она не стала одной из тех женщин, павших от диких псов бастарда.

Не по-детски серьезная, хмурящая лоб и с озабоченным взором, Арья взволнованно произнесла:

— Что с моей сестрой? Вы не досказали.

— Извините, отвлеклась. Выкидыш у миледи был, как-то о стол ушиблась. Думаю, не без помощи бастарда. Бедняжка, в такую передрягу угодить, даже руки на себя наложить попробовала, — испуг и ошеломление нашли место на лице девочки. — Болтон ее в покоях запер и никого не пускал туда, только мне на пару минут в день было разрешено туда входить. Несчастная девчушка, жалко было смотреть на нее, — закончила служанка, нервно потирая запрятанными в рукавицах руками одну о другую.

— Это правда? — выпалила изумленная и рассерженная словами Аннет Арья.

— Да, все правда. Самой неприятно о таком говорить…

В груди щемило, и Арья молчала, не имея ничего, чтобы можно было сказать. Снова и снова она тянулась мыслями к старшей сестре, и снова и снова внутри все разрывалось от боли и осознания своего бессилия, а вместе с ними вспыхивал красный огонь ненависти, готовый поглотить все на своем пути. Былые обиды были отброшены в сторону, и на их место пришла жалость к родной пташке, хотелось скорее отыскать ее и хоть как-то помочь. Сердце разрывалось от мысли о том, что это была уже не та Санса, которую Арья знала всю жизнь, и становилось боязно за то, на что же будет похожа эта новая девушка.

Плотно сжатые губы и отражающаяся на лице девочки решительность не остались не замеченными Аннет, и та проговорила:

— Ближе к их отъезду, кажется, все чуточку наладилось.

Вскинув подбородок вверх, Арья в напряжении взглянула на одинаковую с ней ростом старуху и, цепляясь за протянутую соломку, торопливо бесстрастно спросила:

— Что вы имеете в виду?

Служанка глубоко и шумно вздохнула, выигрывая себе время на раздумья, и, обежав глазами по кругу, начала неторопливо говорить:

— Бастард леди Сансу на улицу хоть выводить стал, и выглядела она куда более живой, чем раньше. Да и муж ее показался мне более спокойным: он до этого одну бедную женщину себя в заложницы взял, думала я, что не жилец она, а нет, отпустил бастард ее. Прогнал со двора, как какую собаку. Несчастная так бежала, что скорее походила на обезумевшее животное, чем на человека.

Женщина замолчала, а затем все-таки добавила:

— Это еще до отъезда было.

Дочь Старка застыла с окаменевшим лицом и в задумчивости глядела перед собой, содрогаясь в мыслях от представшей перед глазами картины, и все спрашивала про себя: «Почему? Почему он это делает?». И эта фраза про улицу, от которой к горлу подступала тошнота, звучала так, словно Санса была какой-то собакой, вещью этого бастарда. Становилось очень больно за сестру и появлялось неудержимое желание отомстить этому Болтонскому ублюдку за все, что тот посмел сделать с ее сестрой и другими людьми. За всё должна быть расплата.

— Спасибо за рассказ.

— Не за что.

Служанка не торопилась уходить, стояла и глядела с этого взгорка вдаль, на лес, а потом, не поворачивая головы к дочери Старка тихо проговорила, словно боялась того, что ее кто-то мог услышать:

— Надеюсь, что либо я до возвращения милорда не доживу, либо милорд не доживет до возвращения сюда. Сил молчать больше нет, старая я, надоело за всем этим не один год наблюдать.

Повисла тишина. Страшно было подумать, что же эта женщина видела, раз не боялась говорить о таких вещах, и насколько же она действительно устала от происходящего, что так не желала более ни разу встречаться с Болтонским бастардом. Но на этом мысли Арьи не останавливались, и, не успев еще все разузнать, она пока не собиралась отпускать служанку.

— Аннет, ответьте, пожалуйста, на один вопрос, — с беспокойством произнесла девочка, чувствуя, как внутри все сжимается от плохого предчувствия.

Старуха внимательно смотрела на Старк, поэтому та продолжила говорить:

— Почему Болтон решил уехать с Севера?

Служанка тяжело вздохнула и внезапно посерела в лице, словно встретилась лицом к лицу со смертельной болезнью, что медленно пожирала ее изнутри. Озабоченный взор ушедшей в себя женщины потерял блеск и отражал лишь печаль и душевную боль, и Аннет, вобрав в застывшую на лице маску небывалую усталость, выглядела теперь постаревшей на пару лет. И эта перемена, произошедшая в женщине, переползла, будто сказочное, многоногое, как паук, существо, что прилипало ко всему, до чего касалось, на волчонка и стерла с его лица маску стойкости.

— Иные пришли из-за Стены, — могильным голосом начала женщина. — Никому неизвестно, как они проникают сюда, но они точно здесь есть. По этой причине некоторые лорды решили покинуть эти края.

На пару секунд из головы волчонка испарились все мысли, уступив место хаосу и растерянности, пробравшимся сюда вместе с белыми ходоками. Однако это состояние продлилось недолго, и дочь Старка вспомнила со стыдом про позабытого Джона, отправившегося служить на Стену еще до ее отъезда. Он, должно быть, находится сейчас там и знает лучше всех о том, что происходит, может, он даже знает что-нибудь о Бране или погибшем, по словам людей, Риконе. Как бы то ни было, Сноу ни за что не откажет ей в помощи, ведь это тот человек, на которого всегда можно было положиться. Более того, вполне возможно, теперь он остался ее единственным выжившим братом и нельзя было упускать шанса повидаться с ним.

— Спасибо вам за все, Аннет.

Старуха, любезно улыбаясь, кивнула головой и, распрощавшись с волчонком, зашагала к замку, пробираясь по своим старым следам через сугробы к основной дорожке, по которой и добиралась к их месту встречи. Покрывшийся настом снег громко похрустывал под ногами женщины, и было что-то такое успокаивающее и родное в этом звуке, что Старк начинало казаться, будто она встречает уже не первую зиму и когда-то уже слышала эту морозную мелодию. Наверное, все дело было в девизе ее дома, который она слышала и повторяла столько раз, что перед глазами сейчас постоянно стояли уснувшие под толстым снегом поля да возвышавшийся посреди них величественный замок. Только вот теперь вместо теплого уютного дома сознание рисовало оскверненный, сожженный и покалеченный замок, заброшенный всеми и выпавший из истории, словно залитая вином страница книги: вроде бы и есть, а вроде никому и не видна. Лишь те, кто успел прочесть ее до бедствия, смогли бы поведать другим людям, что было уничтожено бордовыми чернилами вина.