Интенсивная терапия (СИ)

– А также в подборе талантливых сотрудников и уважительном к ним отношении, господин Самойлов, – Глеб исподтишка посмотрел на Марию и довольно сощурился – она пыталась сохранить серьёзный вид, но смешинки в глазах так и прыгали. – И вы правы, Мария Викторовна с завтрашнего дня работает у меня.

– Благодарю вас, коллеги, заседание диссертационной комиссии закончено, – после этих слов председателя комиссии все поспешно принялись вставать, шумно двигая стульями. – Мария Викторовна, поздравляю вас с успешной защитой диссертации. Сейчас сразу же зайдите в секретариат, возьмите список документов для получения кандидатского диплома.

Глеб не стал дожидаться Марию. Ни к чему его уважаемым коллегам, а уж тем более вечному сопернику Самойлову видеть, как теплеют её глаза при взгляде на своего уже нынешнего шефа, а сам Поддубный не может сдержать широкой, совсем мальчишеской улыбки.

К тому же Марию уже ждали. Глеб на ходу обменялся рукопожатием с мужем Говоровой, меряющим шагами коридор перед дверью конференц-зала. Александр ничего не стал спрашивать – довольное лицо Поддубного было вполне исчерпывающим ответом. Точно так же широко улыбаясь, как сам Глеб, Саша подхватил с кресла букет цветов и поспешил к двери, из которой выходили члены диссертационной комиссии.

Год спустя.

– Игорь, ты слушаешь? Так вот, я ей говорю… Игорь, здесь нельзя парковаться, что ты делаешь?!

Находкин, не обращая внимания на возмущённые крики жены, выскочил из машины и побежал к подземному переходу. Быть такого не может… Да нет, он обознался, точно обознался!

Возле подземного перехода пара, за которой спешил Игорь, остановилась. Женщина, улыбаясь, что-то быстро проговорила, обращаясь к своему спутнику, и тот рассмеялся. Таким знакомым смехом… Таким знакомым и таким беззаботным смехом!

Игорь будто примёрз к тротуару, ноги отказывались двигаться дальше. Этого просто не может быть. ОН не может так смеяться. ОН не может так бережно поддерживать под руку женщину – беременную женщину! Новое действующее лицо в этой невозможной фантасмагории окончательно лишило Игоря самообладания. Из перехода выскочила девочка в красном плащике, подбежала к женщине. Та наклонилась к ребёнку, расцеловала в обе щёки, а потом… А потом ОН подхватил девчонку на руки! И они ВТРОЁМ пошли куда-то прочь от подземного перехода, вдоль длинного здания Исторического музея, и ОН снова смеялся, и его смех переплетался со звонким смехом девочки в красном плащике. Таком ярком на фоне его тёмно-синего элегантного пальто.

Добежавшая до мужа Ирина что-то гневно говорила, дёргала его за рукав, но Игорь не слушал. Он стоял и смотрел вслед уходящим до тех пор, пока они не исчезли за поворотом.

– Спасибо, Глеб, что встретил моих. Анютка, слезай уже, дядя Глеб тебе не такси! Ты же уже большая, в школу идёшь осенью!

– А можно, ты меня в школу будешь водить, дядя Глеб? – Аня неохотно расцепила руки на шее Поддубного, и тот осторожно опустил девочку на землю. – А то маме тяжело, а папа всё время на рабо-о-оте!

– Аня, дядя Глеб тоже работает, – Саша взял дочь за руку. – Сама будешь ходить, школа рядом с домом.

– Ну мо-о-ожно?

Глеб рассмеялся. Он за всю жизнь столько не смеялся, сколько за прошедший год. С семьёй Говоровых они теперь жили в одном доме, только в разных подъездах – очень удачно нашлась квартира на продажу, как раз к их окончательному переезду в этот город.

– Конечно, Анют. Будем вместе выходить с утра, ты меня буди.

– Я тебе буду письмо писать, как мама!

– Договорились.

Мария тихо улыбалась, тоже держа дочку за руку. Поддубный полностью оправдал свою репутацию начальника-тирана – даже в декретном отпуске Маша продолжала работу над своей темой, сортируя данные исследований, анализируя их и составляя статистические отчёты. И почти каждое Машино утро начиналось одинаково – она включала компьютер, открывала почту и…

«Выспалась? Надеюсь, что да, потому что у тебя сегодня много работы. До двенадцати часов пересчитай заново таблицы № 3, 7, 12 – там что-то не сходится. И да, чтоб ты не забыла – тебе сегодня нужно на приём к четырём. Саша отвезти не сможет, позвони мне. И дождись, пока я приеду! Не ходи одна, поняла? Премии лишу!»

Когда-то, давным-давно маленькая Маша Говорова мечтала о том, что отец будет ей гордиться.

Когда-то, давным-давно студент-третьекурсник Глеб Поддубный стоял над маминой могилой, отчётливо понимая, что у него больше не осталось родных людей на всём белом свете.

Когда-то, давным-давно Александр Говоров смотрел в лицо старшего брата, искажённое ненавистью, и по ушам больно били злые слова: «Ты мне больше никто, понял? Никто! И не смей даже близко ко мне подходить!»

Они все пережили так много утрат и разочарований. Не потому ли судьба решила дать всем им что-то взамен потерянного и свела вместе – таких непохожих, чужих по крови, но моментально сроднившихся душами?

Кто знает. Жизнь покажет. Ведь жизнь всегда всё расставляет по своим местам.