Мы будем жить (СИ)

====== Глава пятнадцатая. Джеймс Поттер ======

Слово, идущее от сердца, проникает в сердце (с)

Джеймс Поттер

Раньше Джеймс думал, что для счастья нужно очень много причин. Но оказывается, достаточно всего одной. И он даже знал, он был полностью уверен, что счастье зовут Лили Эванс.

Тогда он так и не решился коснуться нежных и таких желанных губ. Она была далеко не первой девушкой, которую он собирался поцеловать, но была первой девушкой, ради которой он мог прыгнуть с этой самой Астрономической башни. Джеймс усмехнулся, представив, какое бы лицо сейчас было бы у Сириуса.

Лили теперь вполне дружелюбно с ним здоровалась, они часто разговаривали на переменах, Лили улыбалась и не отчитывала его за потерянные баллы, растрепанный внешний вид, громкий голос или наглое поведение. Раньше Лили всегда находила причину своего негодования. Но свободное время она по-прежнему проводила в компании Алисы или Нюниуса, который стал ещё злее на него смотреть. Хотя казалось бы куда больше... Джеймс боялся, что у него скоро дырка в голове появится от такого пристального внимания. Лили одиноко сидела у камина и задумчиво накручивала рыжий локон на палец, явно о чем-то глубоко задумавшись. Поттер потоптался пару секунд на месте, потом выдохнул и, обругав себя тряпкой, решительно направился к Эванс, подбирая по дороге слова. Нужно её рассмешить. Или удивить. Джеймс опустился в кресло напротив и уже почти инстинктивным жестом взъерошил черные волосы. А потом все мысли вылетели, как только он взглянул в лицо Лили. – Ты плачешь? – тут же засуетился он, заметив покрасневший нос и припухшие глаза. – Нет, – Лили отрицательно затрясла головой, но поймав его взгляд, не выдержала. – Да. Джеймс, не важно. Она замолчала, торопливо вытирая мокрые щеки. Когда-то давно отец сказал ему, что нет ничего хуже, чем смотреть на слезы любимой женщины и осознавать собственную беспомощность. Сейчас он необыкновенно остро осознал, что тогда старший Поттер имел в виду. Джеймс растерянно моргал и отчаянно пытался сообразить, что ему сейчас сделать. Он присел перед Лили на корточки, поддавшись порыву сжал её холодные пальцы. – Лили? Лили вытащила из кармана смятую бумагу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась листком, вырванным из обыкновенной магловской тетради. Он вновь встретился с Лили взглядом, спрашивая разрешения. Она кивнула.

«Лили,

Сообщаю тебе, что в конце декабря я выхожу замуж. Так как мой жених ничего не знает о твоем уродстве, будет лучше, если ты останешься на праздники в своей школе. Если ты хоть немного заботишься о моем счастье, то исполнишь эту небольшую просьбу. Петунья».

Джеймс брезгливо бросил письмо на пол.

– Она же моя сестра, – Лили отчаянно всхлипнула. – Как она может так… Что я ей сделала, кроме того, что семь лет назад письмо пришло мне, а не ей! Иногда я думаю, что лучше бы это она училась в Хогвартсе, а я в простой школе, мы бы тогда всегда дружили, как когда-то в детстве. Может, я просто плохой человек и Петунья это видит? Джеймс всегда хотел иметь брата или сестру. Брата, конечно, больше. Маленьким он требовал от родителей немедленно достать где-нибудь ещё одного ребенка. И страшно сердился, когда мама и папа смеялись. А Джеймс представлял, как было бы весело придумывать с братом какие-нибудь шалости, играть вместе в квиддич, или же опекать и защищать младшую сестренку. Потом Джеймс понял, что родителям уже поздно заводить детей. А скоро в жизни Поттера появились Питер, Люпин и, конечно же, Сириус. В любом случае у Джеймса никогда не оставалось сомнений, что он был бы необыкновенно дружен и с братом и с сестрой. Отношение Петуньи к Лили не укладывалось в голове. Да, так часто бывает, что в семье маглов волшебник только один ребенок, вон у той же Мэри Макдональд, из троих только она училась в Хогвартсе. И насколько Джеймс знал, они старшую сестру обожали. По крайней мере, не было ни дня, чтобы сова Мэри не приносила ей письмо из дома. – Не плачь, пожалуйста, – Джеймс снова сжал её ладони и стал согревать дыханием. – Ты хороший человек. Ты лучший человек, которого я знаю. Ты добрая, умная, отзывчивая, честная, храбрая, – он чуть улыбнулся на последнем слове. – Ты мне веришь? – хрипло спросил Джеймс. – Верю, – Лили кивнула. – Спасибо, Джеймс. Джеймс невесомо коснулся губами её сжатых пальцев. Руки у неё были мягкими и почему-то пахли молоком, хотелось уткнуться носом в ладошку и замереть. – Все будет хорошо, – он подмигнул, и Лили ободрено подняла голову. Джеймс почувствовал себя уверенней и вспомнил старую историю. – Всю жизнь мечтал о брате. Когда мне было лет пять, в соседнем доме жила семья маглов, и у них был маленький ребенок, двухгодовалый мальчик. Однажды, его мать ушла в дом, и оставила ребенка посидеть на лужайке, забыв прикрыть калитку. Малыш вышел и притопал к нашему забору. Я подумал, что было бы здорово забрать мальчика к себе в семью, раз его родители так беспечно к нему относятся. Я взял его за руку, привел на кухню, дал конфет, и когда вошла моя мама, сказал что-то вроде: «Мама, смотри, кого я нашел, он теперь будет жить у нас». Мама была в шоке. Потом прибежали маглы, начали кричать, я разозлился и надул их как воздушные шарики. – Надул? – Лили подавилась смехом. – Ага. Вот так я первый раз проявил стихийную магию. Папа нашел это ужасно забавным. А мама сердилась на папу, и как обычно говорила, что из-за него я вырасту озорником. Как видишь, мама ошибалась, я вполне благовоспитанный молодой человек. – И скромный, да? – она продолжала смеяться. – Твоя мама была абсолютна права. Если бы мой ребенок кого-нибудь надул… – Да, я уверен, что просто так ему бы это с рук не сошло, – Джеймс сел на подлокотник её кресла. – А кем работают твои родители? – Лили, наконец, окончательно оживилась, глаза загорелись. Вот такая она ему нравилась, веселая и живая, как огонь. Когда Лили встряхнула волосами, сходство стало полным. Джеймс сосредоточился, потому что так трудно было не засматриваться на разрумянившиеся щеки, ресницы, на впадины ключиц... – Папа возглавляет отряд мракоборцев из пятнадцати человек. Мама работала в отделе по связям с иностранцами, но сейчас уже три года как сидит дома, разводит цветы и заботится о нас с папой, – вспоминая о родителях, Джеймс не заметил, как его голос потеплел. – Раньше, когда дедушка был ещё жив, он все время ворчал, что ему не нравится папина работа, ловить преступников, это не для Поттеров, Поттеры всегда работают где-нибудь в Министерстве... Наверное, дедушка надеялся, что папа тоже сможет продолжить славную семейную традицию, но папа оказался упрямым и сказал, что если ему будут мешать стать мракоборцем, то он вообще пойдет тренировать троллей-охранников или драконов. Этого, конечно, дедушка перенести не мог, но ворчать не перестал. Но моего папу жизнь ничему не учит, – Джеймс притворно вздохнул, – на меня он тоже давил. Например, он угрожал, что если я не поступлю на Гриффиндор, то отправит меня жить на чердак. Она была просто невозможно красива, когда смеялась. – А у нас семейная династия врачей. Мама и папа работают в клинике в Лондоне, только вот Петунья занимается менеджментом. Даже не спрашивай, я не буду объяснять, – Лили видно заметила, что он хочет узнать, что такое этот меменжет или как там.

- Целитель замечательная профессия: лечить фурункулы, шишки на языке, возвращать зубами и ногтям нормальную длину, это просто чудесно.

Лили не сильно стукнула его кулачком по коленке.

– Не паясничай, все совсем не так. – Зато ты больше не грустишь, – сказал Джеймс довольно. – Мне нравится, когда ты вот такая, – он слегка запнулся, подбирая слово, – такая счастливая. Лили неожиданно залилась краской. Она развернулась, чтобы лучше его видеть. Горло уже привычно пересохло, когда зеленые глаза широко распахнулись и посмотрели в его. Умом Джеймс вполне четко понимал, что сейчас нужно сделать. Но нервы напряглись так же как в прошлый раз. Да что это с ним в последнее время, так он скоро превратиться в Хвоста, который девушек обходит за километр! А поцеловать Лили он хочет уже года четыре... Перспектива стать похожим на Питера, которому хуже зельеварения удавались только романы, придала сил. Джеймс провел ладонью по волосам Лили, и пряди заструились между пальцами. Он наклонился к её открывшимся губам и уже почти почувствовал, какие они на вкус... На плечо резко опустилась тяжелая рука и дернула на себя. Полный решимости сейчас же въехать по носу этому человеку Джеймс развернулся и понял, что его порыву не суждено сбыться. С мрачным, но от этого с не менее наглым видом, перед ним стоял Сириус. – Надо поговорить, – заявил Сириус, ничуть не смущенный ситуацией. Джеймс выразительно посмотрел на Бродягу, но тот не уходил. – Ничего, все нормально, – заверила Лили, и Джеймс сжал кулак, услышав нотку разочарования в её голосе. Она поднялась к себе, а Блэк устроился в кресле. – Бродяга, ты только что испортил самый лучший момент в моей жизни!!! – простонал Джеймс.