Tier (СИ)

— Чего тебе, Сандра? — не очень-то дружелюбно спросила Шмидт, недовольная тем, что ее прервали.

— Может, кто-нибудь сбегает за добавкой, а?

— А кто будет пить? Я уже пас.

— Рихард? — Джонсон подняла глаза на своего спутника и немного капризно надула губки.

— Ну, вот что с ней можно поделать? Как будто Киру Ли перед собой вижу! Такая же капризная, избалованная…

— … и ты точно так же от меня без ума, — закончила Сандра, улыбаясь.

— Верно, — поддакнул Круспе, поднимаясь. — Шнай, может, правда, сходим за выпивкой?

— Не вопрос, — Кристоф поднялся. — Желание дамы — закон.

Джонсон хихикнула и чмокнула Рихарда в щеку.

— Ули, Моника, вы как? С нами пойдете или останетесь?

Райан промолчала, а Шмидт, снова посмотрев на барабанщика, ощутила, как по спине пробежали мурашки.

— Пожалуй, пойду, проветрюсь. Так как, Моника, ты остаешься?

Девушка кивнула, а Сандра ответила за нее:

— Вы что, в самом деле, думаете, что сможете оставить меня одну? Мне же будет скучно!

Моника неожиданно рассмеялась:

— Со мной тебе уж точно скучно не будет.

— Тогда отлично, — Рихард снял со спинки стула свой пиджак и вышел в ночь, сопровождаемый Ульрикой и Кристофом. Дверь, которую никто не потрудился придержать, захлопнулась за ними с диким грохотом, и Шмидт почудилось в этом что-то зловещее. Но, не придав этому никакого значения, она двинулась бок о бок с кумирами ее отрочества. И один из этих кумиров нашел ее руку и крепко сжал в своей ладони. И Ульрика вдруг почувствовала, что находится под надежной защитой.

***

В течение следующего получаса Кристоф, Рихард и Ульрика бегали по Палм-Бич в поисках супермаркета, который работал бы круглосуточно. Наконец, закупившись, они повернули обратно. Ее ладонь по-прежнему покоилась в крепкой и мозолистой руке барабанщика, мужчины, старшего ее буквально в два раза, но ей было ровным счетом все равно. С самой первой их встречи ее сердце билось учащенно, едва этот человек с холодными, но печальными глазами появлялся на ее горизонте. Ульрика, бывало, думала:, а не влюбилась ли она? Но тут же гнала от себя эту мысль — нечего тешить себя напрасными ожиданиями. Шнайдер отдохнет в свое удовольствие и уедет обратно в свой Берлин, а она останется здесь, наедине со своими воспоминаниями. Сейчас же, когда он сам нашел ее ладонь и не отпускал, когда они смотрели друг на друга за столом, все ее доселе правильные мысли казались маразматичным бредом.

«Будь что будет», — твердо решила девушка. — «Если уж так распорядится судьба, что нам придется расстаться, я сделаю все, чтобы эта последняя неделя стала самой яркой и незабываемой в его и моей жизни. Я не отпущу его просто так…»

В ту самую секунду, когда она приняла это решение, раздался звук выстрела. Пальцы Ульрики непроизвольно сжались, глаза расширились от ужаса. Звук явно исходил от гаража, от которого их отделяла сотня метров.

Что это?! Выстрел?! Не может быть!

Троица сорвалась с места. Ульрика, в силу своей женственности, бежала медленнее, и Кристоф, все еще не разжимая пальцев, буквально тащил ее за собой. Рихард летел впереди, словно на крыльях. Его лицо было белым, как мел, зубы крепко сжаты так, что даже челюсти свело. Яркое воображение нарисовало ему самые страшные картины, и это только еще больше подстегивало мужчину. Шнайдер и Шмидт едва поспевали за ним.

Когда они подбежали к гаражу, с трудом переводя дыхание, Рихард произнес, задыхаясь:

— Ульрика, тебе лучше подождать здесь.

— Черта с два! — вскричала девушка. – Это, в первую очередь, мои подруги там, за дверью.

— Ладно. Тогда, держись поближе к Кристофу.

Шмидт не надо было долго уговаривать. Терзаемая тревогой, она юркнула за спину мужчины, крепко вцепившись в его предплечье.

Рихард приоткрыл дверь, из-под которой пробивалась полоска света. Едва дверь открылась чуть пошире, прямо под ноги Круспе тяжело, словно куль с мукой, упала Моника.

— О Господи! — выкрикнула Ульрика, едва не теряя сознание и, оставив Шнайдера, бросилась прямо к мертвенно-бледной подруге. Шмидт упала на колени перед лежащей без чувств Моникой. Она была ранена, кровь стекала из раны на голове, лениво капая на пол. Девушка схватила запястье Райан и, пытаясь нащупать пульс, одновременно приложила ухо к груди, надеясь услышать сердцебиение.

— Жива, — наконец, выдохнула Ульрика. — Вызывайте «Скорую». Немедленно!

В ее голосе слышались истерические нотки, она была близка к потере сознания.

— Ну же! — взвизгнула она, переводя взгляды с Кристофа на Рихарда, застывших в дверях, словно две статуи. Но, когда Ули поняла, что столбняк напал на мужчин неспроста, девушка проследила за направлением их взгляда, и ее замутило. Цветные круги поплыли перед глазами, истерика накатила мощной волной, когда Шмидт встретилась со стеклянным, мертвым взглядом Сандры Джонсон. И в тот же момент, не в силах сдержать лавину из страха и эмоций, она обмякла, погрузившись в благословенное забытье.

========== Королева драмы ==========

Полисмены не пускали журналистов и зевак на третий этаж больницы, где Ульрика, Моника и Сандра заняли сразу три палаты. Едва Ульрика лишилась чувств, Шнайдер подхватил ее, подняв на руки. Его голова была на удивление ясной, в отличие от Рихарда, который был в любую секунду заистерить, словно кисейная барышня. Прикрикнув на него, употребляя крепкие словечки, Кристоф вынудил коллегу вызвать медиков и полицию и, к тому моменту, когда к гаражу подъехали детективы из отдела по расследованию убийств, возглавляемые заспанным Шеллом и хмурым Фраем, Кристоф уже ехал в машине «Скорой помощи», бережно держа голову Шмидт у себя на коленях.

А Круспе в это время остался в гараже, с отрешенным выражением лица отвечая на вопросы следователей.

Да, Моника и Сандра остались в гараже одни. Нет, он не имеет понятия, кто мог иметь на них зуб настолько, чтобы лишить жизни.

И только когда его отпустили, он, поймав такси, направился в городскую больницу. Джонсон была еще жива, когда ее увозили, что было довольно странно, учитывая ранение в грудь. Перед глазами Рихарда снова встала та страшная картина: откинувшись назад, у стола, безжизненно обмякнув, сидела Сандра. Голова, словно у тряпичной куклы была откинута назад, но глаза были приоткрыты. Она словно взирала на тех, кто стоял у двери, свысока, и это было до дрожи жутко. Взгляд мертвого человека.

На черном топе нельзя было увидеть кровь, только лужица алой жидкости под стулом увеличивалась в размерах, свидетельствуя о тяжелом ранении. Помощь приехала вовремя. Врачи, к изумлению музыкантов, обнаружили в Сандре признаки жизни и, погрузив ее и Монику на носилки, отнесли в «Скорую». Кристоф отнес Ульрику на руках туда же и, договорившись с Рихардом о распределении обязанностей, отбыл в больницу.

Теперь, продвигаясь по ярко освещенным коридорам больницы Палм-Бич словно сомнамбула, он думал о том, что все пошло наперекосяк, разрушилось, словно карточный домик.

Кристофа он увидел сразу. Тот сидел, сгорбившись, на мягком больничном сидении, обитом затертым плюшем темно-рыжего цвета. В руках Шнайдер держал два бумажных стаканчика с кофе. Услышав шаги, барабанщик повернул голову к Рихарду и протянул ему один из стаканчиков. Как Круспе и ожидал, напиток уже успел изрядно поостыть.

— Ну что? — спросил Круспе, присаживаясь рядом.

— Сандра в коме. Дежурный врач считает, что повреждения внутренних органов достаточно серьезные. Ей сделали операцию, пуля чудом не попала в сердце, зато прошила насквозь левое легкое, повредила артерию. Она потеряла много крови, и еще не известно, поправится ли девушка или нет.

Рихард сделал глубокий вдох и опустил глаза на руки. На них как-то попала кровь, и он стал рассеяно оттирать ее.

— А Моника?

— Ей только что сделали рентген и томограмму. Говорят, у нее довольно сильное сотрясение мозга, однако она поправится.

Кристоф замолчал, да и Круспе больше не задавал вопросов.