Разорвать порочный круг (СИ)

Горячие слёзы щипали кожу и продолжали стекать крупными каплями по щекам девушки, а затем, на миг задерживаясь на скуле, срывались вниз. Погрузившаяся же в собственные мысли Санса более не смотрела на Рамси, а наоборот прикрыла глаза и, сотрясаясь от плача и сдерживаемых всхлипов, легла щекой на подушку, чувствуя, как та начинает намокать от проливаемых на неё горьких слёз. И, когда Болтон коснулся её щеки, Санса, перепуганно вздрогнув, раскрыла глаза и, замирая от страха, сломленно посмотрела на мужа, который, аккуратно заправив выбившуюся и спадающую прямо на её лицо прядь за ухо, начал легонько поглаживать её, успокаивая, по щеке и тихо произнёс:

— Тсс, не плачь, — он нежно гладил жену по щеке. — Я не спал ни со служанками, ни с этой женщиной, и я тебе об этом уже говорил.

Возведя глаза к его лицу, Хранительница Севера громко единожды всхлипнула, ощущая, как на глазах начинают наворачиваться новые слёзы, и, сглотнув подступивший к горлу ком и бросаясь в омут с головой, произнесла то, что было сейчас на языке:

— Но Эмма… я видела, как она выходила из твоей спальни в растрепанном виде… — она вновь разорвала зрительный контакт с Болтоном и, стараясь не смотреть ему в глаза, робко, сломленно проговорила, чувствуя подкрадывающееся к ней желание вновь заплакать. — И, и ты сам сказал, что эта женщина, которую ты приводил сюда, будет скрашивать твоё время.

Санса закусила губу, сдерживая очередной всхлип, и жалостливо посмотрела на Рамси, ища хотя бы некоторой поддержки, чтобы укрыться от разрывающей её изнутри душевной боли. Она с лёгким испугом и трепетом наблюдала за тем, как бастард пододвинулся ближе и, облокотившись на постель и чуть нависнув над ней, стал гладить по щеке и волосам, а затем мягко произнёс, со спокойствием на лице взирая на неё:

— Тсс, дорогая, я не спал с ними, я же предполагал, что тебе это вряд ли понравится.

Внимательно слушающая мужчину Старк с толикой надежды в глазах смотрела на него и, сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, неуверенно, подавленно проговорила:

— Но Эмма, я точно видела её, — она внезапно замолкнула, наткнувшись на мысль, что позволяет себе слишком многое и, переступая границы дозволенного, испытывает сейчас терпение Болтона, и, впадая в панику и придаваясь ужасу, поторопилась исправиться: — Простите, милорд, я ужасно себя веду.

— Тише, успокойся, не плачь, — тихо и мягко произнёс Рамси, не переставая бережно перебирать рыжие локоны жены и то и дело трепетно гладить её по щеке. Он с пристальным вниманием всматривался в Волчицу, изредка обегая её торопливым взглядом, и, видя, что плач жены начинает сходить на нет и она всхлипывает гораздо реже, продолжил говорить: — Если тебе будет спокойнее, то я не спал с ней, только пару раз попросил ублажить себя ртом. По-моему это за измену не считается. Так ведь? — Рамси выдержал небольшую паузу. — Я не сплю ни с кем, кроме тебя.

Санса медленно кивнула головой. Слова мужа и удивили, и успокоили, и смутили, и ввели в замешательство. Её эмоции были противоречивы, всё время путались, примешивались одна к другой, делая невозможным разобраться в себе и своих чувствах. Слишком многое происходило сейчас и трудно было успевать за всем, пропускать всё через себя, однако одно чувство девушке удалось подловить и ухватиться за него — облегчение и некое успокоение от осознания того, что Рамси всё-таки не спал со служанками. Несмотря на то, что маленькие утехи с Эммой нельзя было счесть за верность, Волчица всё равно ощутила себя так, словно у неё внутри разжалась сжатая пружина и жизнь стала казаться не столь беспросветной. Да, в этих покоях ничего не поменялось, но в то же время многое изменилось для неё внутри: теперь Старк будет намного легче спать с мужем, может, не сразу, но она успокоится, её тело сдастся под его напором и расслабится. Возможно, Рамси ей врал, однако лучше было не предаваться мыслям об этом и сосредоточиться на хорошем. Так будет лучше для неё самой, так ей будет проще справляться со своей новой ролью. Но… но зачем тогда Болтону нужны были эти женщины? И Хранительница Севера, устремив свой взор к лицу мужа, прошептала:

— Но зачем тогда тебе… вам, милорд, были нужны эти женщины? Чем… чем вы занимались с ними?

Девушка в неуверенности посматривала на мужчину и внимательно вглядывалась в его лицо и глаза, пытаясь понять, не сердится ли он не неё. Однако лицо Болтона едва ли что-либо выражало, а по его взору нельзя было с точностью сказать, о чём он думал сейчас.

Рамси же всё так же гладил жену по волосам и, слегка улыбнувшись ей уголками губ, произнёс, растягивая гласные:

— Разным. Они просто должны были приносить мне радость.

— Радость? — с неподдельным непониманием вторила ему нахмурившая лоб Санса, что не спускала недоуменного взора с мужа.

Однако её смущённый вид нисколько не озадачил бастарда, и тот продолжил говорить, устремляя взор своих чудных, лихорадочно блестящих глаз на Волчицу:

— Да, радость. Ты разве не хочешь, чтобы я был счастлив? — договорил Болтон, в голосе которого слышались затаённая угроза и предупреждение.

— Нет, я хочу, чтобы вы были счастливы, милорд, — поспешила сказать встревоженная видом Рамси дочь Старка, но затем, на секунду замолкнув, продолжила робко говорить, волнуясь из-за того, что бастард по какой-то причине хотел получать «радость», как он выразился, не от неё, а от незнакомых девушек: — Но разве… — Сансе было сложно говорить, она боялась ответа, который может получить от Рамси, и поэтому медлила, собираясь с духом, а потом с осторожностью выговорила, сжимаясь внутри от страха: —… разве я не могла доставить вам радость вместо них, милорд? — она на мгновение запнулась и пугливо добавила: — Не могу доставить её сейчас?

Старк абсолютно не понимала, о чём идет речь и что имеет в виду Болтон, и поэтому чувствовала себя неловко, словно упускала что-то из вида и, кажется, выглядела из-за этого глупой. Однако спрашивать бастарда о том, что же он подразумевал под своими словами, было стыдно и боязно, и девушка просто взирала на мужа в растерянности, не переставая пытаться понять, о чём они говорят сейчас.

— Нет.

— Значит, значит… я не доставляю вам радости, милорд? — взволнованно произнесла Санса, начиная хмуриться и в задумчивости и непонимании устремляя взгляд в пространство перед собой. Сильно обеспокоенная ответом мужа и испугавшаяся, что не представляет для него ценности и интереса, она удрученно прошептала: — Я плохая жена, да?

От нахлынувших, словно горная река, эмоций сперло дыхание и в глазах засвербило от наворачивающихся от отчаяния и бессилия слёз, и дочь Старка расстроено посмотрела на заговорившего Болтона:

— Нет, нет, дорогая, ты делаешь меня счастливым, только по-другому, не как они, — он понизил голос и продолжил спокойно говорить, растягивая гласные и внимательно вглядываясь в жену. — Вы все делаете меня счастливым.

— Правда? — с неверием и надеждой в голосе прошептала, тихо всхлипывая, девушка.

— Да, любимая, — последовал быстрый, ласково сказанный ответ.

Волчица до сих пор так и не сообразила, о чём ведёт речь Рамси, однако для неё стало самым важным и принесшим облегчение то, что и она приносит мужу радость. Может, не так, как другие, но тоже радует Рамси, хоть и непонятно чем, но всё-таки доставляет ему удовольствие. И она рада. Это очень хорошо и означает, что Санса не совсем уж плохая жена, ей просто-напросто нужно стараться немного больше, выполнять свои обязанности лучше, и всё будет хорошо. Рамси не обидит её.

Санса в последний раз всхлипнула и, с каждой минутой успокаиваясь всё заметнее, принялась вытирать с лица слёзы, пробовать хоть немного привести себя в порядок и не раздражать Болтона своим внешним видом. Убравший же от лица жены руку бастард сейчас лежал рядом с ней на животе и наблюдал за тем, как она постепенно затихает и приходит в себя, и, когда же жена утёрла слёзы и с достаточно спокойным видом взглянула на него, потянулся рукой к ней. Ласково погладив Волчицу по щеке и, без угрозы в глазах взирая на неё, бастард мягко произнёс: